Бетти Лэнд - Влюбиться без памяти
Кэрол встала. Упрямство сестры должно было казаться ей абсурдным, ибо она вышла из комнаты, заявив твердо:
- Хорошо, Мэри. В таком случае я пойду одна! Это еще хуже. У Мэри подкосились ноги. Тропинка извивалась между деревьями, и Кэрол шла впереди. Она что-то насвистывала. Мэри машинально шагала за ней.
Ей следовало признать очевидное. Этот нелепый спор только осложнил обстановку. Разговор с глазу на глаз между Джоном и Кэрол был куда опаснее, и она могла оказаться в ловушке.
- Еще далеко? - спросила Кэрол, обернувшись.
- Да, - сердито ответила Мэри.
- Сколько километров?
- Я не знаю. У меня больше нет памяти, ты это знаешь. Кэрол проворчала:
- Нам нужно было поехать на машине.
- Ходьба входит в мой курс лечения. Кэрол рассмеялась.
- Не говори мне! Ты не соизволила предложить ни одной прогулки со времени моего приезда. Поэтому я предприняла ее одна!
- Небольшая поправочка: Джон Марицелли составил тебе компанию. Где все-таки ты с ним встретилась?
В глубине души она надеялась смутить сестру.
- Вот здесь, - спокойно ответила та. - Он собирал грибы.
Мэри удивилась этой еще одной причуде Джона, но ничего не сказала.
За время пути они больше не раскрывали рта, и, когда показалась овчарня, Мэри почувствовала себя несчастной как никогда. А ведь именно здесь она знала несколько счастливых дней...
Джон пошел им навстречу. Мэри заметила, что, встречая ее сестру, он приоделся как следует. На нем был легкий костюм из серой ткани, белая рубашка и платок на шее. Молодая женщина была потрясена. Неужели Кэрол произвела на него такое впечатление?
- Как поживаете? - спросил он, беря их фамильярно за плечи, чтобы ввести в дом.
Мэри пробурчала в ответ что-то неразборчивое и предупреждающе взглянула на него. Поймет ли он? Кэрол легкой походкой вошла в мастерскую.
- Все чудесно! Мне нравятся эти места, и я думаю, не продолжить ли мне здесь мой отпуск! Ее сестра вздрогнула.
- Прекрасная мысль, - одобрил Джон. - Зачем возвращаться в Хьюстон, если воздух наших краев вам подходит? Поскольку в любом случае вы должны провести здесь зиму...
Мэри поочередно посмотрела на них. Кэрол, разумеется, так и подскочила. Что касается Джона, то его предупредительность показалась ей подозрительной.
- Зиму? - повторила девушка, нахмурив брови.
- Иди посмотри картины Джона, - поспешно проговорила Мэри, таща ее за руку.
Позабыв о странной реплике Марицелли, сестра воскликнула искренним тоном:
- Мне всегда нравилась ваша живопись!
- Значит, вы помните о моих первых выставках?
- Отлично помню! Мне тогда было шестнадцать лет, и я была одной из ваших верных поклонниц.
Джон встретился взглядом с Мэри. Это было не похоже на амнезию... Кэрол Армстронг находилась на пути к выздоровлению. Молодая женщина была готова провалиться под землю.
- А вот и портрет Мэри! - продолжала Кэрол, подходя к, мольберту.
- Похоже? - спросил Джон.
- Поразительно, особенно если учесть, как редко моя сестра позирует вам.
Настала очередь Джона казаться удивленным. Хватит ли у него тонкости догадаться, что Мэри ничего не рассказывала Кэрол об их любви?.. Он понял и лишь адресовал ей одновременно насмешливую и нежную улыбку...
Пританцовывая, как обычно, Кэрол переходила от одного полотна к другому, возвращалась к портрету, задерживалась перед ним и снова обращалась с восхищением к следующему. "Как Фрэнк может ее переносить?" - удивлялась Мэри. Она обожала сестру, но жить вместе с нею означало бы потерять не только память, но и голову.
- О, какая восхитительная картина! - воскликнула Кэрол, останавливаясь перед ирландским пейзажем.
Наступило молчание. Мэри решила, что сердце Джона полетело к его дорогой незнакомке... Снова печаль и ревность стали мучить ее.
- Где вы написали этот чудесный пейзаж? - спросила девушка.
- В Керри - самом поэтичном уголке старой Ирландии, - ответил Джон.
Мэри послышалось в его голосе волнение. Может быть, Кэрол заговорит о чем-нибудь другом? Нет.
- Вы там были?
Мэри вышла на порог мастерской и стала смотреть на луг. Последние бабочки лета еще порхали над пучками дрока. Уже давно высохшие цветы склонили понуро свои головки.
- Мне эти места знакомы, - ответил Джон ровным голосом.
Кэрол обернулась. Мэри все еще смотрела на песчаную равнину с порослью вереска и тихой речкой. Джон стоял с отсутствующим видом.
Кэрол подошла к нему.
- Господин Марицелли! Не согласитесь ли вы продать мне эту картину? Она займет у меня лучшее место, я обещаю никогда не расставаться с нею.
Мэри была потрясена. Как Джон воспримет ее слова? Дерзость сестры ее ошеломила. Джон говорил, что никогда не продаст этот пейзаж. Теперь ей была понятна причина. Он напоминал ему о временах той, прежней любви...
Ответ художника еще более потряс ее.
- Вы действительно сохраните ее, мисс Армстронг?
- Клянусь.
- Тогда она ваша.
- Но, Джон, - начала Мэри голосом, дрожащим от возмущения. Он устремил на нее свой взгляд.
- Радость вашей сестры - это радость и для меня, Мэри.
Она замолчала.
Может быть, Джон решил поставить крест на своем прошлом? Она ревновала теперь и к Кэрол, кроме этой... Маришки...
- Во всяком случае, - продолжал он тихо, этот пейзаж не уйдет из вашей семьи, не так ли?
Молодая женщина так стиснула кулаки, что ногти впились в ладони. Разве не она была первой, кому следовало предложить этот пейзаж?
Мэри покачала головой.
- Вы ошибаетесь, Джон. Кэрол помолвлена... - Это было нелепо.
Она теряла всякое достоинство. Мэри попробовала улыбнуться, добавив непринужденно:
- Во всяком случае, дорогая, мне кажется, у тебя никогда не хватит средств приобрести такую картину.
Глаза Кэрол округлились. Мэри подумала, что поставила точку. Джон должен сохранить эту картину, свои воспоминания и даже свою любовь, ибо такова была их судьба!
- Что вы, Мэри? О чем вы говорите? Я же ее, разумеется, дарю.
Глава 10
Мэри не смогла бы рассказать, как завершился этот визит. Джон предложил им по стакану вина... О чем говорили потом? Прежде чем отпустить их, он спокойно снял со стены свое любимое полотно, завернул его и вручил Кэрол.
Вернувшись на ранчо, девушка остановилась посередине гостиной. Атмосфера была натянутой.
- Где ты хочешь ее повесить? - спросила Кэрол.
- Что? Ты в своем уме? Это тебе Джон подарил картину! У тебя слишком короткая память для человека, которому посчастливилось не быть жертвой амнезии.
Кэрол прищурилась.
- Что происходит, Мэри? Ты стала какой-то другой.
- А разве я никогда не становилась другой? - иронически заметила с горьким смехом Мэри.
- Ну, хватит, моя дорогая. Ты что-то от меня скрываешь. Ты принимаешь меня за дурочку?
Это было уж слишком. Сестра оставалась всего лишь девчонкой, в конце концов, и вот позволяет себе делать ей выговор!
- Объясни, что ты имеешь в виду? Несмотря на гордость Мэри, совесть ее была неспокойной.
- Хорошо. Ты прости меня, Мэри, но я буду немного жестока с тобой. По-моему, быть снисходительной означало бы оказывать тебе плохую услугу. До сих пор ты страдала амнезией, согласна. Но ты, кажется, стала выдумщицей, что еще хуже!
- У тебя хватает дерзости...
- Да ладно... Ты думаешь, что я проглотила все твои истории? Сперва ты утверждаешь, что почти не видишься с соседом, а я нахожу у него твой почти законченный портрет! Далее: почему ты сказала ему, что я поселюсь здесь?.. Твоя личная жизнь меня не касается, но разве тебе так нужно прятаться за всей этой чепухой?
- Оставь меня в покое!
Мэри не смогла удержать рыданий. Значит, Кэрол разгадала ее ухищрения! В отчаянии она бросилась на диван с тщетным желанием раствориться в нем.
Потрясенная сестра села рядом и положила руку ей на плечо.
- Успокойся, Мэри.
- Это ужасно...
- Нет. От слез тебе станет легче. Тебе надо успокоиться, чтобы принять правду, всю правду...
Мэри поднялась и обратила к сестре лицо, мокрое от слез.
- Раз ты хочешь все знать, то знай, что Джон стал моим любовником! выкрикнула она почти в нервном припадке.
Вместо ответа Кэрол расхохоталась.
- Что тут удивительного, дорогая? Я хотела бы знать, какой мужчина сможет устоять перед такой привлекательной особой, как ты!
Отчаяние овладело молодой женщиной.
Ее признание было чистым безумием! Она скорее дала бы разрубить себя на кусочки, чем признаться, что Джон не испытывает к ней ничего, кроме физического влечения.
- Где уж тут говорить о привлекательности! Я всего лишь инвалид, потерявший свое "я"!
На этот раз Кэрол потеряла терпение. Взяв сестру за плечи, она встряхнула ее и сказала гневно:
- Ты говоришь чушь! Тебе должно быть стыдно оплакивать свою судьбу, когда на свете столько людей, страдающих намного больше, чем ты! Твои комплексы неуместны и смешны!
Эти слова прозвучали для Мэри подобно пощечинам, она замерла, и ее слезы иссякли так же быстро, как пришли.
