Джудит Гулд - Вторая любовь
— Они все еще могут сделать это, — напомнила Дороти-Энн. — Ее светлые глаза потемнели, как и окружающее мелководье, где синели более глубокие места, напоминающие чернильные кляксы. — Я все еще не выбралась из леса, — сказала она.
— Мне это понятно. Но вы можете рассчитывать на мои деньги, — уверенно улыбнулся Хант. — Что-то подсказывает мне, что сэр Йен и «Пэн Пэсифик» будут проклинать тот день, когда они решили с вами связаться.
— Вы правда так думаете, Хант? — прошептала Дороти-Энн. — Правда?
Он потянулся вперед и накрыл ее руку своей. От этого прикосновения ее словно пронзило током. Она чувствовала, как от его пальцев исходит пульсирующее тепло и разливается по всему ее телу.
— Можете держать пари, что так оно и есть, — ответил он твердо.
Ее голос прозвучал неуверенно:
— Значит, вы не считаете меня… сумасшедшей?
— Сумасшедшей! — Сверкнули в улыбке зубы, смешливые огоньки заплясали в его глазах. — Конечно же, нет! Если вы не в своем уме, тогда и мне следует провериться. Но мы же не можем оба одновременно страдать от одного и того же психического расстройства, согласны?
Ее брови соединились в одну линию, она опустила глаза, словно ее внимание привлекло тиковое дерево столика.
— Я бы хотела, чтобы мне стало от этого легче, — медленно произнесла Дороти-Энн, — но легче не становится.
— Я не пытаюсь заставить вас почувствовать себя лучше. Но все мои слова совершенно искренни.
Дороти-Энн подняла ресницы, чтобы встретиться с ним взглядом.
— Вот в этом-то все и дело!
— В чем именно? — Хант потряс головой. — Теперь вы меня совершенно запутали.
— Хант! Как вы не понимаете? Вы мне верите, и от этого вся ситуация становится еще более реальной и пугающей! Это больше не абстракция!
— Дороти-Энн, послушайте меня! — Хант все еще прикрывал своей рукой ее пальцы, он наклонился через стол и заглянул в ее зрачки. — Не нужно пугаться, — мягко попросил он. — Вы их проглотите. Я знаю, что так и будет!
Но его слова влетели в одно ухо, а в другое вылетели. Дороти-Энн слишком отвлекала его близость, это волновало ее. Его руки на ее руках, его лицо так близко, что она чувствует легкий, тягучий аромат мыла, оставшийся после душа, запах мяты от его дыхания после чая со льдом. Запахи мужчины, множество их, чистые, свежие и здоровые, не перекрываемые одеколоном, кремом после бритья или тальком. И помимо всего этого, она уловила дуновение, только легкий намек, тончайшую нотку самого мощного, провоцирующего и естественного запаха любого мужчины — тестостерона.
Дороти-Энн почувствовала, что тонет в его глазах, захлебывается в его дыхании. У нее в голове зашумело, как будто кто-то усилил гул прибоя.
«Если бы нас не разделял стол, мы бы поцеловались», — подумала она.
Когда упали первые тяжелые капли, барабаня по парусине у них над головой, облака вдруг прорвались, Иден Айл скрылся за плотной пеленой дождя, и стало так шумно, что они перестали слышать собственные мысли.
Ливень кончился так же внезапно, как и начался. Мгновение назад дождь лил как из ведра, и вот уже торжествующе сияет солнце, и Иден Айл вновь появился на горизонте, и его видно еще отчетливее, чем прежде.
Яхта отлично перенесла бурю. Дороти-Энн и Хант не уходили с палубы и только чуть-чуть намокли.
— Бодрит, — заметил Уинслоу.
— Оживляет! — согласилась она. Ее ясные глаза сияли. Проливной дождь стал забавным приключением, приятным поводом отвлечься, пусть и ненадолго, от существующих неприятностей.
Хант улыбнулся ей.
Дороти-Энн ответила улыбкой.
Потом, посерьезнев, они вернулись к делам, начав с того места, где остановились.
— Прежде всего вам необходимо выяснить, кто владеет «Пэн Пэсифик», — сказал Хант.
— Я понимаю. И Дерек сейчас над этим работает.
— И что?
— Ничего. Он занят этим с конца декабря.
— Неужели?
Дороти-Энн вздохнула.
— Пока Флитвуд ничего не обнаружил. Мы по-прежнему знаем не больше, чем тогда, когда начинали.
— Вы меня разыгрываете, — в голосе Уинслоу слышалось недоверие. — Ведь у него было три месяца!
— Правильно, — кивнула Дороти-Энн. — Дерек все время натыкается на препятствия. Частные банки в Азии по-видимому привнесли новый смысл в слово «непроницаемый». По сравнению с ними швейцарцы выглядят кучкой болтунов.
Хант покачал головой.
— Я бы не стал этому верить. Всегда найдется слабое звено. Надо просто знать, где искать.
Он помолчал и посмотрел на горизонт, где подернутое дымкой синее море сливалось с подернутым дымкой синим небом.
— Возможно, вам настало время взять профессионала, — предложил он.
Дороти-Энн наградила его хмурым взглядом.
— Какого рода профессионала?
Уинслоу прикрыл веками глаза и переплел пальцы.
— Частного детектива.
— Частного детектива! — переспросила она и фыркнула, не в силах сдержать веселье. — Как в кино? Хант, прошу вас, скажите мне, что вы просто пошутили!
— Мой друг основал одну из самых лучших фирм в этом деле, — ответил сенатор. — Я вам очень советую обратиться к нему. Если кто-то и может предоставить вам результаты, так это он. Мы познакомились на флоте.
— Вы были на военной службе?
— Точно. Я записался на четыре года, сразу после того, как закончил Йельский университет.
— Вы отправились во флот после Йеля?
— Что я могу сказать? Это семейная традиция. К тому же моя мать была уверена, что это облегчит мою политическую карьеру. Я решил пойти ей навстречу, ради меня же самого. Мне оставалось выбирать — либо флот, либо работа в непосредственном подчинении у нее в «Уинслоу комьюникейшн».
Он устало улыбнулся.
— Когда мать обнаружила, что я все проделал у нее за спиной и записался во флот, она чуть было не испустила дух.
Хант хмыкнул при воспоминании об этом.
— Значит, вы были моряком, — изумилась Дороти-Энн, ее глаза загорелись. — Честные и великодушные сорвиголовы-моряки. — Ханту всегда удавалось ее удивить. Может быть, непредсказуемость и делала его таким привлекательным? Она не была в этом совершенно уверена. Скорее похоже на то, что все действовало в сумме.
Он потянулся вперед и пальцем приподнял ее подбородок.
— Просто подумайте о частном детективе, ладно?
— Ваш совет должным образом взят на заметку, — ответила Дороти-Энн и сложила руки на груди. — Но я не думаю, что мои сотрудники могут меня продать.
Хант переменил тему разговора.
— Разве вы не должны возвращаться на берег? Чтобы пчелиная королева могла воздействовать на трутней?
Дороти-Энн покачала головой.
— Мне казалось, я вам говорила. Я отложила инспекцию до завтрашнего утра.
Она помолчала, склонив голову к плечу и пристально рассматривая своего спутника. Обычно Дороти-Энн не верила в то, что можно сочетать бизнес с удовольствием, но Ханту не повредит, если он убедится, насколько беспочвенными и необоснованными были его подозрения. Нет, решила она, он точно не обидится, не тот это человек.
— Вы, случайно, не собираетесь последовать за мной? — поинтересовалась она голоском, в котором странным образом перемешались просьба, кокетство и вызов.
Хант Уинслоу не колебался ни секунды:
— Я с удовольствием. — Улыбка изогнула его созданные для поцелуев губы. Дороти-Энн пришлось напомнить себе, что она должна устоять перед ней. — Гмм. Да, я полагаю, что мне этого очень хочется.
43
Моросил непрекращающийся мелкий дождь, и пик Виктория укутали облака. На своей вилле недалеко от вершины старый лунтао сидел у маленького столика и прививал гибридную чайную розу к одной из своих знаменитых розовых плетистых роз.
Вместо изысканного кимоно, которым он обычно отдавал предпочтение, для работы с цветами Куо Фонг надел свободного покроя черную с воротником цвета мандарина рубашку и мешковатые черные крестьянские брюки. И хотя в этом одеянии он казался меньше ростом, но выглядел ничуть не менее величественно. При такой горделивой осанке его никто бы не спутал с наемным работником.
Услышав быстрый перестук высоких каблучков, Куо Фонг произнес:
— Это вы, Спринг Блоссом? — он говорил на гуандунском наречии и не отрывался от работы.
— Да, многоуважаемый Куо. — И хотя хозяин не смотрел на нее, секретарша все равно грациозно поклонилась. — Вы меня звали?
— К несчастью, эта роза требует моего неотложного внимания. Всего одну минуту.
— Разумеется, уважаемый Куо.
Женщина ждала, пока старец приладит розовую ветвь к хирургическому надрезу, сделанному на нежном стволе.
— Я вам очень признателен, — поблагодарил он ее, когда закончил работу. — Не будете ли вы так добры позвонить в «Пэн Пэсифик» и передать сэру Йену, что лунтао хочет его видеть. И немедленно, понятно?
