Ирина Цветкова - Жребий судьбы
– Кто же это был из них? – поинтересовался Зарубин.
– А бес их разберёт, – отозвался Стукалов. – Они ведь похожи, как две капли воды.
– Те, кто с ней пришёл, её как-нибудь называли? – спросил полицмейстер. – По имени обращались к ней?
– Нет, он сказал, что как-то они её называли… кличкой какой-то… Шмара, вроде так.
– Найти её обязательно. И следить за ней!
– Задержать?
– Ни в коем случае! Наблюдать, следовать за нею неотступно и взять на краже. С подельниками, свидетелями, потерпевшими. Чтобы потом сестрицы друг на друга не сваливали.
«А, может, они обе в деле? – подумалось ненароком полицмейстеру. – Им удобно: одна свалит на другую, а та – на эту. И докажи потом что-нибудь».
Полицмейстер велел направить больше людей по заведениям, ведущим ночную жизнь. К тому же, агенты ходили по ресторанам и другим публичным местам, наблюдая за теми, кто тратит много денег. Само собой, снимки аферистки были у каждого сотрудника полиции.
– Надо по всему городу расставить силки для неё так, чтобы она сама угодила в ловушку, – распорядился он.
Зарубин срочно дал указание усилить наблюдение за девицами. Кроме того, он собрал ответственных за надзор за ними. Сообщив, что одна из них была ночью в игорном доме, он молча стал ждать, кто из коллег отрапортует ему, что его подопечная отсутствовала ночью дома. Но все молчали.
– Что вы молчите? Вы хотите сказать, что ваши подопечные никуда из дому ночью не отлучались?
– Так точно, Ваше Благородие. Ольга Погорелова не отлучалась.
– Ваше Благородие, Дарья Рубцова была дома всю ночь. Никто к ней не приходил.
– Это чёрт знает что такое! – кричал, выходя из себя, Зарубин. – Одна из них свободно разгуливает по городу, её видят наши горожане и только полицейские не знают, где девица провела ночь. Когда выясним, кто из них был в игорном доме, то тех, кто вёл за ней наблюдение и не знал об этом, уволю без выходного пособия! За халатность и невыполнение своих обязанностей! Смешнее всего будет, если окажется, что они обе заняты грабежами, а нас, как пацанов, обводят вокруг пальца! Тогда уволю всех! – и уже спокойнее добавил: – И сам уволюсь.
* * *Павел Иванович Полевиков начинал своё утро в гостинице, как всегда, с чашки ароматного кофе. Вызвав горничную, он дал ей монетку и попросил принести ему свежую газету.
Смакуя крепкий кофе, Павел Иванович в домашнем халате читал газету «Юг». В разделах газеты всегда можно было найти хронику русской жизни и заграничные известия, новости науки, театра и музыки, фельетоны, новинки русской печати, срочные телеграммы о событиях в мире, корреспонденцию читателей и судебную хронику. Это издание он полюбил ещё в те времена, когда он служил здесь, в Херсоне. Теперь, спустя много лет, он с удовольствием переворачивал страницы газеты «Юг».
Вдруг он чуть не поперхнулся своим кофе. Его внимание привлекла полицейская хроника. «Как сообщил наш источник в полиции, сегодня ночью была арестована банда, долгое время державшая половину империи в страхе. Полиция взяла их при попытке ограбления ювелирной лавки Ефима Плоткина. Бандиты оказали вооружённое сопротивление, поэтому полиции пришлось применить оружие. Во главе захваченной банды оказалась одна из девиц-близнецов, которые давно были под подозрением у полиции. Какая именно из этих девиц оказалась в руках полиции, на момент подписания номера в печать выяснить не удалось. Надеемся, в следующем выпуске газеты мы сообщим нашим читателям имя аферистки».
Забыв о том, что он в халате, носках и тапочках, с сеточкой на голове Павел Иванович бросился в полицейское управление. Он бежал по улице, прохожие смотрели на него, как на полоумного, оглядывались ему вслед, качая головой: «Бедный человек! Наверное, жену с любовником застал!»
А у Полевикова в висках стучало: «Ольга или Дарья? Дарья или Ольга?» Совсем недавно став отцом двух взрослых дочерей, он полюбил сразу их обеих и ни одну не желал отдавать правосудию. Он даже не вполне верил в то, что его дочери могли быть воровками. Кто же из них? Кто вместо Брусникино поедет на каторгу в Сибирь? С кем из них, не успев насладиться общением, ему придётся расстаться? Он чувствовал свою вину в случившемся – ведь он, отец, должен был их воспитывать и это его родительская вина в том, что одна из его дочек стала преступницей. Неужели одна из дочерей его и Ксении пойдёт по Владимирке с кандалами на руках и ногах? Нет, ни одну из них он не согласен отдать! Они – его кровь и плоть, его дети, которых он давно мечтал иметь. Тем более что они не только его дети, но ещё и дети Ксении. Нет уж, не дождутся, он так просто своих дочек не отдаст! Не для того он их нашёл, чтобы кого-то из них у него тут же забрали! Да и родители его в Брусникино ждут двоих внучек, что он им скажет, как объяснит, куда вторая делась?
Запыхавшись, он вбежал в здание.
– Где она? Я хочу её видеть! – едва переводя дыхание, проговорил он.
На него смотрели, по меньшей мере, странно. Кого хочет видеть этот прибежавший в полицию мужчина в домашнем халате?
– Мне нужна арестованная сегодня ночью… – он тщательно искал слово, чтобы назвать её правильно. – Я хочу видеть свою дочь!
Вскоре он увидел в коридорах полицейского управления полицмейстера Зарубина.
– Ваше Благородие! Константин Филиппович! Помогите мне увидеть мою дочь! Я хочу знать, кого из них вы арестовали.
– Я тоже хотел бы это знать. Она не называет своего имени. Вы можете опознать её?
Павел Иванович не был вполне уверен, что сможет их отличить. Он совсем недавно узнал своих дочерей, поэтому мог их различить только тогда, когда они вдвоём рядом с ним. А если там одна…
– Давайте попробуем, – сказал он.
Его завели в маленькую комнатку, где на табурете сидела… кто из них – неизвестно, вообщем, одна из них. Она была в мужских брюках.
– О, глянь, какой субчик! Ты что, папаша, с карнавала? – рассмеялась «одна из них». – Где ты такой халат отхватил? Или сейчас это модно – мужикам по улице разгуливать в таком виде?
– Ты кто? – спросил он. – Даша или Оля?
«Одна из них» весело расхохоталась.
– Что это сегодня все пытаются угадать моё имя? Ну, продолжай, какие ты ещё имена знаешь? Неужели больше не знаешь?
Павел Иванович растерялся. Он думал, что дочь ждёт его помощи, его соучастия, а она хохочет и высмеивает его. Выходит, он не нужен? Зачем тогда он бежал сюда по улицам города в халате? Если к нему такое отношение, он не будет навязывать свою помощь. Он возьмёт вторую дочь и уедет в ней в Брусникино. А кто из них это будет? И кто сидит перед ним?
Полевиков уже ничего не понимал. Он только видел, что надобности в его соучастии нет. Он уже готов был уйти. Но прежде ему надо было узнать, какая из сестёр сидит на табурете в комнате для допросов.
