Фредди Ромм - Старые долги
Но прежде чем заглянуть в Интернет, Андрей позвонил рыжей красавице.
– Люба, как дела?
– Спасибо, мальчику сделали перевязку. С ним всё хорошо.
– Рана была серьёзна?
– Наверное, да. Мне показалось, что нож чуть не попал по вене.
– Расскажи, пожалуйста, как проходила встреча.
– Да ничего особенного. Она спросила меня, действительно ли я Зелинская…
Андрей подскочил на месте:
– Ты ей сразу представилась?
– Нет, что ты! По телефону сообщила только имя.
– Ты была в очках?
– Да, конечно. Даже не понимаю, как она меня узнала.
Кароль вздохнул:
– Ладно, с этим потом разберёмся. Что дальше было?
– Я попросила её показать документы, она вынула паспорт. Когда я хотела сфотографировать его, она запротестовала.
– Да, это понятно. А дальше?
– Я спросила, в какой больнице её дочь. Она не хотела отвечать, а потом вдруг призналась, что мошенница.
– Что – так и сказала?
– Нет, сказала, что пошутила насчёт болезни дочери.
– Вот дрянь, – еле слышно пробормотал Андрей. Однако Люба расслышала его реплику и сказала:
– Да, я тоже чуть с ума не сошла от злости. Сразу позвонила Олегу, попыталась задержать эту Евгению. Наверное, надо было немедленно надеть наручники, но я сплоховала – не ожидала, что у неё такая группа поддержки.
– Хорошо, Люба, – стараясь успокоиться, произнёс Кароль. – Отдыхай. Спасибо тебе большое!
– Можно что-нибудь сделать для раненного милиционера?
– Да, подкинем наличных его семье, поговори об этом с Олегом.
Он положил трубку и задумался. Одно из двух: или эта Евгения очень крупная мошенница, приносящая своему хозяину большую прибыль, или… что? Откуда она узнала, что Люба и есть та самая актриса Зелинская? Конечно, невелик секрет, Люба, наверное, сама бы призналась через пару минут разговора, но всё же – откуда такая информированность? Может, с помощью хакера узнала адрес компьютера? Тогда получается, что у неё в свите не только качки с большими кулаками и ножами, но и интеллектуалы.
Но что же получается? Когда Евгения – если её действительно зовут так – шла на встречу с Любой, она знала, что будет разговаривать с популярной актрисой и детективом… И всё равно решилась на обман? Рассчитывала получить двадцать тысяч долларов, не представив никаких подтверждений в свою пользу? Наивно и глупо… если цель встречи была именно в этом. А если в чём-то другом?
Почему Евгения так легко созналась в своём мошенничестве? Могла попытаться надавить на эмоции, а если поняла, что проиграла – просто уйти, сделав вид, что сильно обиделась. Неизбежно предположение, что цель встречи для неё заключалась не в получении денег… а в том, чтобы убедить Любу, что та имеет дело с мошенницей? Так кто же на самом деле Евгения? Кто за ней стоит и чего добивается?
Семён
Он хмуро выслушал «отчёт» о встрече с мадам Зелинской. В общем, всё обошлось, могло закончиться хуже. Итак, в игре агентство Кароля, один из самых опасных противников, какие только возможны. Эх, если бы точно знать, что его стычка с козлом-депутатом – просто случайность, он им не нужен, следственной удавки они вокруг него не затягивают… Мечта. А значит, основываться на этом нельзя. Конечно, и в работе Кароля бывают случайности, а револьвер он носит с собой постоянно, но мало шансов, что депутату Иванову просто не повезло. А если бы и так, то игра, связанная с ложной просьбой о помощи, наверняка встревожила осиное гнездо.
Как теперь быть – лечь на дно или наоборот, поддать жару? Первое выглядит предпочтительно, но у милиции наверняка уже на руках фотороботы Евгении и ребят, действовавших с ней. То есть их придётся надолго вывести из игры. Может, не самый худший вариант? А какова альтернатива?
Ко всему прочему, если Кароль действительно копает под нашего депутата, тому может быть десять объяснений. Разумеется, первое – чей-то заказ, но также нельзя исключать, что детектив просто своим способом борется за справедливость.
Нащупать самое слабое место у Кароля и нанести туда удар. Его жена, дети… А также сотрудницы, эта самая Люба, её дети, если есть. Можно наведаться в парижский филиал их агентства – может, там дело пойдёт легче? И чего добиваться: уничтожить всех сотрудников агентства или заставить Кароля прекратить следствие вокруг депутата? Если последнее, то как убедиться, что он соблюдает своё обещание? Держать кого-то в заложниках? Как бы это не привело к обратному результату.
Получается – война насмерть, на полное уничтожение?
Глава 2. Трудные объяснения
Подполковник Сергеев
Он долго раздумывал, но в конце концов снял трубку телефона и набрал номер Кароля.
– Алло!
– Добрый день, Андрей Витальевич. Говорит подполковник Сергеев Вадим Иванович. Вы можете сейчас подъехать ко мне в МУР?
– Да, конечно, – последовал лаконичный ответ.
– Отлично. Жду вас.
Он положил трубку и принялся барабанить пальцами по столу, размышляя, как вести разговор с Каролем. И о чём? Формально, нет доказательств, что стрелял он. А главное – если считать, что есть, то детектива впору к награде представлять – за спасение детей. Не первый такой случай…
Что делать с депутатом? Доказательств, что он велел давить женщин, нет. Можно попробовать включить его шофёра, но получится слово против слова. А к депутатскому слову – неприкосновенность. Так что, хотя господин депутат почти наверняка преступник, сейчас ничего с ним сделать нельзя…
Сергеев встал из-за стола и подошёл к окну, задумчиво наблюдая, как на стекло ложатся редкие капли моросящего дождика. В дверь постучали.
– Да!
Дверь распахнулась, и на пороге появился долгожданный гость. Человек-пружина, терминатор в людской оболочке, от которого буквально исходит готовность к бою в любой момент…
– Вызывали, Вадим Иванович?
– Да, Андрей Витальевич, присаживайтесь. – Он задумчиво потёр бритый подбородок и продолжил:
– Разговор у нас будет не вполне официальный…
Кароль выразительно посмотрел на собеседника, будто говоря: «Тогда почему здесь?» Но вслух ничего не сказал. Однако Сергеев понял и кивнул:
– Вы не против прогуляться?
– Надеюсь, не на улицу? Там сейчас дождь.
– Вы не любите дождь?
– Не очень. Мешает.
Сергеев усмехнулся, словно говоря: вот и обнаружилась слабость у нашего терминатора.
– Хорошо, тогда на улицу не пойдём.
Они вышли из кабинета, и Сергеев запер за собой. Прошли немного по коридору.
– Андрей Витальевич, вы наверняка слышали о вчерашней странной перестрелке в центре города…
– Вы имеете в виду – когда стреляли в депутата? – с готовностью подхватил детектив.
– Стреляли, но не в него, а в машину, точнее, в покрышки, – негромко, но настойчиво произнёс милиционер. Кароль вопросительно посмотрел на него, и Сергеев чуть кивнул.
– Слышал, – неопределённо ответил Кароль.
– По этому делу задержан Парамонов, водитель депутата Иванова. Полагаю, ему будет предъявлено обвинение в опасной езде, которая привела к ранению людей.
– А при чём тут я?
Сергеев вздохнул:
– Андрей Витальевич, будем откровенны: я знаю, кто стрелял в депутатскую машину. Знаю, что причина для выстрелов была самая уважительная. Также понимаю, что человек, сделавший это, не станет спешить с откровенностью, так как не хочет для себя лишних проблем. И тут всё упирается в мотивы. Если у этого стрелка не было никаких причин стрелять в депутата, я смело проверяю эту версию, убеждаюсь, что человек невиновен, и соответственно докладываю по начальству.
– А если нет?
Подобного ответа Сергеев менее всего ожидал.
– Что вы хотите сказать? У вас… То есть у этого человека – могли быть какие-то мотивы покушаться на депутата Иванова?
– Ну, покушаться – нет, но…
– И что же это?
Кароль неопределённо пожал плечами:
– Мало ли, Иванов – фамилия не сама редкая. Имя и отчество этого депутата – тоже.
– И что из этого? Меня не интересуют все Ивановы. У вас есть мотивы для личной неприязни в отношении депутата Иванова Владимира Александровича?
– Возможно, – глухо произнёс вдруг Кароль, и Сергееву стало не по себе.
– Хорошо, Андрей Витальевич. Расскажите об этом подробнее, пожалуйста.
– Неофициально?
– Разумеется. Будем считать, что вы просто делитесь со мной воспоминаниями в приватном разговоре. К делу… о наезде на пешеходов, которое я расследую, это отношения не имеет.
– Хорошо, – вздохнул Кароль. – Но, сами понимаете, раз это всего лишь воспоминания, вам придётся запастись терпением.
Москва, 1 сентября 1982 года
– Андрюша! Пора вставать! – услышал мальчик ласковый голос тёти Лены и проснулся. Потёр кулачками глазки.
– Тётя Лена, а зачем? – спросил он, позёвывая. Женщина подошла, присела на корточки рядом с кроватью и улыбнулась:
– Сегодня ты идёшь в школу! Поздравляю тебя, мой мальчик.
