Маурин Ли - Счастливый билет
— И что же во мне необычного? Я не рассчитывала на целых полчаса.
В глазах женщины появилось отсутствующее выражение.
— Об этом вам лучше поговорить с самим Мило. Он подойдет буквально через минуту. Чтобы вам не скучно было ждать, вот вам освежающие напитки и легкая закуска.
Она вышла, и Лиза мрачно сообщила Джекки:
— Я ожидала всего лишь десятиминутного интервью.
Джекки завладела тарелкой с бутербродами и принялась быстро поглощать их один за другим.
— Я буду рада, когда все закончится. Моя диета полетела ко всем чертям. Вот, выпей капельку вина, чтобы успокоиться.
— Как хорошо, что мне не хочется бутербродов, чтобы успокоить нервы, потому что их уже не осталось. — Лиза закурила и отпила глоток вина. — Где этот ублюдок Мило Ханна?
— Ты уже отрепетировала свои ответы? — с набитым ртом озабоченно поинтересовалась Джекки.
— Во время еды разговаривать некрасиво. Нет, не отрепетировала. Мы согласовали список вопросов, но я не готовила ответы заранее, чтобы они не казались слишком гладкими и заученными.
— Ах, моя дорогая Лиза! Клянусь богом, вы выглядите великолепно!
В комнату вошел Мило Ханна. На нем был вельветовый костюм и черно-белый широкий галстук, завязанный крупным узлом. Темные вьющиеся волосы делали его похожим на постаревшего Руперта Брука[117].
— Почему у меня одной будет целых полчаса? — сразу же поинтересовалась Лиза. — Обычно у вас бывает трое гостей. Почему…
Мило выставил перед собой руки, защищаясь.
— Потому что мы будем показывать эпизоды из ваших фильмов, — быстро ответил он. — Моя дорогая девочка, не надо быть такой подозрительной.
— У меня есть все основания для подозрений, Мило. Не прошло и пяти минут, как я дала согласие на участие в вашем шоу, а по телевизору уже вовсю трубили об этом.
— Это было сделано для того, чтобы вы не передумали.
— Я действительно передумала.
— Значит, я поступил правильно. — Он лукаво улыбнулся. — Выпейте еще вина, дорогая моя красавица. Мы выйдем в эфир через десять минут.
— Знаешь, по-моему, этот человек — проклятый притворщик, — заявила Лиза, после того как он ушел. — Держу пари, что он такой же ирландец, как вот эти бутерброды. Скорее всего, он родился где-нибудь в окрестностях Лондона, а дома разговаривает, как Ноэль Кауард[118].
— А мне он понравился, — умиротворенно сообщила Джекки. — Как ты себя чувствуешь?
— Мне страшно до ужаса! — Лиза подошла к зеркалу. — Как я выгляжу?
— Храброй перепуганной красавицей.
Лиза долго ломала голову над тем, что надеть на шоу. Ей понадобилось несколько дней, чтобы остановить свой выбор на платье без бретелек из мягкого бирюзового крепа и темно-зеленом вельветовом жакете. Волосы она собрала в простой узел на затылке, зачесав их со лба назад.
— Господи, Джекки, у меня появилась седая волосинка — нет, две, даже три. Нечего сказать, я выбрала подходящий момент, чтобы их заметить!
— Тебе повезло. Я начала седеть, когда мне не исполнилось и сорока. А взгляни на меня сейчас!
— Три минуты, мисс Анжелис. — Молодая женщина вернулась в приемную.
— Удачи, Лиза.
— Это хуже любой премьеры. Интересно, все боятся или только я?
Лиза крепко вцепилась в ладонь молодой женщины, когда та подвела ее к краю съемочной площадки. Мило Ханна уже ждал ее, держа в руке сценарий. В кои-то веки на его лице не было улыбки. Обаятельный шут, подбадривающий и успокаивающий своих гостей, исчез без следа. Лиза обвела взглядом аудиторию. Боже, здесь собрался весь Броксли: Джим и Мэйсоны, Герти Ломакс, еще полдюжины людей, которых она знала в лицо… Нелли и Стэн тоже были тут, как и все ее братья, — некоторые приехали с женами. Правда, Лиза заранее знала об их приезде.
Заиграла знакомая музыка, и как только она смолкла, на сцену под взрывы приветственных аплодисментов выбежал Мило Ханна. Лиза не слышала, что он говорил, и потому весьма удивилась, когда ее вдруг вытолкнули вперед и она обнаружила, что идет к нему, протягивая руку, которую он с любовью облобызал, словно они были старыми добрыми друзьями.
Для начала Мило задал ей несколько вопросов о ее карьере в Голливуде, о Басби и о Джозефе Денте. Он показал кадры из нескольких фильмов, в которых снималась Лиза, начав с «Авантюриста», первой роли, в которой она произнесла несколько реплик. За ним последовали «Сладкая мечта» — где она была полностью одета, к большому своему облегчению, — «Великолепная афера», «Покаяние» и, наконец, «Сердца и цветы». После каждого эпизода аудитория аплодировала.
— У вас была продолжительная и выдающаяся карьера, — сказал Мило Ханна. — Некоторые из этих фильмов стали классикой жанра.
— Мне повезло, — скромно ответила Лиза.
— Расскажите нам о Джозефе Денте. У него была репутация страшного человека. Каково это — быть его женой?
Глаза у Лизы вспыхнули, когда она принялась описывать необычную личность Дента.
— Я очень любила его, — закончила она.
— А как насчет Гэри Мэддокса? Если я правильно помню, ваше имя в течение долгого времени связывали с ним. Он жил с вами, не так ли?
Лиза неловко поерзала в кресле. Гэри стоял последним в списке вопросов, на которые она согласилась ответить, причем только в том смысле, что он был коллегой-актером и режиссером, одним из основателей компании «О’Брайен продакшнз». Мило Ханна отступил от первоначального сценария.
— Гэри был моим лучшим другом, — ответила она наконец. — Мы были только друзьями.
— И вы оказались очень хорошим другом, Лиза, — заключил Мило Ханна. — Насколько я понимаю, Гэри стал одной из первых жертв СПИДа и вы ухаживали за ним до самой смерти.
Она быстро взглянула на него, и ее глаза наполнились слезами. Кто, спрашивается, мог рассказать ему об этом? Его сотрудники оказались настоящими профессионалами, в отличие от детектива, нанятого Тони.
— Для этого и существуют друзья, — пробормотала Лиза.
К ее невероятному изумлению, аудитория встретила ее слова аплодисментами, и Лиза почувствовала, как ее охватывает гнев при мысли о том, что подобное вторжение в личную жизнь здесь рассматривают как развлечение.
Мило, блестяще улавливающий все оттенки настроения своей гостьи, сменил тему, заговорив о театре. Он стал расспрашивать Лизу о пьесах Мэттью Дженкса, о том, нравилось ли ей играть с Ральфом Лейтоном. А потом последовал вопрос:
— Вы снова вышли замуж, не так ли, и получили титул леди Элизабет Молино?
— Да, — холодно ответила Лиза. Если он начнет задавать ей вопросы о Тони или о разводе, она выльет ему на голову стакан с апельсиновым соком. Лиза заранее заявила, что эта тема под запретом.
— Вы приобрели не только титул, но и фабрику. Несколько странная покупка для актрисы. Для чего вы ее купили?
Она молчала несколько секунд, и тогда кто-то из присутствующих в зале крикнул:
— Скажите ему, Лиза!
— Кое-кто планировал построить на ее месте отель. Я же решила, что фабрика должна остаться фабрикой.
Последовал еще один взрыв аплодисментов. Жестом настоящего аристократа Мило воздел руку, и аудитория притихла.
— Не был ли этим «кое-кем» ваш супруг? — Он вел себя, как проклятый волшебник — ловко манипулировал ею и собравшимися.
— Да, это был мой муж, — ответила Лиза, спрашивая себя, а не смотрит ли сейчас Тони телевизор.
Мило заговорил о Ливерпуле — он назвал его «городом звезд» — и принялся перечислять имена знаменитостей, родившихся там.
— Вы скучаете по нему?
— Нет, — ответила Лиза и тут же пожалела о своей честности. Если Мило спросит почему, она сможет сказать лишь, что с этим городом связаны тяжелые воспоминания, и он может заинтересоваться, какие именно. Лиза посмотрела на часы в студии. Еще целых десять минут! Но ведь они перебрали уже все вопросы?
Мило смотрел на сценарий, который держал в руках, покусывая губу, как будто следующий вопрос представлялся ему на редкость трудным. Лиза поняла, что это — хорошо отрепетированная тактика.
— Вы убили своего отца, Лиза?
О господи! Аудитория ахнула и замерла, а Лиза опустила взгляд на свои руки. «Какой смысл отрицать это?» — с отчаянием подумала она.
— Да, — ответила она наконец. — Да, я убила его.
В зале раздался дружный вздох — это зрители затаили дыхание, а Лиза вдруг почувствовала, что у нее закружилась голова.
— За что тринадцатилетняя девочка зарезала своего старика отца? — мягко поинтересовался Мило.
Лиза сердито взглянула на него. «Ты предал меня, ублюдок», — говорили ее глаза. Мило не мигая уставился на нее в ответ. На его лице читалось то, что можно было принять за искреннее сочувствие.
Зрители сидели молча и, кажется, даже перестали дышать. Лиза подумала, что Нелли и ее братья тоже сидят как на иголках в ожидании ее ответа.
