Кэрол Кейл - Чужие секреты
— Отлично, что ты пришла! — приветствовал ее бородач, стоявший в довольно нелепой позе в дальнем углу комнаты. — Будь добра, подойди поближе!
"Может, лучше зайти попозже, когда здесь будет еще кто-нибудь? — мелькнула у нее мысль. А мужчина, продолжая улыбаться, нетерпеливо поманил ее к себе.
Лавируя между столами и креслами, Макси двинулась к нему.
— У меня неприятность, — пояснил он, указывая на что-то ниже пояса.
Первым ее движением было повернуться и бежать без оглядки.
— Вон там, в стаканчике для карандашей, ножницы, — продолжал мужчина. — Освободи меня, пожалуйста.
Кусок его рубашки застрял в валике принтера.
— Глупо получилось. Я наклонился, а принтер был включен. Это тот самый случай, когда поломка произошла по вине пользователя, гарантийным ремонтом не удастся воспользоваться.
— С вами не первый раз такое? — Макси, не удержавшись, рассмеялась.
Джим не рассердился, он и сам улыбался, наблюдая, как Макси режет рубашку. Обретя свободу, он плюхнулся в кресло и принялся рассматривать обрезки ткани.
— Дорогая была рубашка. Да и принтер полетел.
— Я могу быть чем-нибудь вам полезна? — выпалила Макси, совершенно позабыв речь, которую она заготовила, идя наниматься на работу.
— Наверное, да. Ты ведь ищешь работу? — Он ногой придвинул ей стул. Она села. — Что ты умеешь делать?
— В своем родном городе в Огайо я работала в информационном агентстве, полтора года назад стала репортером. А на первых порах, когда приехала в Колорадо, вела делопроизводство и сидела с детьми редактора одной газеты.
— Теперь понятно, почему ты так ловко обращаешься с ножницами. Но зарплата у нас никудышная.
— Я согласна, — ответила Макси.
С тех пор они трудились вместе; работы было много, и Джиму правда пора было отдохнуть.
Довольная тем, что, возможно, ей удастся самостоятельно делать газету целых две недели, Макси пригнулась и указала на белый фасад.
— Вторая дверь от угла. Кажется, есть место у входа.
Заглушив мотор, Джим с интересом взглянул на дом.
— Я давно должна была бы пригласить тебя, — виновато сказала Макси, — да все как-то не получалось.
Макси поднималась по лестнице, прыгая через две ступеньки. Джим следовал за ней.
— Тебе нравится? Правда, отличное место? — Она дотронулась до красивой кованой решетки. — Здесь все такое просторное. Моя хозяйка живет на первом этаже, а я над ней. Осторожно, очень крутые ступеньки.
Макси достала из сумочки ключ. Джим положил руку ей на плечо; Макси удивленно оглянулась.
— Ты не обидишься, если я зайду к тебе в другой раз?
— Ты себя плохо почувствовал?
Джим напряженно вглядывался в лестничный пролет. Макси поймала его взгляд и тоже попыталась разглядеть там что-то интересное. Перила; может быть, их следовало бы протереть, но неужели они заслуживают столь пристального внимания?
— Тебе нехорошо? — повторила Макси.
Джим в задумчивости тер лоб, губы были плотно сжаты.
— Да нет. Знаешь, я не так уж хочу есть, как просто чертовски устал.
— А вдруг ты заболеваешь? Говорят, сейчас ходит грипп. Поезжай домой и отлежись.
Джим жил один в деревянном коттедже неподалеку от Бульдера. Несколько недель назад он и его соседи были вынуждены на три дня покинуть свои жилища, так как в округе бушевал лесной пожар. В их еженедельнике Джим опубликовал статью — гневную отповедь беспечным туристам, бросающим куда попало окурки и зажженные спички.
Отойдя на шаг, шеф сунул руки в карманы и натянуто улыбнулся:
— Некогда мне отлеживаться. — Спустясь на несколько ступенек, он добавил: — Знаешь, пожалуй, я был неправ. Наша газета все-таки нужна людям. И не исключено, что я поручу ее вам на недельку-другую.
Макси спустилась за Джимом на улицу. Ее не покидала тревога, казалось, что он может упасть, и тогда она понадобится, чтобы поддержать его.
— Договорились! Обещаю, что не буду выпендриваться и работать лучше тебя.
Он рассмеялся, на этот раз по-настоящему, и сел в машину.
— Спасибо, детка, мне уже лучше. — Включая зажигание, он помахал ей рукой.
Машина отъехала от тротуара.
— Увидимся! — крикнула Макси вслед.
Но больше они не увиделись. Никогда.
5
В ту ночь шел дождь. Не тот мелкий, моросящий, от которого поднимаются отдающие асфальтом испарения, а настоящий ливень. Комната Макси была под самой крышей, и, засыпая, она с удовольствием прислушивалась к шуму барабанящих по железу струй. Ей приснилось, что она несется на лыжах за снегоходом по белой равнине, а ветер треплет ее длинные волосы и развевает розовый, накинутый на плечи халат.
Утром Макси показалось, что и дождь ей тоже приснился: к тому времени, как она встала и оделась, солнце не оставило на листьях и траве и капли влаги. Когда Макси, не нарушая обычного субботнего распорядка, запихивала в багажник своей «тойоты» корзину с бельем, по небу плыли легкие белые облачка. Если бы она не забыла стиральный порошок, то уехала бы до того, как позвонил Рис.
Когда раздался звонок, она уже взялась за дверную ручку. "Пусть работает автоответчик, не буду подходить", — подумала она, но тут раздался голос Риса: "Макси, случилось что-то ужасное, возьми трубку".
Прижав к груди коробку с порошком, она подошла к телефону:
— Это ты, Рис?
— Плохие новости, Макси. Я не могу…
— Возьми себя в руки и объясни толком.
— Джим погиб, — выдохнул он.
Поставив порошок, она неловко опустилась на стул.
— Как?
— Бомба в машине. Только что у меня была полиция. Подонки, вот подонки…
Макси поняла, что последнее не относится к полиции.
Проведя ладонью по лицу, она почувствовала, как в ней закипает злость на себя: ну почему она не предложила Джиму уехать отдыхать две недели назад? Если бы эти мерзавцы сделали это хотя бы неделю спустя, он бы уже уехал!
— Они едут к тебе, — продолжал Рис.
Макси испуганно взглянула на дверь, которую она оставила открытой и лишь спустя некоторое время сообразила, что на этот раз Рис как раз говорит о полиции.
— А-а-а… Понятно, понятно…
— Я подъеду через час, хорошо?
Забыв, что он ее не видит, она кивнула и положила трубку. Какое-то время она бесцельно слонялась из угла в угол, машинально беря какие-то предметы, всхлипывая и сморкаясь, потом налила себе стакан молока, поставила его на холодильник и, так и не выпив, отошла. Из открытой входной двери доносился уличный шум — окна лестничной клетки выходили на проезжую часть, — в раздражении она захлопнула дверь.
