Ксения Васильева - Девственница
Но глаза её были холодны и спокойны. Как безветренные озерца в глуши леса.
- Если хочешь, - до свидания.
- Я позвоню, - снова упрямо сказал он. - Утром.
- Позвони, - разрешила она, - позвони... Утром.
Он ушел. Вот он подошел, медленно открыл дверцу машины и посмотрел наверх, в сторону её окон.
Она медленно отошла от окна и почувствовала вдруг, как же ус-тала за сегодняшний, - грозовой, непонятный, безумный, раздрызганный, - день. Она свалилась в кресло и не могла шевельнуть рукой, еле дотянулась до сигарет.
Один день, а произошло столько, сколько не происходит у мно - гих за всю жизнь. Она затянулась сигаретой и подумала о том, что решение все равно надо принимать, - честен с ней Сандрик или нет. уть в том, что у них тупиковая ситуация. Они не могут быть вместе ни как мать с сыном, ни как любовники. И ещё Марина! Которая не оставит их в покое.
Вот с кем ей хочется поговорить, - с его матерью (надо же! Она тоже называет эту чужую ему женщину - его матерью. А что? Ведь говорят в народе - не тот отец, что родил, а тот, что выкормил).
Перед тем, как исчезнуть, она постарается встретиться с этой
Марьей Павловной.. И потом нужно собраться с силами и уехать... Только вот куда?
... ... ...
В кафе было малолюдно как, впрочем, и всегда в этом ка - фе. Сюда приходили только свои люди и никто не обращал друг на друга внимания.
За одним из столиков сидела Марина. Перед ней стояла нераскры тая бутылка французского шампанского и бокал коктейля. Шампанское ждало Сандрика. Как и Марина.
Она нервничала. Неужели Сандрик все бросит ради этой?..
И тут же вошел Сандрик. Он сразу увидел Марину и улыбнулся ей. Марину отпустило, - кажется, обошлось. Не такой Сандрик парнишка,чтобы распускать слюни, - нет этого у него в заводе, значит, никогда и не будет. Она любовалась им, пока он подходил пружинистой походкой к её столу. Поигрался и хватит.
- Присаживайся, - сказала Марина, тоже улыбаясь, - ну, как ты? Не злишься?
Сандрик сел, огляделся, кивнул Костику, тот подскочил:
Водки, - сказал Сандрик, - погуляем маленько...
Марина усмехнулась: хочешь залить горюшко?
Сандрик мельком глянул на нее:
А как ты думала? Что, такое каждый день случается?
Марина покачала головой:
Да уж! Я про такое и не слышала. Ну, бывает, конечно, всякое, особо по пьянке... Ладно.
Костик принес водку, закуску.
Сандрик поднял рюмку, - Давай выпьем! - И разом выпил всю водку.
Марина вроде бы обиделась:ни слова доброго, ни тоста никакого. В конце концов, дело у нас выгорело. Все тихо... - Она посмотрела на него внимательно: - А ты не протрепался? Наташка ведь так только на вид придурошная, а хитрожопая и злая, как бес. Ментов наведет.
Сандрик выпил вторую рюмку, закусил лимоном и ответил: Я ничего не говорил. Сказал, что стажер в ментовке. Марине не нравился этот разговор, какой-то бесцветный...
Сандрик открыл шампанское, разлил по бокалам и спросил:
Почему ты мне сразу не сказала, к кому я иду и что за мать у меня?
Марина и сама не знала, что тут хотела выкрутить. Но одна мыслишка у неё была - Сандрика приспособить ещё для одного удара.
Сказать, что не умер и бедствует... Или матери Наташкиной позвонить, телефончик-то она узнала, не будь она Мариной! Но Сандрику про это говорить нельзя, он все-таки - бешеный, и она опять, юля и елозя, ответила: Сандрик, да если бы ты сразу все узнал, то мокруху мог бы сотворить.
А оно нам надо? Ты что! Если бы я рассказала тебе во всех подробностях, как она тебя бросила, как мать свою обобрала, как плюнула на все, а я тебя на ноги поднимала, пасла, деньги давала!..
Не дави на слезу, Марина, не выжмешь! - сказал как-то неприятно Сандрик - лучше давай - о деле. Я ведь ни от чего не отказываюсь. Ты сейчас иди, а я ещё посижу, попью чуть - чуть. И приду.
Марина расцвела: Останешься у меня? - Он кивнул. Она чмокнула его в щеку и вдруг сказала: - Я же тебя люблю, глупый ты, Сандрик, я же все из-за тебя делаю...
Марина шла по кафе, чуть покачивая бедрами в короткой, обтянутой, как перчатка, юбке, в голубом кожане с разными примочками, с красиво стриженной головой и все, кто был в кафе смотрели ей вслед. Она была, надо признаться, эффектная девка!
А Сандрик как-то осел после её ухода. Даже постарел. Никто не дал бы ему его двадцати лет. Усталый молодой человек под тридцать. Он выпил ещё шампанского, подозвал Костика:
Принеси мне кофе.
Костик усмехнулся:с Маринкой поцапались?
Сандрик ответил:нет, что ты! * * +
Марина примчалась домой на крыльях. Приняла быстро душ (а вдруг он скоро приедет?), постлала новое цветное белье наново покрасилась, - для электрического света, - посильнее, надела только маленькие трусики и пеньюарчик коротенький, в оборках из букетиков. На ноги - шлепки на шпильках и браслет-цепочку - сексуально. Посмотрела в зеркало - ничего себе, сразу завалить хочется!
Приготовила салатик из крабов, который он любил, достала небольшую бутылочку "смирновки", - хватит, там уже выпили достаточно,переставила вазу с цветами на стол и позвонила Наташке, мстительно ухмыляясь, - та подошла, но почти сразу же бросила трубку, однако, наверняка успела услышать, что к Марине едет Сандрик. Пусть локти покусает!
Если Сандрик узнает - разозлится! Но он не узнает - Наташка с
Ним и говорить не захочет. Теперь надо накатить её мамане. Поздно? Проснется, старая перечница! А "перечница" подошла к телефону, будто и не спала (так оно и было, - не шел Светлане сон, беспокоилась она о дочери) тревожно спросила:
Кто?
Марина немного струхнула, но, взяв себя в руки, сказала гнусавым голоском:
Светлана Кузьминична, это звонит приемная мамаша вашего внучка...
- Что? - закричала Светлана надрывным голосом.
- Внучка вашего, говорю. Жив он и здоров... - проквакала по-старушечьи Марина.
В трубке охнули, и Светлана обреченно сказала:
Расскажите мне...
- Но тут Марина услышала звук лифта и побоялась говорить - Сандрик! на тихо повесила трубку. Начало есть. А продолжение она устроит завтра, когда Сандрик уйдет. Вот тогда она и поговорит, как надо.
Раздался звонок в дверь. Даже любимому Сандрику Марина не до - веряла ключи. Она поцокала ко входной двери:кто?
Я, я, - довольно раздраженно ответил Сандрик.
Она распахнула дверь и, как только он вошел, кинулась ему на шею так, чтобы её груди в распахе пеньюарчика прикоснулись к его рукам.
- Подожди, подожди, - недовольно сказал он, - что, мы здесь будем трахаться?
Она томно спросила:
Я тебя возбуждаю?..
Я достаточно возбужден.
Она всмотрелась в него - вид озабоченный, никакого возбуждения. Марина все же решила не отставать и, распахнув пеньюар, прижалась к нему вся. Он легонько от-толкнул ее:давай войдем, я замерз и мне хочется выпить.
- Ну, если так - пойдем, выпьем, - и пошла впереди него, крутя бедрами, зная, что трусиков под прозрачным пеньюаром почти нет - такая модель - спереди узенькая полоска, а сзади веревочка в попке.
Она шла и думала, что вот сейчас, сейчас он набросится на неё сзади и они, не дойдя до комнаты...
Но он не набросился.
Они вошли в комнату, красиво убранную, с распахнутой чистейшей постелью, накрытым столом, цветами в вазе...
Он остановился на пороге.
Тогда вошла Марина и села в кресло, стянув незаметно, пока он топтался у двери, трусики. Но Сандрик не смотрел на нее. Может, специально. Он сел в кресло напротив и сказал:
Выпьем и ляжем . Я спать хочу, как ненормальный.
Марина положила ногу на ногу:
Как? Мы не будем? Он хмуро ответил:
Не сейчас. Дай мне отдохнуть...
Марина захохотала фальшиво:
Вот как! Ты даже не можешь меня трахнуть? Из-за этой...
- Давай о ней не говорить, - заметил он. Но потом вдруг спросил, как и Наташка: за что ты её ненавидишь?
- И ты спрашиваешь? Я же тебе говорила - она меня обокрала!
Врешь, - сказал он убежденно.
Марина задохнулась от злости.
- Она тебе лапшу на уши вешала, а ты, как последний лох, поверил! Она меня обобрала, когда беременная тобой у меня жила! На мои кровные!
Он усмехнулся:
- А скажи, какая Божья Матерь на твоей иконке?
Марина захохотала: Я ей говорила! Бабушка мне её подарила! Не наша она, иконка! Бабушка у меня немка была!
Сандрик будто не слышал, снова спросил: - А что там за цифры выбиты?
- Я-не подследственная, ты - не прокурор, - заявила Марина, а сама испугалась своей беспечности, - нет, чтобы спросить у Наташки! Но откуда она, Марина, могла предположить такое?! Придется корчить обиду... - и она отвернулась от Сандрика, сказав: - Ну, если ты меня считаешь такой, зачем же со мной вяжешься? И нечего было приходить. Будем так: ты - сам по себе, я - сама по себе. У тебя свои деньги, у меня - свои. Я вижу, машину её ты брать не собираешься?
- Не собираюсь, - сказал он, нахально глядя ей в глаза. Она так была потрясена, что даже не знала, что сказать. На мысль быстра Марина не была, но все-таки пришло кое-что в голову:
