Барбара Делински - Озерные новости
— Чего ты от нас хочешь?
— Ее адвокат требует поместить опровержение.
— Послушай, мы искренне заблуждались. Мы верили, что статья написана по всем правилам. Нам и так уже пришлось извиняться перед кардиналом. Дело сделано.
Когда Джон положил телефонную трубку, он был багровым от ярости. Лили нуждалась в публичном извинении. Нуждалась в восстановлении справедливости. То, что Терри уволили без лишнего шума, нельзя было назвать справедливостью. Терри скоро найдет новую работу и как ни в чем не бывало продолжит карьеру.
Джон мог пригрозить, что, если «Пост» не извинится перед Лили, он напечатает статью в «Озерных новостях». Отклики в прессе не заставят себя долго ждать. Однако реабилитация Лили на первой полосе его газеты не отвечала интересам Джона. Любое возвращение к этой истории увеличивало опасность, что какой-нибудь дотошный репортер раскопает то, что уже известно Джону. И тогда прощай его книга.
Но разве это так уж страшно? Надо принимать решение — и как можно скорее.
Глава десятая
Утром в воскресенье Джон отвез Лили в церковь. После службы они пообедали у Чарли и отправились в редакцию «Озерных новостей», где Джон попросил ее отобрать статьи учеников местной школы и выписать десяток мелких чеков корреспондентам.
Лили с удовольствием помогала Джону. Ему нравилось, что она рядом, к тому же он очень нуждался в помощниках.
Через некоторое время, сославшись на то, что ему нужно подышать свежим воздухом, он оставил Лили за компьютером, пошел на церковное кладбище и встал у могилы Гэса. Свежая земля была присыпана листьями — бледно-желтыми, красными, блекло-коричневыми.
Здесь было тихо — вечность и покой неразделимы, — и Джон поверил, что его отец на небесах. Гэс это заслужил.
Это я тебя бросил. Я во всем виноват. Я был плохим отцом.
Грустно умирать с такими мыслями. Грустно, что достоинство так много значило для Гэса. Человеку без совести легче живется, подумал Джон. У человека без совести нет забот.
У Гэса совесть была. Как и у Джона. Гэс хотел быть достойным человеком. Того же хотел и Джон.
Нет, Лили не хотела думать о своих чувствах к Джону, но от этого чувства никуда не девались. При мысли о Джоне ее сердце сжималось и замирало.
В воскресенье она почувствовала, что он чем-то встревожен. Она помогала ему в редакции, потом, вернувшись домой, приготовила ужин. Он съел все до последней крошки и поблагодарил ее. Помыв посуду, Лили увидела, что Джон стоит у причала. Набросив куртку, она поспешила к нему. Доски заскрипели у нее под ногами. Джон поднял глаза и улыбнулся. Взяв Лили за руку, он усадил ее себе на колени и крепко обнял.
— Послушай, как плещется вода, — шепнула она.
— Поднимается буря. — Джон коснулся губами ее виска. — Я люблю тебя. Ты знаешь об этом?
Ее сердце глухо и тревожно забилось.
— Это взаимно? — робко спросил он.
Его неуверенность растрогала Лили.
— Еще как.
— Я хочу сделать так, как будет лучше для тебя.
Лили верила ему. Мало того, она верила тому, что слышалось в его внезапно ставшем озабоченным голосе.
— Как мне поступить? — спросила она.
— Во-первых, ты можешь дать делу законный ход. Спокойно сидеть и ждать, пока Касси обратится в суд, который так или иначе вынесет какое-то решение.
Слова «спокойно сидеть и ждать» прекрасно выражали суть дела. Этот вариант займет много времени.
— Во-вторых, — продолжал Джон, — ты можешь рассказать обо всем в моей книге. Джейкоби намерен выпустить ее в марте.
«Ты сможешь рассказать обо всем в моей книге». Джон не сказал: «Я расскажу обо всем».
— В-третьих, я могу посвятить твоей истории ближайший номер «Озерных новостей». И рассказать все без утайки. Крупные газеты откликнутся на статью, и ты получишь аудиторию.
Придется предстать перед толпой журналистов. Лили этого не хотелось. Однако, представ перед ними, она получит возможность оправдаться, взять реванш.
— Если я так сделаю, ты не сможешь написать книгу.
— Тебе справедливость нужнее, чем мне — книга.
Лили была тронута.
— Но тебе так хотелось ее написать.
— Быть может, я еще ее напишу. Но сейчас тебе нужны заголовки в газетах, нужны вспышки фотокамер.
— Я ненавижу вспышки.
— Ты можешь их ненавидеть, но они сделают свое дело. Вспышки вернут тебе работу, дом, репутацию. Ты хочешь вернуть все это? Хочешь наказать людей, причинивших тебе зло?
Лили всегда этого хотела.
Главное было правильно рассчитать время. Заинтересовать журналистов, не предоставив им всей информации. Это было нелегко.
Во вторник Джон с Армандом весь вечер обзванивали журналистов. Джону это напоминало игру: звонишь старым друзьям, потом признаешься им, что, да, Лили Блейк действительно вернулась домой, что у «Озерных новостей» есть сенсационное сообщение, что, возможно, состоится пресс-конференция и если она состоится, то в среду в пять в церкви.
«Озерные новости» увидят свет не раньше среды. Джон точно выбрал время — перед вечерним выпуском новостей.
Во вторник вечером Джон остался в редакции, до полуночи делая звонки и работая над статьей. В восемь утра он снова сел за телефон и прервался только в одиннадцать. Потом внес последние коррективы в статью и отослал ее в типографию.
В это время позвонил Ричард Джейкоби. Он что-то слышал о «сенсационном сообщении» и не проявил восторга.
— Слушай, Джон, у меня на столе лежит твой контракт. Я собирался его отослать, но если ты все расскажешь сейчас, что останется на потом? Мы договорились: это будет эксклюзивная информация. Я собирался провести рекламную кампанию, чтобы заинтриговать книготорговцев и читателей. Мои специалисты по маркетингу уже приступили к работе, разработали целый пакет мероприятий, и лишь потом мы созвали бы пресс-конференцию. Ты делаешь это сейчас, значит, сделка не состоится.
— Значит, не состоится, — ответил Джон, не испытывая ни малейшего разочарования.
Утром в среду Лили охватила паника. Ища успокоения в рутинных делах, она решила пойти помочь матери, но мысль о предстоящей пресс-конференции не шла у нее из головы. Лили с ужасом думала о репортерах, которые прибудут в Лейк-Генри и снова начнут проявлять интерес к ее персоне.
— Что-то тебя тревожит, — сказала Мейда по пути домой. — Это имеет отношение к Джону Киплингу?
Лили прошла за ней на кухню, лихорадочно пытаясь сообразить, знает ли Мейда о предстоящей пресс-конференции.
— А почему ты о нем спрашиваешь?
Мейда недоверчиво покосилась на нее:
