Ксения Васильева - Девственница
А вот я возьму и скажу, что ты все сделал! У меня - алиби! Я пострадавшая, а ты - в говне! Понял? - Она была в бешенстве. Сначала он чуть не плюет в её роскошную грудь, смотрит на неё так, будто ей сто лет, а теперь заявляет, что не возьмет Наташкину иномарку и, в принципе, отказывает ей в постели!
И она завопила:нужен ты мне! Да у меня такие мужики есть, что ты им жопы подтирать не годишься!
Он встал:а вот этого, Мариша, говорить было не надо.
Она победно обернувшись к нему, хотела сказать еще, что за все его фокусы такое будет, что его мать-проститутка будет рвать волосенки, но не успела. Она только увидела его почти белые от ненависти глаза и руки в перчатках... "Почему он их надел, почему?" Успело мелькнуть у нее, как эти руки сомкнулись на её горле, она ещё хотела крикнуть: "Не надо! Я не буду больше!.." Но все это было лишь её последним желанием - мольбой о спасении - чего она уже не смогла сказать. И был жуткий страх за свою жизнь, которая, как оказалось, в руках у этого человека.
Была. Ее не стало даже в его руках.
* * *
И снова то же кафе. Сейчас, в полночь здесь более людно и дымно. За столиком, где сидели не так давно Марина с
Сандриком, никого. Стоит недопитая бутылка водки, закуска, на стуле валяется плащ Сандрика, на столе бумажник. Прошло около часа, как его нет, но никто не обращает на это внимания.
Только Костик иной раз взглядывает туда, но скоро он уходит, передав дела молоденькому бармену в темных очках.
Со стороны туалета идет Сандрик. Он бледен, сгорбился, как человек, у которого болит желудок, медленно подходит к столику, неудобно садится на стул. Молоденький бармен замечает его, подходит. Вежливо и озабоченно сспрашивает, не надо ли чего.
Сандрик смотрит на него непонимающим взглядом, потом глаза его становятся осмысленными, и он говорит, что ужасно себя чувствует и нет ли у них хорошей минералки, настоящей. Бар - мен подмигивает - для Сандрика найдется.
Сандрик налил водки и выпил. Он пытался разобраться в себе - ведь он убил человека. Дрянного, злого, подлого, но... Он пытался внушить себе, что это - справедливо. Она сама поставила себя в тупик. И главное - он любил Наташу, которая пряталась от Марины всю жизнь и для которой тоже настал предел.
Что Наташа - его мать, Сандрик не думал. У него есть мама - Мария Павловна, которую он любит и уважает. А Наташа - это совсем другое. Это женщина его мечты, и никем иным она не будет. Он никогда не знал её, не видел, не слышал о ней. Она - женщина, пришедшая из ниоткуда... И он её оскорбил, ограбил и унизил. А другую - убил.Если надо - он ответит. И никуда не убежит и не станет прятаться. Алиби? Пусть будет. А если разберутся - пусть надевают наручники. Как будет - так и будет.Он позвонит Наташе, придет и расскажет ей все. Как она решит - так он и сделает.
Уйдя из кафе, он вошел в телефон-автомат, бросил жетон и набрал ноль три. Сообщил, что по адресу такому-то лежит труп женщины. А может, она ещё и жива... Когда спросили, кто это говорит, он ответил: доброжелатель. И повесил трубку. И вдруг с надеждой подумал: а может, жива? И это ей будет урок? Но если она выживет, тогда уж не выживет никто: ни он, ни Наташа, ни все его и её родственники. Месть будет литься раскаленной лавой, как при извержении вулкана.
* * *
Наташа после звонка Марины практически не спала. Она боялась. Чего? Она не могла ответить.
Разбитая она потащилась на кухню и заварила кофе.
Выпила две чашки крепчайшего, выкурила две сигареты и пришла в себя. Просветлела голова, ясными стали мысли.
Ну, что ж - Сандрик у Марины. И она относится к этому, как ревнивая, брошенная, обманутая женщина, а должна - как мать. Марина - ужасная баба, и Сандрику нельзя с ней вязаться - хотя, что она может сделать? Ее не было здесь сто лет, и она приехала, как говорится, к разрушенному храму.
Она пошла в комнату, к чемодану. Обыскала карманы чемо - дана пусто... И в последней надежде начала рыскать по всем карманам костюмов, курток, шуб...
В одном из карманов норковой шубы она нащупала полиэтиленовый пакет.Вытащила его и, не веря ни себе, ни своим глазам, - увидела пачку долларов и пачку рублей... Все было цело.
Она села на пол и держала эти деньги в руке... Нет, не может он быть подонком! Марина врет. Сандрик мог быть, где угодно, только не у нее. Но уж больно победный был у Мариши тон. Кто их знает! Надо разыскать маму Сандрика и поговорить с ней. О чем? О нем, конечно, и если она, эта Марья Павловна, умная и хорошая женщина, - а это, повидимому, так, - они смогут вдвоем что-то предотвратить. Она обязана попробовать все, а не дуться, как обманутая любовница. Она вспомнила, что на столике в передней видела чью-то записную книжку, то ли Маринину, то ли Сандрикову, забытую. Хорошо бы там был телефон Марьи Павловны!
Она выскочила в переднюю, да, книжечка тут, Сандрикова! Номер телефона был, и она, сказав себе,что необходимо успокоиться, вернулась в комнату. И наконец решилась. К телефону подошла не старая еще, по голосу, интеллигентная женщина. Наташа замялась: как назваться? Та настороженно спросила вторично: - Слушаю? Кто это?
- Простите, - забормотала Наташа, - я хочу поговорить... о Сандрике...
- Его здесь нет, - холодно ответил голос и, казалось, трубка будет тотчас же повешена... Но - нет. Марья Павловна ждаа: голос был молодой, приятный, и не было в нем ни наглости, ни наигрыша, ни фальши.
- Мне очень нужно поговорить с вами, Мария Павловна. - продолжала быстро Наташа, - это касается меня, вас и Сандрика... Это очень важно. Я не шантажистка, я... - она опять не знала, что сказать. - Я... - И просто сказала: - Вы сможете со мной поговорить? Можно на улице, если вы не хотите...
Некоторое время молчала и Марья. Потом ответила не очень охотно:
Ну, зачем же на улице... Приезжайте ко мне. - И назвала адрес. Она даже не спросила, кто, как зовут... Просто разре-шила поговорить с ней.
* * *
Наташа торопливо стала собираться. Надела серые английские брюки, белый свитер и кожаную черную куртку. Раздался телефонный звонок. Это была мама. Задыхающимся голосом она сообщила, не боясь расстроить дочь, что ночью ей позвонила какая-то старуха или придуривающаяся молодуха и сообщила, что у нее, Светланы Кузьминичны, есть ещё внук.
Наступила пауза, в которой Наташа просчитывала все варианты разговора с мамой и поняла, что врать больше не может и не будет. И что, конечно, это Марина.
Мама, мне надо с тобой поговорить (жаль, но придется не ограничиться письмом...), я тебе все объясню. Но сейчас мне некогда, я уезжаю по этому поводу. (Зря она это говорит! Мама будет сходить с ума. Но - раз без вранья, то - без вранья! Новая жизнь! Хм... Получится ли?)
Мама все-таки начала что-то спрашивать, но Наташа не слушала и была тверда, - Я тебе позвоню. (В этот миг Сандрик звонил Наташе и в трубке звучали короткие гудки.)
* * *
Наташа подъехала к дому, где жила Марья Павловна, но из маши - ны сразу не вышла. Покурила еще, потом резко затушила сигарету и вышла из машины. Пока ехала в лифте на восьмой этаж, все хотела продумать начальные фразы, но так ничего и не придумала. Резко (что-то слишком резко - так получилось!) нажала на звонок, и ей сразу же открыла дверь пожилая женщина, не старуха, а именно женщина, - худенькая, невысокая, с седыми, заколотыми сзади волосами, в очках, сквозь которые довольно холодно смотрели большие серые умные глаза. Одета женщина была в вязаную кофту и юбку, на ногах синие велюровые тапочки...
Все это охватила Наташа одним взглядом и обрадовалась, и испугалась вместе. Потому что ясно было, что женщина порядочная и умная, но не очень добрая, по крайней мере, в данный момент. И это было правдой. Марья Павловна тоже единым взглядом охватила незнакомку - молодая, но не первой молодости, за тридцать, красивая красотой современной манекенши, холеная, одета просто, но дорого, в руке ключи от машины, которые она через секунду сунула в карман, - забыла о них, а не выпендривалась.
Что эта красотка может Марье сказать?
- Проходите, - твердо сказала она наконец после молчания и пропустила в квартиру нежданную гостью. Та неуверенно остановилась. Марья сказала: - В комнату.
Они сели друг против друга, на кресла за журнальным столиком.
Наташа отметила, что комната чисто прибрана, довольно большая и обставлена со вкусом, хотя и небогато. Очень много книг, что её тоже обрадовало. Но все же, мальчик из такой семьи не должен бы грабить даму и потом делить со своей любовницей её барахло...
Наташу передернуло. Может быть, зря она сюда приехала? Забыть и кончено! Марья заметила, как дама вздрогнула, и сказала:может быть, чаю? Или кофе?
Наташа попросила, если можно, чаю. Она не столько хотела пить, сколько ей надо было как-то одуматься, осмотреться. Впрочем, Марья так это и поняла. И, наливая чай себе и даме, ломала голову над тем, кто она. Принесла чай, села напротив Наташи и спросила:простите, как вас зовут и с чем вы пришли?
- Я не назвала себя, простите (все-таки много было светской шелухи в начале их беседы). Наталья Александровна Черникова, можно просто Наташа. Я много лет работала за границей и только приехала...
