Джудит Гулд - Вторая любовь
— Почему бы нам не сесть за стол, — мягко пригласила свекровь.
Она взяла на руки Виолетту, встала и положила собачку обратно в кресло. Потом, редким дружеским жестом взяла Глорию под руку.
— Вот увидишь, это будет достаточно интересная трапеза, — поведала Алтея. — Мой шеф-повар уходит на пенсию, и я проверяю замену.
— И что вы приказали новенькому приготовить? Говядину по-бургундски и запеченную рыбу?
— Если честно, то я велела зажарить цыплят.
Глория уставилась на нее.
— Разве это экзамен? — тихонько хихикнула она. — Вы шутите!
— Нет, я говорю серьезно. Разве ты не знаешь, что жареные цыплята, приготовленные как следует, это самое сложное блюдо для повара?
Глория этого не знала, да ей и было все равно.
— Я выпью за ленчем вина, — попыталась она прощупать почву. — Вы не возражаете?
Алтея похлопала ее по руке.
— Мое дорогое дитя. Если ты будешь пить умеренно, почему я должна возражать?
Это точно был поворот на сто восемьдесят градусов.
Ей, очевидно, чертовски нужна моя помощь.
Прошло полтора часа. Алтея в приступе непривычного дружелюбия проводила Глорию до машины. Шофер держал заднюю дверцу открытой, а три пекинеса послушно остались на лужайке, разборчиво обнюхивая кусты. Один из них поднял лапку.
— Спасибо за ленч, мама. Мне правда понравилось, — солгала Глория, целуя воздух у обеих щек пожилой леди.
Алтея улыбнулась.
— Я так рада, моя дорогая. Мы повторим это как-нибудь вскоре.
Потом улыбка исчезла, и лицо пожилой леди драматически переменилось. Моментально испарилась всякая претензия на веселье. Перед невесткой стояла Алтея, с которой та привыкла иметь дело.
— Ты ведь подумаешь о том, о чем мы говорили, моя дорогая?
— Разумеется, мама, — ответила Глория, хотя она уже приняла решение. Прежде, чем Хант дождется моей помощи, в аду похолодает!
Свекровь, казалось, прочла ее мысли.
— Я бы на твоем месте как следует все обдумала, — надавила она, понижая голос, чтобы ее не услышал шофер.
Ее тяжелый взгляд встретился с глазами Глории.
— Я не часто прошу об услуге. Когда же делаю, то имею обыкновение щедро вознаграждать за это.
То, что осталось недосказанным, тоже было правдой. Но Алтее не требовалось произносить это вслух. Глория слишком хорошо знала методы старшей миссис Уинслоу. Политика кнута и пряника.
— Подумай об этом хорошенько, моя дорогая.
— Да, мама, я подумаю.
— Это все, о чем я прошу. До свидания, моя дорогая.
Глория уже садилась в машину. Она почти уже была внутри, но остановилась и оглянулась через плечо.
— Да, кстати, мама. Вы так и не сказали, возьмете вы нового повара или нет.
Алтея слегка нахмурилась.
— Не думаю, что возьму. — Она покачала головой. — Нет.
— Но цыплята были восхитительными!
— Верно, они были золотисто-коричневые и хрустящие снаружи, — согласилась свекровь, — и сочные и жирные внутри.
— Тогда что же с ними не так?
— Мое дорогое дитя, разве ты не заметила?
Глория моргнула. Не заметила? Чего не заметила?
— Они были слегка пережарены.
— А, ну конечно. — Глория села в машину, размышляя: «Вот она, настоящая Алтея. Не повезло шеф-повару!»
— Я позвоню после того, как поговорю с Хантом, — на прощание добавила старшая миссис Уинслоу. Потом отступила назад, чтобы шофер мог закрыть дверцу.
Глория подняла руку и помахала из-за стекла. Как только машина тронулась, она рванулась к встроенному бару. Молодая женщина не стала возиться со стаканом, а глотнула водки прямо из тяжелого хрустального графина.
Часть жидкости потекла по подбородку, но ей было наплевать. Ленч закончен, благодарение Господу! На какое-то мгновение ей показалось, что он не кончится никогда.
Глория сделала еще один глоток, поставила графин на место и вытерла подбородок. Потом взяла телефон и набрала знакомый номер.
Трубку не снимали, но после четвертого гудка заговорил автоответчик.
— Поговори со мной, — прозвучал записанный на пленку голос Кристоса.
Глория дождалась сигнала и сказала:
— Это я, Гло. Я только что побывала в мясорубке и нуждаюсь в некоторой дозе НЛиЛ — настоящей любви и ласки. Я буду на обычном месте приблизительно через час.
Алтея стояла на подъездной дорожке и следила, как лимузин объезжает большой фонтан без воды. Только когда аллея буков с бронзовыми стволами поглотила автомобиль в своей утробе, она пошла обратно к Дому в сопровождении трех собачек, вертевшихся под ногами.
«Так, — думала миссис Уинслоу. — Глории я все ясно и четко дала понять. — Надо надеяться, что ее невестка поступит соответственно. — А если нет, мне просто придется посильнее нажать на нее».
Алтея надеялась, что до этого не дойдет. Но если и так, она готова.
38
Побережье Хуатуско. Время ленча.
Дороти-Энн сидела за столиком у самой воды под соломенной крышей палапас, но ей не удавалось порадоваться открывающемуся виду или насладиться им. Реальность в виде сводок о занятости мест на предыдущие сутки, переданных ей по факсу из Уайт-Плэйнс, взорвала мыльный пузырь охватившего ее с утра хорошего настроения.
Дороти-Энн чувствовала себя отяжелевшей, опустошенной, оцепеневшей. Подъем, с которым она проснулась, оставил ее. Даже столик у воды и совершенство безоблачного неба не могли помочь. Молодая женщина пала духом. Куда бы ни упал взгляд, везде ее наметанный глаз человека, занимающегося гостиничным бизнесом, находил причину для депрессии.
Подобно опустевшему перед надвигающимся ураганом курортному местечку, великолепная вырезанная полумесяцем бухта вокруг «Отеля и курорта Хейл» выглядела обескураживающе безжизненной. Лишь два серфингиста скользили по ярко-голубым волнам, и человек шесть пловцов резали кристально чистую воду. А любителей позагорать, нежившихся под солнечными лучами, можно было сосчитать по пальцам. Вдалеке единственный катер увлекал за собой по глади просторного залива одинокого поклонника водных лыж.
В прибрежном ресторанчике ситуация выглядела не лучше. На один занятый столик приходилось три пустых.
Мрачное наследие вспышки сальмонеллеза.
«Здесь дела явно идут не блестяще, — печально подумала Дороти-Энн, опуская палец в стакан чая со льдом и уныло помешивая кубики. — Если людей не прибавится, то это место превратится в курорт-призрак».
— Не возражаешь, если я к тебе присоединюсь?
Дороти-Энн подняла глаза. Венеция надела белый облегающий топ и белоснежные льняные брюки. Плюс огромные очки от солнца в белой пластмассовой оправе в стиле Джеки Онассис и белые босоножки на высоком каблуке. С обнаженного плеча свисала полосатая торба местного производства.
— Устраивайся поудобнее, — пригласила Дороти-Энн. — Мне не повредит немного отвлечься. — Она слизала холодный чай с пальца и озабоченно оглянулась по сторонам. — Ты можешь меня развеселить… Поможешь забыть о недостатке посетителей.
— Милая, это непростая задача. Но ты же меня знаешь. Если вызов брошен, эта девчонка способна на него ответить!
Венеция отодвинула стул, повесила полосатую сумку на спинку и опустила свое длинное тело на сиденье. Как всегда, каждое ее движение было исполнено царственной, природной и абсолютно неосознанной грации.
— Итак, — жизнерадостно начала она, — что случилось?
— Ты хотела сказать, чего не случилось, — проворчала в ответ подруга. — И раз уж ты так чертовски хочешь в это влезть, я была бы не против услышать твое мнение по поводу происходящего. Итак?
Дороти-Энн замолчала, когда к столику подошел невероятно красивый и невероятно молодой темноволосый официант, чтобы принять заказ Венеции.
— Хелло! А это кто еще такой? — пробормотала Венеция, медленно опуская очки и оглядывая юношу поверх оправы. — Как ты думаешь, он уже совершеннолетний?
— Ой, прекрати, — нетерпеливо попросила Дороти-Энн. — С каких это пор ты занимаешься совращением младенцев? Мне всегда казалось, что тебе нравятся мужчины постарше.
— Детка, ну что тебе сказать? Вкусы меняются.
— Сеньорита? — обратился к ней официант. — Что вам принести?
Венеция вздохнула.
— Дитя мое, то, чего мне хочется, и то, что я могу получить, две совершенно разные вещи.
Парень выглядел сбитым с толку.
— Сеньорита?
— Я выпью мартини, — произнесла негритянка. Потом, вспомнив, что находится на земле текилы, передумала. — Нет, вычеркните это. Принесите мне «маргариту». С тонной соли.
— Соль! — воскликнула Дороти-Энн. — А я думала, что ты сидишь на бессолевой диете!
