Елена Пивницкая - Любовь как криптология
— Вам знаком этот человек? — санитар вжикнул молнией мешка для трупов. Я скользнула взглядом по покойнику, отрицательно качнула головой и развернулась, чтоб выйти из морга.
— Подождите, присмотритесь, — полицейский придержал меня за плечо. Я остановилась лишь потому, что хотела как можно быстрее отделаться от допроса, и втупилась в бледное невзрачное лицо. Что-то знакомое… Неужели Томас? Да, он. Мразь!
— Нет, не знаю, — сымитировать безразличие оказалось несложно. Оказывается, это легче легкого, когда где-то там, тремя этажами выше, осталось твое сердце. Возможно, и стоило бы рассказать полиции, кто такой Томас, но если начну объяснять «кто, где, как и почему», то застряну здесь до утра, а у меня осталось одно желание — вернуться в больничный коридор и дождаться новостей о Роке.
Потом. Все потом.
Через два часа Рока в бессознательном состоянии вывезли в медицинской капсуле, на боковой поверхности которой отображались ломаные линии анализируемых функций организма и уйма непонятных цифр. Прозрачным оставили лишь «окошко» на уровне лица. От носа и губ тянулись тонкие белые трубки, теряясь в недрах капсулы.
— Кто родственники? — мужчина в темно-синем хирургическом костюме, вышедший следом, взглянул на нас.
— Я, жена, — с готовностью отозвалась я, в надежде услышать наконец прогноз.
— А вы? — он повернулся к Заку.
— Друг.
— Хорошо, подождите здесь. А вы, — врач взглянул на меня, — пройдемте со мной.
Я обернулась в сторону удаляющейся капсулы. Мужчина устало вздохнул:
— Состояние вашего мужа тяжелое, но стабильное. Идемте.
— Я присмотрю, — ободряюще провел ладонью по моей спине Зак и бросился догонять капсулу.
В кабинете нас ждала женщина с сочувствующим выражением лица, выработанным многолетней практикой, и кипой бумаг на столе.
— Миссис… — она заглянула в один из листков, — Карр? Присаживайтесь. Воды?
— Нет, — внезапно помертвевшими губами отозвалась я. От паники свело желудок. Хорошие новости сообщают сразу же, и только плохим предшествуют длительные реверансы. — Как он?
— Состояние тяжелое, — вступил в разговор мужчина. — У вашего мужа обширные повреждения внутренних органов. Три пулевых ранения в упор, из них два в брюшную полость, причем задето и забрюшинное пространство. Чудо, что его довезли живым. Повезло еще, что пули неразрывные, — деловито объяснял врач с каким-то профессиональным энтузиазмом. Кажись, он собой чертовски гордился.
— И? — еле выдавила я, страшась услышать ответ.
— Ну… — смутился своего воодушевления мужчина. — У него проникающее ранение с повреждением желудка, кишечника, печени и правой почки, переломы ребер. Что могли — сшили-склеили, но нужна пересадка поджелудочной и печени… Желательно бы еще и почку… Мы подключили вашего мужа к аппарату жизнеобеспечения, но времени мало. Забор клеток был проведен по время операции, и уже сегодня необходимо приступить к выращиванию новых органов. Тогда недели через две, после повторной операции, можно будет делать прогнозы.
— Понятно.
— Именно этот вопрос мы должны обсудить, — вмешалась покуда молчавшая женщина. — Меня зовут Сара Март, я страховой агент. Скажите, у мистера Карра есть полис медицинского страхования?
— Да, должен быть, — растерялась я.
— Еще один вопрос: полис какого государства?
— Эм… Крета.
— О… — женщина скривила лицо в странной гримасе, долженствующей означать сожаление. — Я так и подумала. Дело в том, что Крет не участвует в международной системе медстрахования.
— У меня пациенты. Пойду, — врач торопливо поднялся с кресла и заспешил вон. — Вы тут решайте.
Я заторможено проводила его взглядом. Ну да, для него это всего лишь один пациент из множества других… Конец света наступил только для меня.
— Миссис Карр? — позвала меня Сара Март.
— Да, да, я слушаю.
— Бесплатно мы можем предоставлять лишь неотложную помощь. Для проведения пересадки и выращивания органов нужна страховка… Либо оплатить расходы.
— Стойте! Есть, у меня есть полис Земли! Он подойдет?
— Да, конечно. Номер помните?
Номер? Номер… Голова была пустой, как барабан. Я бы сейчас и дату рождения не вспомнила бы.
— Приложите ладонь к сканеру. Я сниму ваши данные, — понимающе кивнула женщина и пододвинула ко мне планшет. Экран мигнул зеленым и через секунду вывел информацию о страховке. — Простите, но у вас личный полис, не распространяющийся на членов семьи.
Да что за гадство такое!
— А сколько стоит операция?
— Около двухсот тысяч, — она взглянула на мое вытянувшееся лицо. — Это не только операция, но и стоимость воспроизведения органов на замену. И еще… — женщина замялась. — Пребывание на аппарате жизнеобеспечения тоже необходимо оплатить. Без страховки мы не можем держать на нем дольше трех дней. Две недели обойдутся еще в сто тысяч. Возможно, чуть меньше…
Я молчала, стараясь осознать размер суммы…
— Скажите, — она покрутила в пальцах ручку, раздумывая, — ваш муж не изгнан из рода?
— Нет, а что?
— Согласно протоколам сотрудничества Крет может оплатить медицинскую помощь. Но они идут на подобное только когда… сейчас прочитаю… — Сара Март коснулась экрана планшета, — «субъект является гражданином Крета и не изгнан из рода». Не совсем понимаю, что это означает… в нашей больнице за все время было только три пациента-кретянина, по двум из них получены отказы. Но, сами понимаете, на Прино контингент не самый законопослушный.
— Нет, его не изгоняли! — надежда вспыхнула яркой звездой. — Ему не откажут!
Пусть только попробуют, я тогда дедулю лично морским узлом завяжу.
— Хорошо, — женщина вновь заглянула в планшетку, — значит, процедура следующая: представительства Крета у нас нет, вы должны обратиться в консульство Сатулы, они как ближайшие соседи берут на себя решение вопросов кретских граждан. Консул Сатулы пошлет запрос, и нам останется дождаться решения Крета. Давайте скину вам координаты.
— Секундочку, — я достала из заднего кармана телефон и нажала на разблокировку. Устройство не подало признаков жизни, а экран по диагонали пересекала длинная трещина. Наверно, разбила, когда упала на той стоянке. — Черт! Ой, а можно с вашего позвонить?
— Прошу, — она протянула планшет.
В консульстве согласились мне помочь. Конечно, они вышлют запрос. И деньги с радостью перечислят… Когда получат ответ с Крета… Тогда будет все и сразу. А пока надейтесь и ждите. Дней так шесть. Или семь. Или как получится. «Аномалия» возле Прино вещь плохопредсказуемая… И пока она не рассосется, транспортное сообщение, а следовательно и связь, не возобновится.
