Елена Пивницкая - Любовь как криптология
Они записали данные о Роке и отключились, пообещав отправить запрос в экстренном порядке, как только появится возможность.
У Сары Март сквозь натренированное выражение сочувствия проступала непоколебимость администратора, не имеющего права потерять ни цента.
— Мы можем договориться, чтоб счет мне выставили после того, как наладится связь? — предприняла я еще одну попытку.
— Боюсь, что нет… Максимум мы можем разбить сумму на два этапа: двести сейчас, чтоб обеспечить пребывание на аппарате и выращивание органов, а остальное непосредственно перед операцией.
— Я достану деньги. Пускай начинают подготовку.
— Простите, но только после оплаты. Это от меня не зависит.
— Зайду еще к вечеру, — захлопнув за собой дверь кабинета, я поспешила к операционной.
Честно говоря, я не представляла, что делать. Знала только одно — костьми лягу, но Рока вытащу. Даже если придется этой Саре Март нож к горлу приставить. После нашего разговора агрессия из меня так перла. Ну почему в наше время, когда медицина способна творить чудеса, жизнь и смерть зависит от этих гребаных денег? Почему они определяют ценность человека, а полубогов в белых халатах, на которых мы готовы молиться, низводят до уровня ненасытных демонов, безжалостно приносящих в жертву тех, кто не смог оплатить свою жизнь? Как может в одной системе сочетаться милосердие и хладнокровное безразличие?
— Куда повезли пациента из операционной?
— В конец коридора и налево, — сестра на посту лениво махнула рукой в нужную сторону.
Зак ждал меня возле сплошь стеклянной стены, по другую сторону которой рядком стояли медкапсулы. Часть помещения оставалась скрыта жалюзями.
— Рок вон там, второй справа, — шепотом сообщил маргунец. — Зачем тебя звали? Мне ничего не говорят.
— Про страховку спрашивали. Внутрь пускают? — я прижалась носом к стеклу. Матовая скорлупа капсулы, напоминающей формой половинку разрезанного вдоль яйца, скрывала тело. Лица отсюда тоже не видно.
— Нет, туда — только персонал. Что сказал врач?
— Нужна еще одна операция через две недели.
— Так долго?
— Да, они должны вырастить органы на замену… печень… еще что-то… — голос сорвался.
К глазам подступили слезы, я быстро провела пальцами по ресницам, стирая признаки слабости. Не время раскисать! Сейчас глубоко вздохну, успокоюсь и придумаю, как спасти Рока.
— Эй, присядь, — мальчишка потянул меня к мягкой скамейке у противоположной стены. Оттуда было видно, что происходит в палате, поэтому я без возражений последовала за ним. — Не плачь. Все образуется, вот увидишь…
— Угу, — я высморкалась в протянутый Заком платок. — Слушай, а у тебя на счету много денег?
— Тысяч десять… Если нужно, бери.
— Пока нет.
Десять штук меня не спасут — капля в море. Мне нужно целых триста тысяч… Не больше и не меньше… Красивое число. И недостижимое.
Черт, что же делать?!
— Карин, я отойду на пару минут, природа зовет. Там, кстати, кафе этажом ниже, тебе ничего не нужно? Батончик или воды?
— Нет, ничего…
— Ладно.
— Хотя погоди, возьми мне минералки.
Зак ушел, а я продолжила пялиться сквозь стекла на вторую капсулу справа. Если бы не эта проклятая «аномалия»! Я могла бы одолжить денег у родителей или у бабушки… Либо связаться с Джеймсом Карром — уверена, дедуля решил бы вопрос даже быстрее консульства. Но мы здесь и сейчас. На Прино. В изоляции от мира. И деньги тоже нужны здесь и сейчас.
Кредит? Максимум, что даст банк без обеспечения — пара тысяч.
Украсть? Ха, если бы все было так просто. Уязвимости безопасности не висят спелыми гроздьями на финансовых потоках. И даже если найду способ, это займет слишком много времени.
Что-нибудь продать? У нас была только формула химеры, которую мы успешно профукали. За нее уже и ломаного гроша не дадут. А больше ничего и нет…
Стоп. У нас же есть корабль! Можно попробовать его продать или использовать в качестве залога под кредит. Я поспешно вытащила телефон… и плюнула на треснувший дисплей.
Черт, совсем забыла! И ноут остался в машине на стоянке. Здесь откуда-то можно выйти в сеть? Оглянувшись, я заметила рюкзак Зака, примостившийся на полу рядом со скамьей. Трубка нашлась в одном из многочисленных внешних карманов, но почему-то оказалась выключенной. Странно, Зак вроде бы другой моделью пользовался… Впрочем, не важно. Я включила телефон и загрузила список банков и кредитных организаций.
И уже через несколько минут убедилась, что идея, мягко говоря, нереализуема на практике. Нет, сумм, предлагаемых за корабль, даже по самым скромным прикидкам хватило бы с лихвой. Да только и банки, и агентства по купле-продаже требовали документы, подтверждающие право собственности. Наличия универсального ключа и паролей доступа оказалось недостаточно.
Снова тупик. Хотелось побиться башкой о стену.
Остается только вариант с ножом…
Телефон завибрировал в стиснутой ладони и высветил короткое «Фред». Номер явно числился в адресной книге, а, следовательно, не мог иметь отношения к моим недавним собеседникам. Нажав «ответить», я опасливо, словно живую гадюку, поднесла трубку к уху. Если это тот, о ком я подумала…
— Алло, Зак? Не бросай трубку. Выслушай, это важно! — на одном дыхании выпалил мужской голос, в котором причудливо переплетались командные и просящие интонации. — Если заметишь рядом Томаса, беги со всех ног! Я не шучу, это очень серьезно. И чаще оглядывайся. Зак, ты понял?! Я знаю, что ты мне не веришь, но прошу послушать хотя бы раз. Это для твоей же безопасности, Тамас опасен. Зак? Ответь что-нибудь, я слышу твое дыхание.
— Это не Зак, — нервно облизнув губы, решилась я.
— Кто ты? Дай мне Томаса, пусть эта гнида говорит со мной напрямую! — взорвался Килкени.
— Томас мертв, — произнесла я и стала ждать реакции собеседника. Две секунды, три, четыре…
— Где Зак? Что с моим сыном?
— Он… в порядке.
Повисло молчание, пока каждый из нас обкатывал камни новой информации и пытался втиснуть их в уже выстроенную структуру реальности. Неужели Томас действовал по собственной инициативе, когда напал на нас, а не выполнял указания Килкени? Друзья-подельники рассорились? Или Килкени водит меня за нос?
— Карина? — наконец созрел мужчина.
— А что, по голосу тех, кого ты приказывал убить, уже не узнаешь? — ядовито отозвалась я.
— Я могу поговорить с Заком? — проигнорировал мое замечание Килкени.
— Нет.
— Он рядом?
— Нет.
— Верни мне сына. Что ты хочешь? Скажи сколько.
