Бетти Лэнд - Влюбиться без памяти
Обзор книги Бетти Лэнд - Влюбиться без памяти
Лэнд Бетти
Влюбиться без памяти
Бетти ЛЭНД
ВЛЮБИТЬСЯ БЕЗ ПАМЯТИ
Анонс
Далекий Техас, старое заброшенное ранчо... Сюда приезжает Мэри Армстронг, чтобы уединиться после несчастного случая в горах, в результате которого она потеряла память. Наедине с собой молодая женщина размышляет, пытается восстановить свое прошлое, но все в нем скрыто от нее... Неожиданно дождливым вечером в ее дверь постучали... Удивленная" встревоженная она видит незнакомца, который утверждает, что он ее сосед. Сосед? А она считала себя отгороженной от всего мира! Джон Марицелли - художник. Он красив, внимателен и немного загадочен. Мэри в смятении колеблется: завязать ли отношения, которые разрушат так необходимое ей одиночество. Но если бы она знала, кто этот человек...
Глава 1
Страх внезапно охватил Мэри, когда она увидела, как сестра открыла дверцу маленького "фольксвагена". Кажется, только теперь молодая женщина осознала последствия своего безумного решения.
Кэрол была младше ее на пять лет, и с ней связывалось все, что у Мэри еще оставалось в жизни. Но девушку ждал жених, и требовал внимания ее антикварный магазин в Хьюстоне. Она не могла больше задерживаться на этом старом ранчо.
- Итак, Мэри, ты уверена, что хочешь жить здесь?
Придерживая рукой дверцу, Кэрол все еще не решалась сесть за руль. С каштановыми волосами, голубыми глазами, в красных брюках и белой блузке, она казалась воплощением счастья, здоровья и жизненной силы - всего, что утратила Мэри. И она отчаянно завидовала Кэрол.
- Да. Поезжай и не беспокойся ни о чем. Что тут может со мной случиться?
Мэри постаралась улыбнуться и придать голосу иронический и спокойный тон. Но на деле она умирала от страха! Это заброшенное ранчо, которое она взяла в аренду, своей неприятностью далеко превосходило все, что осторожно описало ей агентство по недвижимости: старая постройка, стоящая посреди пустынной земли, где не было ничего, кроме песка и кактусов. Гумно и конюшня развалились, но дом еще стоял.
- Здесь действительно пустынно, - повторила Кэрол.
Несмотря на то, что она пыталась выглядеть спокойной и губы улыбались, ее взгляд ясно говорил: ты и вправду сошла с ума!
- Это место мне подходит. Оно похоже на меня.
- Не говори глупостей!
Мэри откинула назад свои волосы, такие же красивые, как у сестры. У нее были почти фиолетовые глаза, правильные черты лица и веснушки на носу. В свои двадцать девять лет она оставалась немного сумасбродной и.., совершенно утратила память!
- Я говорю тебе: уезжай и выкинь все из головы. Я и этот дом - мы понравимся друг другу! Впрочем, поскольку вокруг нет никого, я ничем не рискую.
- Перестань, Мэри, ты храбришься.
- Я? Вовсе нет.
Раздраженная саркастическими репликами, которые она слушала уже целые сутки, Кэрол решилась завести мотор. Она опустила стекло и помахала рукой. Колеса "фольксвагена" шевельнулись, подняв тучу пыли.
- Я приеду в конце следующей недели!
- Хорошо. Может быть, ты увидишь совсем новое ранчо и сестру, которая уже не хромает!
- Это все, что мне нужно, Мэри!
Сжав губы от напряжения и беспокойства, Кэрол чуть подала машину назад, а затем устремилась на белую, залитую солнцем дорогу.
Прислонившись к двери, Мэри смотрела, как автомобиль отъезжает все дальше и дальше. У нее на глазах навернулись слезы. Теперь она позволила себе разрыдаться. Позже все должно устроиться.
Она оставалась неподвижной, пока машина не исчезла из виду. Только облако пыли еще висело какое-то время над унылой землей. Оно выглядело таким же расплывчатым, как ее воспоминания...
Эти воспоминания были словно искусственными... Их ей рассказывали, чтобы Мэри Армстронг знала: они действительно принадлежат ей.
"Мэри, вы были журналисткой в Вашингтоне и проводили отпуск в горах, когда вас унесла лавина".
После двухмесячного пребывания в больнице и соответствующего лечения ее врач согласился наконец открыть ей то, что отказывалась сообщать ее память.
"Сколько же времени я оставалась под снегом?"
"Почти два часа. Вы упали в расщелину, но слой снега обеспечил поступление необходимого кислорода. Ваша правая нога была переломана в трех местах. Вас пришлось оперировать".
Все было так, но переобучение и тренировки не смогли устранить легкую хромоту.
"Я была одна?.. "
Мэри напрасно всматривалась в лицо врача. Он покачал головой, потом взял ее ладони и серьезно посмотрел на нее.
"Мэри, выслушайте меня хорошенько. Я и так сказал слишком много. Чтобы добиться положительного результата, вы должны заставить работать свое подсознание. Там записано все. Сейчас оно блокировано и отказывает... Только вы сами можете одолеть эту амнезию, которая, я думаю, носит временный характер".
Молодая женщина закрыла глаза. Ее усилия были тщетны. Ее прошлое напоминало чистую страницу. Вначале она даже не узнала свою сестру. Кэрол вынуждена была напомнить ей, как ребенку, что их родители умерли три года назад... Поистине, потеря памяти не такая уж плохая вещь! Если все в жизни драма, то лучше ее забыть.
Сестры обладали совершенно разными характерами, демонстрируя противоположные качества:
Кэрол была смешлива, а Мэри полна тревог. Слишком ранима, говорил врач.
"Что же мне теперь делать?" - думала Мэри, вздыхая. Вернуться на старую работу? Об этом не могло быть и речи. Оставаться у сестры? И доставлять ей дополнительные хлопоты? Ее гордость не допускала этого. Впрочем, она и так достаточно страдала. Молодая женщина безжалостно искала в словаре самые жестокие слова, которые подходили бы к ней. Выздоравливающая, ослабевшая больная? Нет!
Мэри Армстронг была душевнобольной и инвалидом. Вот почему она решила снять это старое ранчо в пятидесяти километрах от Хьюстона. Поскольку ближайший поселок находился в шести километрах, она истратила свои сбережения на покупку "джипа"...
"Джип"? Ты с ума сошла!" - неловко возразила сестра.
Мэри стояла на своем. "Джип" - крепкая машина".
Это то, что ей нужно. Этот вездеход был надежен, прочен, способен выдержать любые испытания. И пусть придется пойти на изрядные расходы. Когда ее счет в банке иссякнет, она станет расписывать глиняную посуду или сама делать ее. Ей было нельзя окунуться снова в современную бурную жизнь, появиться в свете.
Она чувствовала себя чужой для него.
"Я стала отверженной, Кэрол", - заключила она.
Впрочем, ее врач поддержал это решение. Уход от дел, уединение, общение с самой собой будут для нее наверняка благотворны.
Вернувшись медленно в комнаты, Мэри стала прикидывать, что нужно сделать: поправить входную дверь, повесить на окна занавески и, может быть, посадить дерево или два перед домом. Потом можно будет осмотреть сарай и вытащить оттуда старые кувшины, которые так приятно будет раскрашивать.
На ранчо стояло основное здание с гостиной, кабинетом и кухней на первом этаже и тремя спальнями на втором.
В старой конюшне еще чувствовался запах лошадей, пропитавший пол и стены, и Мэри подумала, что этим стенам повезло: они сохранили память...
А сейчас предстояло столько работы, что молодая женщина не знала, за что взяться. Она опустилась на стул, а затем резко встала.
Прогулка будет ей полезна. Никто не увидит, как она хромает, и мысль об этом успокоила ее. Со времени несчастного случая она носила только джинсы и мокасины, чтобы спрятать и рубцы от операции, и небольшой подпятник, который на сантиметр приподнимал ее правую ступню.
Было начало сентября, и в четыре часа солнце стояло еще высоко, воздух был теплым, как летом. Какой будет здесь зима? Мэри вздрогнула при мысли о ней. Но зачем теперь думать об этом? Когда у человека нет прошлого, не лучше ли ему жить текущим днем?
Мэри взяла старую коричневую куртку и надела ее поверх клетчатой рубашки. Кокетство здесь было бы неуместным. А если она найдет в песке какую-нибудь интересную окаменелость, то широкие карманы куртки будут весьма кстати. Перед зеркалом у входа молодая женщина остановилась на минуту. Ее каштановые волнистые волосы спадали на плечи. Она приподняла челку: ее лоб был высоким и гладким. Может быть, наложить на лицо немного крема и мазнуть по губам помадой, чтобы защитить их от солнца?
Не стоит. Мэри кончит свои дни, как эти старые, высохшие и высушенные солнцем мексиканки, живущие за недалекой границей...
Сняв с вешалки широкополую фетровую шляпу, Мэри нахлобучила ее на голову. Ее отражение в зеркале стало немного смешным. Эта шляпа была далеко не новой, и Мэри спрашивала себя, принадлежала ли она ей когда-нибудь или ее одолжила сестра. Они были почти одного роста, только Кэрол чуть полнее.
Она вздохнула. Опять эти детали ее жизни, которых она не помнила! Включая интимные, личные вещи, которые когда-то были частью ее привычного мира.
На пороге она заколебалась. В нескольких километрах вырисовывались контуры скалистых холмов, а позади фермы протекал прохладный ручей. Мэри решила пройтись вдоль него.
