Патриция Мэтьюз - Лабиринт отражений
Наступило молчание, за которым на другом конце провода последовал тяжелый вздох.
— Значит, ты и в самом деле Сьюлин Деверо…
— Да, похоже, здесь все так считают.
— Наверное, я должна бы сейчас порадоваться за тебя. Такие огромные деньги… Но у меня такое чувство, как будто я потеряла дочь.
— Нет-нет, мам! Я всегда буду чувствовать… Вы всегда будете моими единственными родителями. Никого другого я ведь никогда и не знала.
— Это потому, что потеряла память. А что, если память вернется и ты вспомнишь все, что было до того, как ты попала к нам? Тогда ты будешь думать совсем иначе.
— Нет, мам, никогда. Я обещаю.
На другом конце провода снова вздохнули.
— Джули… Я сейчас веду себя как эгоистка. Мы с Бобом должны быть благодарны судьбе за то, что ты все это время оставалась с нами. Я каждый день благодарю Бога за то, что ты попала к нам. Мы всегда будем любить тебя.
— А я всегда буду любить вас, и вы это знаете. Где папа?
— В городе. Сказать, чтобы позвонил тебе, когда вернется?
— Да, пожалуйста.
Джули продиктовала матери номер телефона Деверо.
— Джули… — нерешительно произнесла миссис Мэлоун, — Кен звонит по нескольку раз в день. Он тоже очень волнуется. По-моему, ты должна ему позвонить.
— Обязательно, мама. Сразу же, как только мы с тобой договорим. И обещаю, что теперь буду регулярно звонить вам с папой.
Положив трубку, Джули несколько секунд сидела в задумчивости, глядя на телефонный аппарат. Звонить Кену почему-то не хотелось. Она его, конечно же, любит. Она в этом уверена. И в то же время что-то говорило ей: Кен не обрадуется таким новостям. Он с самого начала возражал против ее поездки сюда. Говорил, что все это чепуха, погоня за журавлем в небе. Почему бы Джули просто-напросто не остаться дома, среди своих, выйти за него замуж и забыть об остальном? И теперь он, конечно, не станет прыгать от радости, узнав, что все оказалось правдой и ей придется задержаться здесь на какое-то время.
С тяжелым вздохом она набрала номер телефона магазина спорттоваров, которым Кен заведовал. Ее сразу же соединили с ним.
— Джули! Любовь моя! Я так счастлив слышать твой голос. Почему ты до сих пор не позвонила? Я тут с ума схожу.
— Прости, Кен. Здесь все так перепуталось. Я хотела сначала хоть немного разобраться.
— Что перепуталось? В чем ты хотела разобраться?
Джули вкратце пересказала то, о чем перед этим сообщила Элис Мэлоун.
— Выходит, я был не прав. Может быть, ты и есть эта самая Сьюлин Деверо. Но знаешь… для меня ты всегда будешь Джули Мэлоун.
— Какой ты милый, Кен.
— Джули — та девушка, которую я знаю, которую люблю. Я вот только одного понять не могу. Теперь, когда все разрешилось и выяснилось, что ты и есть пропавшая наследница, почему бы не вернуться домой, где тебя ждут?
— Это все не так просто, Кен.
— Не понимаю, почему. Ведь там для тебя все чужие. Все, кого ты знаешь и любишь, находятся здесь, в Морстауне. Если только к тебе не вернулась память, — добавил он с внезапным подозрением в голосе.
— Хорошо бы. Тогда многое стало бы значительно проще. Но нет, этого пока не произошло.
— В таком случае я не понимаю. Они же не могут держать тебя, если только ты сама не хочешь остаться. Подпиши все бумаги, какие нужно, и возвращайся. Они теперь знают, где тебя найти, если понадобится. — Кен понизил голос: — Я тоскую по тебе, черт побери.
— И я по тебе скучаю, любовь моя. Но сейчас я не могу уехать. Во-первых, Стелла Деверо — моя бабушка — умирает. И кроме того, осталось еще столько неразрешенных вопросов…
— Значит, как я сказал, ты сама хочешь остаться, — перебил он.
— Это не так, Кен.
Но про себя подумала, что, может быть, это и так, хотя бы отчасти.
— Прости, Джули. Не следовало набрасываться. На тебя и так обрушилось слишком много неожиданностей. Ты, наверное, страшно всем этим напугана, бедняжка.
— Ты прав, Кен, меня это очень пугает. Спасибо, что понял.
— Хуже всего то, — проговорил он страдальческим голосом, — что Ки-Уэст так далеко от Морстауна. Я очень тоскую, и некому меня утешить.
Джули заставила себя рассмеяться.
— Я возмещу все твои страдания, дорогой. И очень скоро.
— Да уж, пожалуйста. Если бы я мог вырваться отсюда, давно бы уже примчался к тебе. Посмотрю, может быть, так и сделаю.
— Нет-нет, не надо, дорогой. — Она произнесла это чересчур поспешно и сама почувствовала это. — Я хочу сказать… сейчас в этом нет никакой необходимости. Подожди, пока я выясню, как долго мне придется здесь задержаться. Это станет ясно в ближайшие дни.
— Ну хорошо. Но я не собираюсь сидеть здесь всю жизнь и ждать, пока моя девушка ко мне вернется.
— Нет, Кен, это не будет так долго… — Неожиданно в дверь постучали. — Извини, дорогой, кто-то стучит. Я позвоню тебе завтра. Обещаю.
— Ладно. Не забывай, что я люблю тебя, малышка.
— Не забуду, дорогой.
Джули положила трубку.
— Войдите.
В комнату вошла Полин.
— Прошу прощения, мисс Сьюлин. Я не знала, что вы говорите по телефону. Хотела предупредить, что я ухожу. Вернусь к тому времени, когда надо будет готовить ужин. Может быть, вам что-нибудь нужно?
— Да нет, кажется, ничего. Спасибо, Полин. — Когда служанка уже повернулась к дверям, Джули торопливо произнесла: — Вы очень торопитесь?
— Нет, не очень.
— Может быть, мы можем поговорить несколько минут?
— Давайте. Роско, мой парень, говорит, что я из гроба встану, если есть случай поболтать.
Полин закрыла за собой дверь и прошла в комнату. Джули указала ей на стул у кровати. Полин села, сложила руки на коленях и с любопытством взглянула на Джули.
— Все произошло так быстро, — нерешительно заговорила Джули. — Я просто в себя не приду… Вы давно работаете в этом доме?
— Десять лет я обслуживаю мисс Стеллу.
Джули внезапно почувствовала острое любопытство.
— Я и не подумала… значит, вы были здесь, когда… Сьюлин… когда я жила в этом доме?
— Да, мисс Сьюлин.
— И вы, видимо, приняли меня без малейшего сомнения.
Полин спокойно кивнула:
— Да, я это знаю.
— Но как вы можете знать, кто из близняшек перед вами? Все говорят, что их невозможно было различить.
— Я всегда различала. Мисс Рослин была подленькая.
У Джули перехватило дыхание.
— Подленькая? Что вы хотите этим сказать?
— В ней сидел дьявол. Если случалось что-нибудь плохое, ищите мисс Рослин, не ошибетесь. Я пыталась говорить об этом вашей матери, но она и слушать не хотела. Попыталась рассказать отцу — он только рассмеялся. Что до мисс Стеллы, то ей не было смысла ничего рассказывать. С ней вообще невозможно ни о чем говорить.
