Эдна Барресс - Под рябиной
— Ты завела старые часы! — крикнул мне Рикки.
— Да, ты их помнишь? — отозвалась я.
Из-за дружного звяканья чашек в руках Рикки мне даже не было слышно их тиканья.
— Плохо, — ответил он обычным голосом, и все мои ночные страхи показались пустыми и необоснованными.
То же самое показалось мне, когда приехали Марион и Стивен — но только сначала. Просто дальние родственники, которые не виделись долгие годы, атмосфера ненапряженная, веселая. Я все еще была не готова и потому не вышла. Они были одни. Обрывки разговора доносились до меня. Даже затронули вопрос коттеджа, обсуждали открыто, свободно.
— Мы были так рады, что поверенный нашел тебя, — говорила Марион. — В противном случае избавиться от этого дома было бы нашей проблемой. Нет, не стоит даже пытаться продать его до весны. Конечно, агенты берут большую плату, но вы должны немного выручить денег.
Интересно, осматривает ли Стивен вещи снова, кладет ли их на место? Надеюсь. Рикки подумает, боюсь, уже подумал, что зря сюда приехал.
Я сконцентрировала все внимание на сиюминутной проблеме — мое платье! Я втянула живот, чтобы застегнуть молнию на талии. Как глупо! Это было одно из самых свободных моих платьев, но мне и в голову не пришло, пока я носила объемные блузки и брюки для беременных, как располнела моя талия.
Я оглядела себя с боков в длинном зеркале. Сейчас это платье совершенно не подходило, но сегодня вечером ничего лучше в моем гардеробе не нашлось. Может, заметно только, если знаешь?
— Мы готовы. Или нет? — выплыл голос Рикки.
— Уже иду. — Я спустилась по лестнице. — Привет, — обратилась я к Марион. Ее элегантный костюм отмел надежду на то, что я могла бы вновь надеть старую юбку и пуловер. — Я только запру черный ход. Ой, Рик, принеси, пожалуйста, мою сумку. Я забыла ее наверху.
Я пошла к черному ходу. Марион и Стивен следовали за мной, и мы вступили в сад.
— Думаю, он совсем зарос, — полуизвинилась я, хотя что можно было здесь сделать за такой короткий срок?
— Он никогда не был ухоженным, — с легкостью ответила Марион. — Он хорош по-своему, как домашний садик. Позже здесь созреют прекрасные груши.
Затем в дверном проеме появился Рикки, его лицо было белым и напряженным.
— Убери свою стирку, — жестко сказал он. — Мне это не нравится.
Мое лицо запылало.
— Это же не на виду, — возразила я.
— Убери, — настаивал он.
Ну ладно, позже я выясню все с тобой. Мы еще поговорим. Марион и Стивен не двигались, казалось, они застыли. Явно им тоже было не по себе.
С высоко поднятой головой я завернула за угол дома, где я развесила несколько полотенец на ветвях рябины над холмиком. Он выглянул из окна маленькой спальни и увидел все это. Полузабытое воспоминание о другом случае, когда я застала его у окна, смотревшего вниз и такого далекого в ту минуту, пролетело в мозгу.
Но я была непреклонна. Хорошо, пусть это его воспоминания, но ничто не дает ему права так себя вести. Можно подумать, что дом его бабушки в Варе — образец чистоты. Знала ли я достаточно хорошо человека, за которого собралась замуж? Но кто знает друг друга, пока не станет жить вместе?
Со злостью я стала срывать полотенца. Марион, Стивен и Рикки продвинулись на несколько шагов по тропинке и сейчас наблюдали за мной. Все трое странно неподвижны. Одно полотенце зацепилось за ветку. Я старалась освободить его. Ну почему они не уходят? Платье стесняло мои движения.
Наконец Стивен и Рикки отвернулись, начали разговаривать, Марион же смотрела на меня, будто завороженная. И я с тревогой поняла, что на фоне изгороди вырисовывалась моя фигура, мое светлое платье выдало линии моего тела. Я обернулась — моя рука застыла в воздухе, — чтобы посмотреть на Марион, и когда наши глаза встретились, я догадалась, что в ее голову закралось подозрение.
Глава 7
Итак, она подозревала, что у меня будет ребенок! Ну и что, в наши дни не такое уж преступление! Я постаралась отогнать чувство вины. Ради всего святого! Но в глубине души я бы предпочла, чтобы такого не случилось со мной, хотелось по-христиански. Ничего не поделаешь, все равно изменить ничего нельзя. В конце концов, какое им дело? Но мне все-таки хотелось одобрения этих вновь обретенных родственников Рикки. Мои мысли вновь раскачивались, как на качелях, пока мы запирали дом и садились в машины. Поехали в обеих машинах, потому что мы оставались на ночь, а им нужно было вернуться домой.
Сначала я молчала, пока ехали до отеля. Отчасти мне хотелось поговорить с Рикки по поводу «стирки», а отчасти мне не хотелось разрушать имидж двух «голубков» для Марион и Стивена.
— Пенни за мысли? Так у вас говорится? — он скосил на меня свои сияющие глаза. Я взглянула на него, кивнув автоматически. Неужели он не догадывается, о чем я думаю? Но в его черных глазах я увидела только веселье: он полностью забыл об инциденте. Мне не пришлось отвечать ему, так как мы уже были в городе и следующий вопрос поглотил предыдущий: — А теперь куда ехать?
Я была рада, что обстоятельства привели нас в «Ройал». Атмосфера была яркая, почти праздничная, обслуживание и еда просто восхитительные. Я была счастлива и спокойна. Марион и Рикки непринужденно болтали, даже Стивен расслабился и улыбался.
— Я не думаю, что мне… — начала я, когда Стивен потянулся к моему бокалу, чтобы налить немного вина.
— Ну, что ты, — сказала Марион. — Мы просто хотим пожелать вам счастья.
Я выпила, но очень неохотно. Черные глаза Рикки следили за мной. Он ничего не собирался говорить, это мое дело. Ну, а почему нет? Маленький бокальчик, не следует делать из этого проблему.
Я ошибалась и почувствовала это сразу же, как только поставила бокал после первого же тоста Марион. Световые пятна хрустальных подсвечников, которые рассыпались и танцевали бриллиантовыми огоньками в бокалах вина, вдруг померкли и слились, а жужжание голосов и звяканье приборов пульсировали, то удаляясь, то приближаясь вновь.
Я должна есть! Я взяла нож и вилку, но волна тошноты накатила такая, какой не случалось с того первого пребывания в саду Шангри-Ла.
— Все в порядке? — удивительно, но первым заметил Стивен. Затем участливо со своего места стала вставать Марион. Я знала, что мне необходимо выйти, и затем Марион помогала мне дойти до туалета.
— Кажется, мне уже лучше. Там, в зале, так жарко, — я вновь наклонилась над умывальной раковиной и откинула мокрые волосы со лба.
Но Марион пристально смотрела на меня.
— У тебя будет ребенок, — тихо проговорила она. Это было скорее утверждение, а не вопрос.
