Елена Пивницкая - Любовь как криптология
Остается только вперед — хоть какие-то шансы на успех. Надеюсь, Карина и Зак догадаются свалить отсюда. Пригнувшись, я рванул в направлении Томаса, который уже восстановил равновесие и как раз поднимался с колен. Плечо обожгло, но адреналиновый коктейль в крови позволил проигнорировать боль и почти не сбиться с движения. Повреждения позже оценивать буду. Я врезался в бандита, повалив его на спину и впечатывая в асфальт, но перехватить руку с зажатым в ней пистолетом уже не успевал. Ствол уперся в бок, и раздалось два оглушительно громких, как мне показалось, выстрела. Сознание поплыло.
Наверно, я отрубился на пару секунд. Не больше. Пришел в себя от боли, когда Томас попытался спихнуть с себя мое тело. Я непроизвольно дернулся, прижимая локоть к боку. В глазах потемнело. Нет, нельзя отключаться. Он сейчас добьет меня и займется Карой и Заком.
Позади раздался женский крик. Идиотка, беги!
Я откатился влево, зажимая правую руку бандита между асфальтом и своим телом. Томас дернул конечностью, силясь вытащить ее из-под меня. А я качнулся к нему, согнув правую руку и метя локтем в шею. Удар пришелся аккурат под адамово яблоко. Раздался сиплый хрип. Есть! Удалось повредить трахею!
Его пальцы конвульсивно сжались, раздался еще один выстрел и звон разбитого стекла за спиной. Я продолжал давить — приподнял корпус, перенеся вес тела на локоть и воя от боли. Перед глазами стояла чернота. Но прежде чем вырубиться, я все-таки услышал хруст его шейных позвонков.
Глава 43. О цене жизни и сделках с совестью
Неожиданный толчок в спину заставил меня упасть на бок, приложившись коленом о бордюр. Выступившая на стесанной ладони кровь смешалась с пылью дороги, превращая ее в бурую грязь, а под кожу забились крохотные камушки гранитного отсева, насыпанного вокруг пышных кустарников, растущих у края тротуара.
Больно, между прочим! И вообще, что это все значит?!
Со стороны главной улицы раздалось два приглушенных хлопка, будто кто-то с размаху захлопнул дверь.
Я оглянулась в поисках Рока. Где он? То тащит за собой, словно у него земля под ногами горит, то толкается…
Хлопки повторились. И на этот раз им вторил полный боли крик. До ужаса короткий крик.
Рок?.. Рок!
Носки кроссовок скользили по асфальту, пока я пыталась одновременно и подняться с земли, и развернуться, и мчаться обратно. В конце концов, мне удалось оттолкнуться рукой и встать на ноги. Краем глаза отметила, как из машины вылетел Зак.
Я выскочила за угол и на секунду застыла, пытаясь осознать открывшуюся картину. Из горла вырвался глухой вскрик. Рок распластался на каком-то человеке в серой одежде, практически погребя того под собой. Было неясно, шевелится ли Рок или его тело тормошит тот мужчина, стараясь спихнуть с себя груз.
Тут я заметила пистолет в руке неизвестного. И кровь. Пятно крови, растекающееся по рубашке мужа. В этот момент кретянин выгнулся, приподнимаясь, и обрушился на противника всем корпусом. Ноги «серого» смешно задергались. От еще одного выстрела раскололась витрина магазина, сыпанув мелкими осколками…
Рок обмяк через секунду.
Нет, нет, не смей! Мы с тобой уже проходили через подобное. Тогда, на Крете, на подземной парковке. Помнишь? Мне тогда на несколько страшных секунд показалось, что тебя убили, а ты вскочил, довольно рассмеялся, пьяный от адреналина.
Ну давай! Что же ты не встаешь, а?
Я рухнула на колени рядом с Роком. По его руке струилась кровь, а по ткани на боку расползалось красное пятно. Боже… что делать?
Какая первая помощь при огнестрельных ранениях? Закрыть рану? Или не трогать, чтоб не занести инфекцию? Зажимать с силой, или сделаю только хуже? Я была уверена только в одном — необходимо как можно скорее предоставить Року квалифицированную помощь.
За спиной раздались торопливые шаги.
— Зак, вызывай «скорую»! — скомандовала я и помчалась к чемодану.
Бинтов у меня в запасниках, ясное дело, нет, но можно будет использовать какую-нибудь чистую футболку. О, прокладки! Годится, я о таком способе перевязки где-то читала.
На заднем фоне послышался голос Зака, объясняющего по телефону, где мы находимся. На ходу потроша упаковку, кинулась обратно. Потерпи, мой хороший, помощь уже едет.
Через целую вечность — хотя, если верить часам, через четыре минуты — завывая сиреной, прибыла бригада медиков. Оттеснили меня от Рока, сообщили по рации, что один труп, один тяжелый. Одновременно с ними подъехала полиция. Эти задавали вопросы, но, слава Богу, не стали задерживать, когда мы с Заком садились в машину скорой.
Салон «скорой» казался фальшивой декорацией. Хотелось закрыть глаза, открыть и понять, что последние события мне просто привиделись, потому что ни недвижимое тело такого родного человека, ни суетящиеся вокруг него медики не вписывались в картину моего мира. Потом был бег по длинному коридору больницы вслед за каталкой. В какой-то момент нас решительно остановила медсестра и не терпящим возражений голосом заявила, что дальше нельзя. А потом потянулись долгие часы ожидания…
Рок же всегда был самым сильным из нас, никогда не ошибался, всегда знал, как правильно поступить. Как же так случилось?
Так нереально быстро… Вот только что он шел возле меня, и вот лежит в луже крови. А ведь это я уговорила его лететь на поиски «химеры», потому что самой было страшно. Зачем, зачем я потянула его за собой? Нужно было отпустить его домой на Крет. Более того, выгнать метлой, если бы задумал возражать.
О, если бы могла вернуться в тот момент… Или хотя бы сейчас каким-то образом махнуться с ним местами… Пускай бы я лежала на хирургическом столе, а он сидел на этом стуле под дверью. Я бы душу с радостью отдала за такой обмен… Но Рок по-прежнему оставался в операционной, где врачи боролись за его жизнь, а я умоляюще заглядывала в лица всех, кто выходил из операционного блока. Иногда даже кто с жалостью, кто с раздражением бросал короткое «ждите, пока не ясно», хотя чаще отводили глаза в сторону и проскакивали мимо.
Вскоре прибыл следователь и позвал меня на опознание в морг, разместившийся в подвале госпиталя.
— Вам знаком этот человек? — санитар вжикнул молнией мешка для трупов. Я скользнула взглядом по покойнику, отрицательно качнула головой и развернулась, чтоб выйти из морга.
— Подождите, присмотритесь, — полицейский придержал меня за плечо. Я остановилась лишь потому, что хотела как можно быстрее отделаться от допроса, и втупилась в бледное невзрачное лицо. Что-то знакомое… Неужели Томас? Да, он. Мразь!
— Нет, не знаю, — сымитировать безразличие оказалось несложно. Оказывается, это легче легкого, когда где-то там, тремя этажами выше, осталось твое сердце. Возможно, и стоило бы рассказать полиции, кто такой Томас, но если начну объяснять «кто, где, как и почему», то застряну здесь до утра, а у меня осталось одно желание — вернуться в больничный коридор и дождаться новостей о Роке.
