Кэрол Мэттьюс - В радости и в горе
— Шампанское, мэм?
Марта с готовностью подставила свой бокал.
— Ох и наклюкаюсь же я сегодня!
— Стоит ли нить так много спиртного в день свадьбы, дорогая? — спросил Джек, закрывая рукой свой стакан с апельсиновым соком.
— А ты знаешь более радостный день в жизни женщины? — Марта с усилием потянула фату, но не смогла ее снять. Похоже, Беатрис приклепала ее к Мартиному черепу методом точечной сварки. — По-моему, после всего того, что я сделала, готовя эту свадьбу, я имею на это право!
— Ну, может быть, если немного, то вреда не будет.
— Даже если я напьюсь, — сказала Марта, сбрасывая туфли, — мне плохо не станет.
Фелисия выудила креветку и обмакнула ее в томатный соус.
— Отличные креветки, Марта!
Джек побрел к подносам с кулинарными изысками.
— Я же просил, чтобы среди закусок для коктейля не было ветчины!
— Расслабься, Джек, — сказал ему Глен, — это ведь твоя свадьба. Лучший день твоей жизни и все такое. Неужели так уж важно, будет на столе мясо дохлой свиньи или нет? Опусти свои колючки.
— У меня нет колючек, — ответил Джек.
— Возьми креветки, — предложила ему Марта, выбирая для него креветку с подноса, который подвинула к ней Фелисия.
— Они подъедают падаль со дна.
Марта сделала грубый жест рукой с креветкой.
— Тогда попробуй картофель, — настаивал Глен. — Может, это поможет тебе успокоиться.
— Думаю, мне лучше всего пойти куда-нибудь в тихое место и несколько раз сделать упражнение ши-гуна «радуга».
— Джек! — надулась Марта. — Нам еще надо сделать снимки у фотографа, и гости ждут.
— Сначала мне надо восстановить равновесие духа, — сказал он и покинул комнату, с силой захлопнув за собой дверь.
— Джек! — крикнула Марта.
— Оставь его в покое, — сказал Глен. — Дай ему несколько минут, а потом я схожу за ним. Он сильно нервничал из-за всего этого. Для него это важный шаг.
— И для меня тоже! — Еще немного, и верхняя губа Марты задрожит.
Глен мягко обнял ее за плечи.
— Ты же знаешь, какой он.
— Ты думаешь? — сказала Марта и обмякла у него на груди.
— Шампанское? — предложила официантка, в напряженном молчании подняв уже наполовину пустую бутылку.
— Не могли бы вы лучше принести нам чай? — спросила Джози.
— О как типично по-английски, Джо-Джо! Когда ситуация сильно накаляется, сохраняющий хладнокровие человек ставит на накалившуюся плиту чайник и готовит себе чашку превосходного чая? — Марта опять подняла свой бокал. — Я хочу еще шампанского, — настаивала она.
Глен встал и встревоженно взглянул на Джози:
— Я схожу за Джеком.
Марта безмятежно прихлебывала чай, а Джози по второму разу накладывала ей тени на веки. Не то чтобы в этом была необходимость. Для того чтобы смыть всю косметику, которую сегодня наложили ей на лицо, потребовалось бы пройти через автомобильную мойку. Наверное, до того как стать косметичкой, Беатрис работала штукатуром. Джози решила, что, как только доберется до своей гостиницы, возьмет наждачную бумагу и соскребет со своего лица все, что положила на него Беатрис.
Фелисия и другие подружки невесты сидели на диване, уже совершенно разомлевшие. Когда фотографа видели в последний раз, он уже тогда от нетерпения постукивал по полу носком ботинка.
Двоюродная сестра Джози определенно выглядела подавленной.
— Ты в порядке? — спросила Джози, набирая тени на кисточку.
Марта кивнула.
— Правда?
Марта не ответила.
— Если это тебя успокоит, то знай: мы с Дэмиеном серьезно поссорились в день свадьбы.
— Тебе не кажется, что это дурное предзнаменование?
— Наверное, ты права, — согласилась с ней Джози. — Ведь он успел ущипнуть за зад всех подружек невесты.
— И меня в придачу.
— Ах да, — как бы вспомнила Джози.
Марта испустила продолжительный вздох и понизила голос:
— Как ты думаешь, я правильно поступила, Джози?
— Конечно, правильно!
— А у меня такое чувство, что… — Марта прикусила губу. — Так странно.
— Конечно, ты поступила правильно! Это твоя свадьба, ты — просто комок нервов, ты промерзла до костей, а здесь почти сауна, и ты ничего не съела, если не считать половинку бейгеля и стакана той водоросли. Неудивительно, что ты такая неуравновешенная!
— А что, если я уже сейчас начинаю жалеть…
— Никогда не надо жалеть о том, что сделала, только о том, чего не сделала.
— Это еще одна из твоих книжных цитат, да?
— И что, если так? — ершисто ответила Джози.
— Я просто думала сейчас о том, что ты мне говорила прошлой ночью.
— Знаешь, не стоит обращать внимание на то, что я говорю. Если мне самой не о чем беспокоиться, я начинаю беспокоиться о других. Я просто перенесла на тебя свое чувство неуверенности и незащищенности.
— Ты не считаешь, что я поспешила с этим? Мои чувства были в таком смятении после смерти Джинни, я с трудом соображала что к чему. Может быть, мне надо было подождать?
— Что сказано, то сказано, но ты же знаешь, что сделала правильный выбор. Ведь тебе же нужен ребенок, так ведь?
— А предположим, он не может иметь детей? Ты была права. Я не подумала об этом.
— Да у тебя будет сотня детей! Достаточно, чтобы составить футбольную команду.
— Команду по соккеру[10].
— Хорошо, по соккеру, — поправилась Джози.
Вернулся Глен.
— Джек сейчас придет.
— У него все в порядке?
— Все просто великолепно.
Марта слабо улыбнулась. Глен ласково потрепал ее за подбородок.
— Ты же можешь быть сильной, — сказал он.
— Бывает, что приходится, — согласилась Марта. — Нам еще надо сфотографироваться.
В комнату вошел Джек и, упав на колени, поцеловал ей руку.
— Прости меня, золотце, — сказал он ей, — все это такой стресс для всех нас. Прости.
Марта взяла в свои пальцы его косичку и стала рассматривать ее, как будто ничего подобного никогда у Джека не видела.
— Все готовы? — спросила она. — Фотограф прождал уже достаточно.
Джек обнял ее за талию и прижал к себе. Марта смотрела через его плечо, покусывая губу, а ее глаза смотрели в глаза Глену, и, кажется, одна только Джози заметила ту искру, которая промелькнула между ними.
Глава 25
Когда Мэт и дядя Хайми открыли дверь в бальный зал, там вовсю гремела «Хаванагила». Дядя Хайми немедленно стал прихлопывать руками и прищелкивать пальцами в такт музыке и закачал бедрами. Мэт неловко стоял со своей охапкой цветов, завернутых в бумажные полотенца, и оглядывал зал в поисках какого-нибудь знака, который бы говорил о присутствии Джози.
— Давай в круг, — предложил ему дядя Хайми и потянул Мэта к танцорам, каждый из которых — в отличие от Мэта — ясно понимал, что делает. Вряд ли он признался бы в этом, но если бы это была «Песенка птички» или «Субботняя ночь», тогда все было бы по-другому, но древняя еврейская песня оставляла его равнодушным, и ему трудно было подобрать к ней движения.
Он стоял, хлопая в ладоши поверх своего букета, вытягивая над ним шею, как журавль, когда его схватила за руку и потянула в круг какая-то очень маленькая женщина, бюст у нее, однако, был больше бюста самой Долли Партон. Цветы, которые были прижаты к мраморной колонне, смялись, и осыпавшиеся лепестки разлетелись по всему полу. Тетя Долли ободряюще улыбнулась ему и стремительно повлекла за собой. За другую руку его схватил другой родственник Марты, закруживший его так, что он оказался в самом центре круга. Здесь мужчины выполняли какие-то дергающиеся ритуальные движения, а во внешнем круге хлопали и подбадривали их. Да, отметил про себя Мэт, после определенного возраста мужчинам не стоит даже пытаться танцевать. Знаменитый ирландский чечеточник Майкл Флэтли, возможно, и справился бы с такими движениями, но для этого надо обладать его техникой. Обычным смертным надо ограничиваться боулингом или гольфом. Кто-то ткнул Мэта в спину, и он начал послушно поднимать ноги, подражая движениям остальных, бешено забил ими об пол и замахал в воздухе своим букетом. Он посмотрел вокруг, не наблюдает ли за ним Джози, и с облегчением отметил, что ее не было видно.
— Горе тебе, женщина, — процедил он сквозь сжатые зубы, — будем надеяться, что ты стоишь этого унижения.
Если бы ему только удалось проложить дорогу к свадебному торту, то у него появилась бы реальная возможность найти там подружек невесты. А точнее, подружку. Музыка заиграла медленнее, и Мэту уже не нужно было молотить ногами в диком темпе; он остановился и промокнул лоб своим вызывавшим сомнения галстуком. Танцоры опять начали издавать какие-то возгласы, и музыка снова стала быстрой. Господи боже, что это-то такое? Пляска ярых самцов? Ему-то до тридцати сантиметров далеко, Неужели им мало? Пенсионеров в Нью-Йорке изготавливают из особо прочных материалов. Перед ним возникла тетя Долли и энергично заколыхала перед ним бюстом. В его букете и так уже почти все цветы были обезглавлены.
