Галина Зарудная - Яд иллюзий
– Я, кстати, хорошо знаком с главным редактором, с Анатолием Францевичем.
– Что ж, – сказала я еще более радостно, – тогда прошу не докладывать ему о моих шутках, иначе меня уволят, не успев принять на работу.
– Все зависит от того, как вы справитесь со статьей, – заметил мужчина. – А что касается Егора Панина – все очень просто. Существуют инвесторы, которые с удовольствием принимают участие в масштабных предприятиях, вроде этого.
– И кто должен проживать в отеле? Ведь он предназначен для особой клиентуры?
– В основном – да, но не только. Номера есть и для среднего класса… В столицу часто приезжают солидные персоны, туристы. К примеру, на фестивали и кино-форумы слетаются тысячи знаменитостей, их пребывание здесь оплачивается спонсорами, а апартаменты они требуют, как для монархов. Такая гостиница не будет пустовать.
– Внизу приличная сцена, – вспомнила я не без восхищения.
– Да, целый концертный зал. У владельца много друзей в шоу-бизнесе. Есть залы для корпоративных встреч…
Слушать этого человека оказалось одно удовольствие. Складывалось впечатление, что никто другой не поведал бы мне и половины столько важных вещей о гостинице. Тому сопутствовал и голос незнакомца – ровный, низкий, мелодичный, и весьма располагающая манера говорить – улыбаясь, с четкой интонацией и точной формулировкой мысли.
В итоге, когда тема была изложена с исчерпывающей полнотой, мне не хотелось прерывать беседу, слушать и дальше начиненные сочным юмором истории. Но тогда плакала бы моя статья и я вместе с ней. Так что, пришла пора завязывать с расслабухой.
Поставив в блокноте точку и поблагодарив мужчину за помощь, я вдруг спохватилась, что мы так и не представились друг другу.
– Ох, простите мне мою невежливость! Меня зовут Анна Гром.
– Анна Гром, – сказал он так, словно пробовал звук на вкус. – Какое замечательное имя для журналиста. – И сразу же протянул мне руку для пожатия. – Егор Панин. Можно просто – Егор.
Я замерла в шоке, чувствуя, как краска стыда заливает лицо до самих корней волос. Ему же, напротив, было несказанно весело.
– Я вас удивил? Не старый, не толстый, не лысый?
– О-о... – На большее я в тот момент оказалась не способна.
– О-о? Замечательный комментарий.
О, Боже, со стоном прокомментировала я про себя, надо же показать себя такой дурой! Непрофессиональной дурой, к тому же!
Передо мной сидел молодой, удивительно красивый мужчина едва за тридцать, в дорогом костюме, излучающий сногшибательную сексуальную энергию. Владелец всей этой роскоши! Акула бизнеса! Невероятно!
А я – так просто школьница в своем коротеньком вечернем платьице, которая разболталась, как от первого в жизни алкоголя.
– Мне очень неудобно за этот глупый намек, – призналась я растерянно.—Теперь меня точно уволят.
– Ну что вы! Вы меня развеселили сегодня, как никто. До чертиков надоели все эти напыщенные интервьюеры.
Могу представить, подумалось мне с еще большим стыдом, я позабавила вас на славу. Надолго, наверное, запомните, какими глупыми бывают «юные корреспонденты».
Я быстро поднялась и, уловив изучающий взгляд, скользнувший по моей фигуре, попыталась одернуть платье, которое неожиданно показалось слишком коротким, даже вульгарным.
– Ну что ж… Приятно было познакомиться. Благодарю за то, что уделили мне время. Теперь, если не возражаете, я пойду писать статью.
– Вы собираетесь домой? Тогда разрешите я вас подвезу.
И хоть голос мужчины звучал серьезно, я все же боялась взглянуть на него и увидеть в этих замечательных серых глазах насмешку.
– Но у вас же гости, - сказала я неуверенно.
– Гости? – Возразил Егор. – Они уже давным-давно забыли обо мне. Никто и не заметил, куда я подевался. Я в самый раз собирался уезжать. Пускай веселятся, а у меня работа с утра. Так что, самое время по домам.
Часы показывали ровно двенадцать, и я почувствовала себя почти что золушкой: в полночь я получила весь необходимый для работы материал и, в придачу ко всему, принц увез меня с бала на своей дорогущей «майбахе».
Машина остановилась у подъезда. Я торопливо попрощалась и побежала писать свою судьбоносную статью. Начертала ее на одном дыхании, а когда перечитывала утром на свежую голову, просто диву давалась, такая она получилась яркая и объемная, та легкость и задорность, с которой я получила сведения, воплотились в ней от начала до конца.
Оставалось только впечатлить Анатолия Францевича.
* * *Когда статья вышла в свет, редактор «Прайма» собственнолично похвалил меня и поздравил с дебютом.
Поздравление пришло еще от одного человека – в виде необъятного букета красных и белых роз, внутри которого местилась открытка с подписью «Егор».
Моему счастью просто не было предела!
Началась серьезная карьера.
Я стала вхожа в самые недосягаемые круги общества.
Личная карточка с логотипом «Прайм тайм» служила пропуском на любое мероприятие или вечеринку, вызывала симпатию самой незаурядной публики.
В таких местах я иногда сталкивалась с Егором Паниным.
Мы много обсуждали различные темы, держались по возможности неподалеку друг от друга и переглядывались, как старинные друзья.
Несколько раз он приглашал меня на ужин, но я отказывалась.
Мои подруги говорили, что я идиотка.
– Отказывать такому мужику? Ты хоть представляешь, что значит для многих просто добиться его внимания?
Все это стоило приличных нервов.
Никакой своей подруге я бы ни за что не призналась, что в девятнадцать лет я еще не имела ни с кем серьезных отношений.
Да они бы не поверили. А на крайний случай – громко и долго хохотали бы, сделав из этой новости отменную сенсацию в кругу общих знакомых.
Я позволяла себе интрижки, часто флиртовала и кокетничала с молодыми людьми, ходила с ними в клубы и на вечеринки. Но на том все и заканчивалось. Мне нередко приходило на ум, что каждый из них, вероятнее всего, думал, что я отказываю только ему лично, а с другими не привередничаю.
Меня же это только забавляло.
* * *Однажды я все же согласилась пойти с Егором в театр.
Здесь он угадал мою слабость.
Мы сидели в ложе для вип-персон, с того места открывалось просто сказочное зрелище. Вся сцена как на ладони, видно каждый жест, слышно каждый вздох артиста. Заворожено наблюдая действие, я едва сама не участвовала в нем, не могла оторвать глаз, похожая на ребенка в цирке.
Егор втихомолку наблюдал за мной и не переставал тешиться.
