Вали Гафуров - Роман, написанный иглой
— Судя по всему, девушка твоя другого жениха подыскала. А признаться в этом духу не хватает. Вот она и сваливает с больной головы на здоровую. Так что, брат, ты лучше о ней забудь.
Послал Рустам «знатока женской души» ко всем чертям, даже чуть по шее не съездил. Но циничные слова «знатока» отравили душу парню ядом сомнения. Сколько примеров женского коварства описано в художественной литературе. Да что там литература! Взять хотя бы наш гвардейский полк. От одного лейтенанта жена ушла. Так и написала ему: «Ухожу к другому». Сержанту из химзавода письмо от девушки пришло: «Разлюбила. Прощай». Или, например, Валентны Карпаков. До сих пор страдает бедняга. Взяла и написала ему «Любушка-голубушка»: «Не могу больше ждать. Молодость проходит. Вышла замуж. Извини и прости».
Всего несколько случаев на весь полк. Но для Рустама и их было более чем достаточно. Наверное, старый Максум настоял всё же на своём. Да ещё меня во всём обвинить надоумил. Максум-бобо хитрец. Подожду несколько дней, ведь не может же Мухаббат вот так просто перестать писать. Ну, а если не будет от неё больше писем, значит…
Неизвестно, чем бы всё это кончилось, если бы не Каромат, девушка решительная, с характером. Долго с болью в сердце наблюдала она за тем, как страдает её подруга Мухаббат, вянет, словно роза, лишённая тепла и света, и решила вмешаться.
Февраль стоял на дворе, во солнце уже пригревало, ноздреватый снег отсырел, утратил белизну. Зачирикали воробьи — не так, как весной, горласто, весело, а робко, недоуменно, словно не могли взять в толк: весна ли уже пришла или всё ещё зима.
Занятая своими мыслями, Каромат шагала по лужам. В душе у неё всё кипело. Она, Каромат, имеет право вмешаться. Ведь она не только подруга Мухаббат, но и троюродная сестра Рустама. «Ну, держитесь, незваные гости! — не без злорадства думала девушка, приближаясь к дому Рустама. — Сейчас я выложу всё, что о вас думаю. Вы ещё пожалеете о своём недостойном поступке».
Каромат толкнула калитку, взошла на веранду и, сняв кавуши, шагнула в комнату, где тётушка Хаджия гладила бельё. Пожилая женщина, увидев племянницу, почему-то смутилась, уронила утюг, и это ещё больше распалило Каромат. Даже не поприветствовав хозяйку дома, она спросила решительно:
— Тётя, где ваши гостьи?
— Дома, дома, — засуетилась тётушка Хаджия. — Садись, пожалуйста, я сейчас чаю вскипячу. Да что с тобой, доченька, глаза у тебя темнее ночи?.. Если дело какое к моим гостям, то они сейчас выйдут. Они расположились в комнате Рустамджаиа.
— Неплохо устроились! — с нажимом произнесла Каромат, — Что ж, я не гордая, подожду. Хош… Так как же поживают ваши дорогие гости?
— Хорошо вроде бы. Евдокия-апа — наверное, знаешь — доктор, а дочка её тоже вроде доктора. В кишлаке все ими довольны.
Тут уж Каромат не выдержала, сорвалась.
— Как бы не так! Все довольны! Эти доктора не столько лечат, сколько наносят раны. Эх, тётушка Хаджия! Неужели ничего не замечаете?.. Или… Чем приглянулась вам эта… новая ваша невестка? Тьфу! Посмотреть не на что.
— Да ты что такое говоришь, дочка? — тётушка Хаджия отшатнулась. — Зачем меня обижаешь и безвинную девушку!
— Безвинную! — фыркнула Каромат. — Так я и поверила. Заморочила Рустаму голову, весь кишлак об этом говорит.
Тётушка Хаджия мучительно покраснела. Если бы она была абсолютно уверена в том, что между Рустамом и Светланой решительно ничего, кроме дружбы, ничего нет! Но кто знает?! Мирабид намекал, Максум уверял, кишлачные сплетницы только и трезвонят о «новой невесте Рустама»… И всё же женщина рассердилась.
— Стыдно тебе, Каромат, сплетням верить!
— Сплетням? Почему же тогда эта ваша, как её., Света… не объяснит всё Мухаббат? Боится? Знает кошка, чьё мясо съела!
— Светаджан два раза ходила к Мухаббат, а та её видеть не пожелала.
— Видеть не пожелала! Очень интересно смотреть на… — Каромат не нашла подходящего слова, достойно, по её мнению, характеризующего приезжую девицу, и вдруг, еле сдерживаясь, чтобы не крикнуть, огорошила тётушку Хаджию: — Ну а вы… Вы-то почему не заходите к Мухаббат?.. Молчите! Нечего вам ответить. Эх…
И в самом деле, что могла сказать в своё оправдание женщина? Конечно же, надо было повидать Мухаббат. Ах, как нехорошо получилось! Тётушка Хаджия многое вспомнила. Рассказы старого Максума о том, что, мол, Мирабид но сегодня-завтра о свадьбе объявит. В город вместе с Мухаббат ездил. Люди их там видели вдвоём, купил Мухаббат новое пальто… Мало ли ещё чего говорил старик. Вот и обиделась мать за сына. Тут тётушка Хаджия не удержалась, высказала всё Каромат: и о новом пальто Мухаббат, и о том, что в Ташкенте была Мухаббат вместе с Мирабидом в столовой.
Каромат опешила. Ой-бо! А я — то об этом ничего по знала. Неужели!.. Вслух же сказала:
— Ну и что с того? Может, это всё Мухаббат делала для того, чтобы отомстить неверному Рустаму.
Назревала ссора. Каромат была готова до последнего защищать подругу. Но тут на голоса вышла из своей комнаты Светлана. Завидев «злую разлучницу», Каромат сверкнула глазами. Сейчас она ей задаст! Глянула ещё раз и вздрогнула — словно самою себя в зеркале увидела. Тётушка Хаджия охнула:
— Ой-ей!.. Словно сёстры-близнецы. Глаза, цвет лица, нос с горбинкой. Только одеты по-разному. Сёстры-цыганки…
Светлана засмеялась.
— Что-то сестричка очень сердито на меня смотрит.
— А то, что я свою подругу в обиду не дам. Поговорим начистоту. Зачем вы сюда, к нам, приехали, а? Рустама отбить?!
Светлана покраснела.
— Ага! Не выдержала, выдала себя!.. — воскликнула Каромат.
Светлана сама не знала, отчего покраснела. Просто разозлилась. Вся эта история, сплетни изрядно ей надоели. Ничего не ответив, она метнулась к себе в комнату.
— Эй!.. Куда? — крикнула Каромат. Но Светлана уже возвращалась, на ходу надевая старенькое пальто с бобриковым воротником.
— Пошли! — решительно сказала она.
— Куда? — не поняла Каромат.
— К Мухаббат пошли. Ну… Ну же!..
По улице шли молча. Каромат недоумевала. Неужели эта «сестрица» решила открыто заявить!.. Не может быть… А действительно, как мы друг на друга похожи. Удивительно.
Они застали Мухаббат за какими-то вычислениями. Увидев подругу и приезжую девушку, Мухаббат изменилась в лице. Отложила карандаш. Тихо вымолвила:
— Какими судьбами?.. А я всё делами занималась, распределяла работу звеньям.
Каромат не знала, что сказать. Скинула с головы платок, промямлила:
— Вот, Мухаббаточка, знакомься… Света… Приезжая.
Мухаббат нерешительно протянула руку.
Светлана вдруг улыбнулась — широко, весело-весело. Казалось, в комнате даже посветлело.
— Э, нет! — решительно произнесла Светлана. — Нужна мне твоя рука! Вот так… Так надо нам с тобой, подружка, здороваться! — Светлана бросилась к Мухаббат и, крепко обняв, расцеловала в обе щеки. — Здравствуй Мухаббат, миленькая… Ну и глупые же мы какие!.. Столько времени сердились друг на друга!
Растерявшаяся, счастливая Мухаббат только и могла произнести:
— Ой!.. Ой… Как хорошо!
Каромат взвизгнула от восторга, кинулась обнимать и Мухаббат, и Светлану. Немного погодя все трое уже валялись на полу, на одеялах, заливались счастливыми слезами и разговаривали, путаясь в мыслях.
— А я — то, глупая, думала!..
— Нужен мне твой Рустам! Неуклюжий он, тихоня.
— Это Рустам неуклюжий? Да он самый лучший в мире!
— А кто прожигал жизнь в столовой с несравненным Мирабидом? Сознавайся, негодница! — хохотала Каромат, теребя за плечи подругу. — Кто тебе пальто преподнёс?
— Я… Я! — до слёз смеялась Мухаббат. — Действительно, Мирабид мне достал пальто. Но я купила его на свои кровные денежки. И в столовке я пировала с Мирабидом. И в кино он меня приглашал. Изменница я, судите меня, подружки, со всей строгостью!.. Господи, до чего же всё, оказывается, просто! Взяли — и выяснили.
Мухаббат вдруг спохватилась.
— Девочки, подружки мои ненаглядные! Как же я обидела моего Рустамджана! Не поверила ему. Как я могла! Написала идиотское письмо. Он, бедняжка, воюет, фашистов бьёт, а я… Сейчас же напишу ему. Во всём покаюсь, скажу: дурочка я, Рустамджан, не женись на дурочке!
— Попробуй, напиши так, а Света другое черкнёт: «А я умница, Рустамчик, женись на мне!»
Подружки рассмеялись. И тут в довершение всего послышался раскатистый бас Ильяса-почтальона:
— Эгей!.. Мухаббат. О прекраснейшая из всех колхозных бригадиров. Где вы? Надевайте новые ичиги и танцуйте. Вам письмо!..
Голос у Ильяса был весёлый. Распахнулась дверь, в громадный Ильяс ввалился в комнату, размахивая самодельным конвертом из обёрточной бумаги.
Мухаббат почувствовала, как у неё останавливается сердце. Вскочила, протянула вперёд руки.
— Всё в порядке, — успокоил Ильяс. — От Рустама. Его почерк. Долго не писал, но на этот раз постарался па совесть.
