Милена Иванова - Женщина на грани...
На следующий день в моей квартире раздался звонок, которого я уже ждала.
— Привет. Как поживаешь?
— Что тебе надо? — Я сразу дала понять, что узнала его и нет необходимости ни начинать издалека, ни вдаваться в ненужные подробности.
— Ты чего притащила мне этот свой анализ-то? У тебя что, правда СПИД, что ли?
Его голос прерывался от волнения, он словно умолял меня, чтобы я опровергла поступившую к нему информацию. Ему так и хотелось, чтобы я взяла свои слова обратно.
— Нет у меня никакого СПИДа, — ответила я приторно-ласково, почти слащаво.
На другом конце трубки раздался могучий вздох облегчения:
— Блин, а я уже испугался…
— У меня нет СПИДа, я просто серопозитивна, — спустила я его с небес на землю, не оставляя никаких иллюзий. — А анализ тебе передала, чтобы ты имел это в виду.
— Блин, а ты не могла сказать об этом раньше? Это было бы правильно, тебе не кажется?! — Он уже был в отчаянии, и его голос казался таким беззащитным.
— Блин, а ты не мог меня не насиловать?! Это было бы правильно, тебе не кажется!! — ответила я, передразнив его хнычущий голос. — Тебе придется показаться врачу где-нибудь через полгода, не раньше, и мой тебе совет: не пускай это дело на самотек, а не то поздно будет. А теперь прощай, некогда мне с тобой разговаривать. Я должна идти.
Я положила трубку, не дожидаясь ответа. Я была преисполнена глубокого удовлетворения. Я торжествовала. Вряд ли еще когда-нибудь в жизни ему захочется повторить подобный опыт. Этому гаду будет, чем занять свой драгоценный досуг в ближайшие полгода. Надеюсь, он впадет в тяжелую депрессию, и она у него не пройдет до самой смерти. Чтоб ему в аду гореть! Лучшего он и не заслуживает. Я вытащила из холодильника бутылку шампанского, откупорила ее, чтобы как следует оросить свою победу, и, позвонив Эстрелье, рассказала ей, как все прошло, слово в слово. Потом я отправилась спать с радостью на душе, и всю ночь мне снился мой обидчик в самых привлекательных эротических позах.
Иностранец
1
— …Угу, и когда ты за мной заедешь?
— …
— Нет, мужчина, через полчаса не надо, через полчаса это слишком рано. Я только начала укладывать чемоданы. Давай лучше часика через полтора, а? Как ты на это смотришь?
— …
— Отлично. Договорились. Жду тебя у подъезда. Спасибо.
Повесив трубку, я окинула взглядом комнату. Полный погром. Гардероб распахнут настежь, на незастеленной кровати навалены груды блузок, кофточек, платьев и костюмов. Я еще не представляла, с чего начать, а мой коллега Оскар должен был приехать за мной через всего ничего. Через пару часов мы должны были отправиться на ежегодную парижскую ярмарку. Ускорив темп сборов насколько это возможно, через час я упала на постель, выжатая как лимон. Закурив, я стала думать о том, что могла забыть из самого необходимого и наверняка забыла. Сборы в дорогу постоянно превращались для меня в стихийное бедствие. Всегда получалось так, что либо я брала слишком много вещей, которые так и оставались лежать в чемодане, либо чего-то самого подходящего к случаю в моем гардеробе, наоборот, не оказывалось, и по ночам в гостинице мне приходилось что-нибудь стирать. Об обуви мне даже думать не хотелось. Это был отдельный несчастный случай. Не знаю, как у меня это получалось, честное слово, я не нарочно, но я всегда брала с собой самую неудобную пару. Обязательно изуродовав себе ноги за рабочий день, на утро следующего я обнаруживала свежие, только что вскочившие мозоли и весь день называла себя самыми ласковыми именами, какие только приходили мне в голову. Ладно, хватит, отложим душещипательные воспоминания на более подходящий момент, и, не отлынивая больше от черной работы, я отправилась в душ. Высушив волосы в спальне, я сразу же положила фен в чемодан, иначе потом обязательно забуду. Затем с неимоверными усилиями влезла в дорожные джинсы. В следующий раз перед командировкой надо будет обязательно сесть на диету, чтобы спустить этот неприличный живот. Надела широкую, с плечиками блузку и мягкие, удобные туфли. Последний раз проверила, всю ли необходимую документацию забрала из офиса. Быстро пересчитала, сколько у меня денег, и положила бумажник с бронью гостиницы и загранпаспортом в сумочку. Я была готова. И со всем своим багажом стала спускаться к выходу.
Оскар, как всегда, был сама пунктуальность, и через пару минут я увидела, как его черная «ауди» припарковывается у подъезда. А еще через пару минут мои чемоданы оказались в багажнике. Его машина стала похожа на фургон для перевозки небольших грузов. Весь багажник и заднее сиденье были забиты коробками с буклетами, брошюрами и каталогами, которые нам очень пригодятся на выставке, их, как всегда, не хватит на всех желающих.
Мы выехали на шоссе и взяли курс на Бургос. Оскар врубил на полную громкость Брюса Спрингстина, нажал на газ, и мы помчались по совершенно пустынной дороге. За окнами разгорался великолепный день. Один из тех неповторимых погожих дней в начале октября, которые заставляют с ностальгией вспоминать о лете. Бабье лето. Солнечные лучи приветливо заглядывали в машину, и их ласковый свет поднимал нам настроение.
— Как думаешь, в Париже погода не подведет?
— Очень на это надеюсь, я взяла с собой только летнее, и, если пойдет дождь, я умру.
— Еклмн!
— Что случилось?!
— Кажется, я забыл электробритву! Дуралей набитый!
— Не беспокойся, я дам тебе «бик» одноразовый. Я всегда вожу с собой про запас. Если подойдет, считай, что я тебе его подарила.
— Не бывает худа без добра! Что бы я делал без вас, женщины, если бы вы не брились.
— О! И еще как, раз в десять больше, чем вы. Это я тебе говорю.
— Дело, должно быть, нешуточное! Я вот подбородок побрил, и никаких хлопот. А вам бедным как, уж и не знаю…
— Ничего, мужчина, ты что думаешь, человек ко всему привыкает. Нужно будет, и ты побреешь, где надо и где не надо. Вы сами хотите нас видеть такими. В полном боевом порядке: опрятными, нарядными и домовитыми, без шерсти, перьев и всякой природной растительности.
Оскар разулыбался, довольный, что со мной можно было пошутить даже на такие темы и так же свободно, как со своими друзьями-мужиками. Я сама не раз задавалась вопросом: почему женщины не могут спокойно говорить о таких простых и естественных вещах, к чему это дурное кокетство, к чему строить из себя таинственных жриц весьма сомнительного искусства с секретами еще более сомнительного свойства?
Как только мы перебрались через границу в Ируне, сразу стала ощущаться французская атмосфера: иной дух, иное настроение, иной порядок жизни.
— Где нам лучше перекусить? Где-нибудь по дороге, вдоль шоссе?
— Мужчина! И думать забудь! Мы же во Франции. Зачем нам травиться в какой-то придорожной забегаловке, если в пятнадцати километрах отсюда раскинулся шикарный Биарриц!
Биарриц — это маленькая сказка! Городок просто волшебный. Назойливые туристы давно испарились отсюда, и по набережной и улицам чинно прохаживались только местные матроны со своими собачонками. Без проблем припарковав машину у самого пляжа, мы зашли в маленький ресторанчик, расположенный настолько близко к морю, что порой казалось, будто он на гребне волны. Мы сели на террасе, и перед нами открылся такой вид, что перехватило дыхание. Кантабрия. Море серое, почти белое. Волны словно вот-вот поглотят берег вместе с городом. Тихо падают листья с деревьев. Не знаю, как чувствовал себя в это время Оскар, но я была в настоящей сказке, не хватало только принца, такого же прекрасного и романтичного, как окружающий пейзаж. Но грезы тем и отличаются, что рано или поздно с ними пора расставаться. Я стряхнула с себя свой очарованный сон и заказала официанту рыбное филе, как всегда, и бутылку Бурдеос. Мы допили бутылку под сырные закуски и болтовню о работе. На десерт официант принес нам кофе со сливками, такой, какой умеют готовить только во Франции. Оскар завел канитель про свою жену и близнецов. Я отключилась от него, как от назойливого радио, и снова погрузилась в волшебную атмосферу Биаррица. Я чувствовала себя бесконечно усталой, охваченной непонятной тоской и очень одинокой…
Когда мы заселялись в Париже в гостиницу, был уже час ночи. Я быстро раскидала вещи из чемодана, приняла душ, набросала, сидя в постели, план завтрашнего дня и уснула.
2
Кто хотя бы раз участвовал в международных ярмарках, хорошо знает, какая неразбериха, шум, крики, кутерьма, интриги творятся там в последние часы перед открытием. Целый день я только и делала, что проверяла бесконечные списки необходимых вещей, которые уже привезли или вот-вот должны были подвезти, связывалась то с транспортниками, то с организаторами, одолевая их настойчивыми просьбами, а порой и пускаясь в перебранки, раскладывала по полочкам рекламные материалы. В это время мужчины, сотрудники нашей компании, обливаясь потом, расставляли столы для переговоров, барные стойки, стулья, подключали технику, навешивали логотипы и распаковывали рекламные образцы.
