Робин Мадерик - Искушение
- Любил. Когда-то. Но разве теперь я могу быть в чем-нибудь уверена? Как знать, обрадуется ли он, когда узнает о ребенке?
Они сидели в тишине. Солнечный луч пробился через заледеневшее окно, и в его свете лицо миссис Эшли казалось перламутровым. Кремовая шаль на плечах и светлое платье удивительно шли ей. Элизабет смотрела, как Вера нежно поглаживает живот.
- Миссис Эшли, - с отчаянием простонала девушка, - что же теперь будет? Ведь если он не женится на Вас, Ваш ребенок будет незаконнорожденным!
Вера сидела выпрямившись, с закрытыми глазами. Сейчас она казалась Элизабет воплощением достоинства и покорности судьбе.
- Я знаю, - тихо сказала миссис Эшли.
Глава 27
Миссис Харт стояла на крыльце с топором в руке и с удовлетворением смотрела на результаты своей работы. У ее ног лежала груда дощечек, которые еще недавно были вывеской адвоката Эзры Бриггса; ветер качал ставшие теперь ненужными цепи, на которых она была укреплена. Миссис Харт собрала деревяшки в охапку и отправилась в контору, где в кресле ее ждал укутанный в одеяло мистер Бриггс. Пока она шла по дому, снег начал таять на ее волосах и на шали, наброшенной на плечи.
- Ну, вот и слава Богу! Теперь хорошо разгорится, - сказала она радостно и положила в камин свою драгоценную ношу.
Языки пламени, которые уже начали исчезать, заплясали с новой силой, и тепло разлилось по комнате. Резкий запах горящей краски напомнил о том, что сейчас пылало в камине, но миссис Харт помахала передником и рассеяла дым.
- Спасибо, миссис Харт.
- О чем Вы сейчас думаете, сударь? - спросила она.
Конечно, экономка знала об этом лучше, чем кто-либо другой. Но чувство жалости охватывало ее всякий раз, когда она смотрела на его больные ноги, печальное лицо, и ей хотелось немного отвлечь своего хозяина от грустных мыслей.
В ответ Бриггс только вздохнул.
- У нее все в порядке, мистер Бриггс. Вы не должны волноваться.
- Я не видел ее с Рождества, - ответил Эзра. Миссис Харт покачала головой.
- А как хорошо мы тогда проводили время, помните? Даже малышка Элизабет приходила. А миссис Эшли все время смешила нас, и мы пели гимны... - миссис Харт замолчала.
Она решила, что такие воспоминания расстраивают хозяина еще больше.
- Ужасная погода, миссис Харт. Нет ни дров, ни еды...
- Если бы миссис Эшли нуждалась в чем-нибудь, она, конечно, дала бы нам знать. Вы ведь все время посылали ей, что могли.
- Да, - ответил адвокат, повернувшись к окну. - Вот теперь хорошо. Гораздо теплее стало.
- Очень хорошо, сударь, - ответила экономка. Она подумала о том, что с каждым днем все труднее и труднее доставать дрова. И где взять их в следующий раз? Они отапливали одну комнату. От самого хозяина теперь было мало проку, так он ослаб. Ноги еле двигались, да и сердце болело.
- Миссис Харт?
- Что?
- Прочтите мне последнее письмо от Веры, будьте любезны.
Он достал из внутреннего кармана сложенный вчетверо листок бумаги, с которым не расставался ни на минуту с тех пор как получил его несколько недель тому назад.
- А надо ли, хозяин? Оно только расстроит Вас.
- Я знаю.
- А может, Вам еще раз написать ей? Да извиниться за то, что Вы так разозлились. Ведь Вы все для нее сделали, только Вам ни одного доброго слова не сказали. А она думает, что Вы все еще сердитесь на нее.
- Это не важно, - ответил Эзра и спрятал письмо.
Миссис Харт нахмурилась и отошла в сторону. А Эзра снова погрузился в свои печальные раздумья.
Вера беременна. Она ждет ребенка от Флетчера Айронса. А он, лейтенант, человек чести, бросил ее в таком ужасном положении, опозорил ее. Как он только мог? Правда, Вера в письме уверяла, что Айронс ничего не знает. Но как это может быть? И потом, если бы он не бросил Веру, то, конечно, знал бы обо всем. Вместо этого он оставил ее одну в отчаянии. Зачем они расстались? Какая глупость с их стороны. Сначала он решил сам рассказать все Флетчеру, но Вера умоляла его в письме не делать этого, и в конце концов он решил сохранить все в тайне.
А еще она просила у него прощения! Простить ее! Как он может ее простить? Ведь они виделись на Рождество, и Вера уже знала обо всем, и ничего ему не сказала.
Гримаса боли исказила его лицо. Ему казалось, что острая игла пронзает его грудь. Боль охватила живот, ныло плечо и рука. Не сейчас... И он затих под грудой одеял.
Конечно, миссис Харт была права. Ему нужно было пригласить Веру к себе и предложить ей все, что он смог бы ей дать. Ведь теперь, может быть, она примет его предложение и согласится стать его женой, чтобы дать имя своему ребенку. А он, Бриггс, поживет с ней счастливо те несколько месяцев, что ему осталось.
Дыхание его участилось. Все мысли сливались в одну, и слепящий свет появился у него перед глазами. Бриггс поднял правую руку, чтобы поправить одеяло, но судорога сотрясла все его тело. Очки выпали из бесчувственной левой руки. Откуда-то издалека до него доносился крик миссис Харт.
"Вера, - подумал Эзра, - моя Вера".
Но было уже слишком поздно.
***
Наклонившись над кроватью, Вера всматривалась в лицо Эзры, такое любимое и такое знакомое. Сейчас без очков оно было совсем беззащитным. Под глазами лежали темные тени, кожа была совсем бесцветной, и только в уголках носа и рта она приобрела голубоватый оттенок. Глаза были закрыты.
Вера погладила старика по волосам и коснулась его пальцев.
- Боже, какие они холодные, - сказала она, обращаясь скорее к себе самой, чем к кому-либо еще.
Вера услышала, что миссис Харт заплакала.
- Доктор, еще есть надежда? - Вера слышала свой голос как будто бы со стороны, и он казался ей неожиданно спокойным.
Она повернулась к доктору, по-прежнему не выпуская руку старого адвоката. Теперь беременность скрыть уже было невозможно.
То, что сказал доктор, оставило мало надежды:
- Видите ли, миссис...
- Эшли, - подсказала Вера, не колебаясь.
- Так вот, миссис Эшли, у мистера Бриггса тяжелое сердечное заболевание, от которого он уже давно страдает. Вы знали об этом?
- Нет, - ответила она тихо и посмотрела на Эзру.
"Почему ты ничего не сказал мне?" - подумала она.
- Я считаю, что больной перенес апоплексический удар, - продолжал доктор.
Манеры доктора, его темный костюм и то, как он четко выговаривал слова, его спокойствие и равнодушие вызвали у Веры желание накричать на него.
- Я не уверен, что он выздоровеет, миссис Эшли.
- Вы можете сказать, что явилось причиной? - спросила Вера.
- Возможно, что-то очень сильно расстроило его. Я не знаю.
Вера снова посмотрела на Эзру, сморщенного, как сушеное яблоко. Он открыл глаза и некоторое время лежал так, глядя прямо в пустоту. Потом веки его снова опустились. В комнате было холодно, и при выдохе изо рта шел пар. Он выглядел таким маленьким и жалким под грудой одеял, а его рука, зажатая в Вериной, была такой холодной, словно жизнь ушла из него.
- Он и раньше болел, - напомнил ей доктор.
- Можно я присяду? Я бы хотела побыть рядом с ним.
- Ну, конечно, сударыня. Сейчас я принесу Вам стул. В Вашем положении вообще не стоило идти так далеко, но я понимаю, что мистер Бриггс Вам очень дорог.
Вера покраснела. В первый раз ей открыто напомнили о ее беременности.
- Миссис Харт, - попросила Вера, - покажите, пожалуйста, доктору, где он может взять стул.
- В моей комнате есть один, - ответила экономка, - их так мало у нас осталось.
Вера дождалась, пока затихнут в коридоре шаги доктора и шелест юбок миссис Харт и опустилась на колени перед Эзрой. Она гладила его лицо своей теплой ладонью и нежно шептала ему:
- Эзра, милый Эзра.
В ответ веки Эзры чуть дрогнули, а губы приоткрылись. Они пересохли и потрескались, из трещинок сочилась кровь.
Вера достала свой носовой платок и промокнула алые капли.
- Эзра, милый, я здесь, - сказала Вера, - я здесь. Если я могу Вам чем-нибудь помочь, дайте мне знать.
- Вера.
Вера отпрянула назад. Значит, доктор ошибся.
Эзра хочет жить, и он будет стараться победить болезнь.
Он еще может выжить.
- Эзра, прошу Вас, не тратьте силы понапрасну. Вам не надо сейчас разговаривать. Я никуда не уйду, и, когда Вы проснетесь, я буду сидеть около Вашей постели, и мы обо всем поговорим.
- Нет, - ответил Эзра чуть слышно, - уже нет времени.
- Не говорите так, Эзра! - воскликнула Вера в смятении.
- Нет.., времени нет.
- Не нужно, Эзра.
- Скажите мне, Вера...
- Что сказать, Эзра? Я вовсе не буду говорить, если Вы не успокоитесь, сказала Вера, сжимая его руку и умоляюще глядя ему в глаза.
- Я не успокоюсь. Господь зовет меня к себе.
- Зовет ли, Эзра? Как можем мы знать промысел Господень? Когда-то мне казалось, что я знаю, но я ошибалась и наказана за это.
Эзра взглянул на нее взглядом полным мудрости и понимания.
- Господь призывает меня к себе, - повторил он.
Вера склонила голову. Пламя ее золотых волос, казалось, осветило спальню.
