Ее бешеные звери (ЛП) - Бали Э. П.

— Ебанная психопатическая пизда, — рычит Дикарь в моем сознании, чувствуя, что сейчас произойдет. — Мы должны были превратить его тело в фарш, как только он попал сюда.

— Мы не имеем на это права, — отвечаю я. — Только у Минни оно есть.

— Она слишком милая, раздраженно говорит Дикарь. — Она слишком… нежная.

Я не уверен ни в том, ни в другом. Думаю, у Минни больше характера, чем кто-либо может предположить. Я вижу это по силе, которая постоянно ее окружает.

Минни выходит в центр зала, оставляя приличное расстояние между собой и Титусом. Она дарит ему робкую, полную надежды улыбку.

Титус презрительно смотрит на нее сверху вниз, являя собой картину доминирующего неодобрения.

Улыбка Минни гаснет.

— Ты для меня ничто, — оглашает Титус свое заявление на весь зал.

Это задевает Минни, и ее анима вырывается наружу. Маска храбрости превращается в оскал.

— Я твоя Регина!

Откровение прокатывается по комнате сокрушительной волной.

Несколько человек ахают. Ее друзья, включая Аурелию, в шоке переглядываются. Дикарь хмуро смотрит на Минни. Никто, кроме леди Селесты и Лайла, не знает о брачных узах в школе. Я знал только потому, что видел, как их ауры преследуют друг друга каждый раз, когда они находятся в одной комнате.

Аурелия тоже об этом подозревала. Я вижу это по тому, как она сосредоточена, как ее прищуренный взгляд оценивающе перебегает с Минни на Титуса. Я внимательно наблюдаю за ней, пытаясь понять, был ли ее поступок намеренным или нет. Действительно ли моя Регина такая злобная и коварная, как я думал о ней с самого начала.

То, что она сделала, достойно дочери Мейса Наги, наследницы змеиного трона.

Но чем больше я наблюдаю за Аурелией, тем сильнее бьется моя акула, пытаясь сказать мне что-то, чего я не хочу слышать прямо сейчас.

Минни скрещивает руки на груди и выпячивает подбородок, внезапно превращаясь в доминирующую регину, которой она и была рождена. Внезапно она дает себе разрешение быть собой.

— Я держала это в тайне, потому что ты так хотел, но я не должна была этого делать!

Титус устремляется к ней, словно смертоносный зверь в человеческой шкуре.

— Если ты была моей региной, то где, блядь, твоя брачная метка?

Кажется, что сам свет в комнате мигает. Сердцебиение Аурелии учащается.

— Ты же видел ее раньше! — говорит Минни, дотрагиваясь до правой стороны своей шеи. — Когда мы впервые встретились, она была здесь. Мы оба это видели! Она просто…

— Просто что? — рычит Титус, тыча ее в грудь. — Ты мерзость. Ты ошибаешься. Я слишком долго это терпел. Я должен быть рексом.

Титус — не единственный надменный самец, протестующий против того, что судьба не сделала его рексом, что им придется кланяться регине. Но в конце концов они смиряются. В конце концов, они не могут идти против своего анимуса и принимают тот факт, что их регина сильнее. И достойна носить этот титул.

Но Титус — ненормальный анимус. Некоторые самцы рождаются психопатами. Некоторые самцы никогда не сдаются. Это редкость, но я видел такое несколько раз. Большинство таких мужчин попадают в Блэквотер или просто погибают от рук других мужчин, обычно из их брачной группы.

— Титус, — говорит Минни неожиданно тихим голосом. — Я…

— Не произноси мое имя! — рычит он.

Словно фальшивая нота в мелодии, песня силы Аурелии, которую она спела несколько месяцев назад, запинается.

Глава 63

Аурелия

Нет.

Нет.

Нет.

Я перевожу взгляд с моей лучшей подруги на Титуса Клосона и вглядываюсь пристальнее.

Береги их. Береги их. Береги их. Этот гимн я возношу в эфир уже несколько недель.

Но Минни не видит свою брачную метку? Точно так же, как я не вижу свою, когда скрываю ее под щитами? Только в моем случае, я делаю это намеренно.

Старое воспоминание возвращается ко мне на темных, пугающих крыльях.

В наш первый день в Академии мы с Минни стоим бок о бок перед всем мужским составом школы на смотринах.

Вопреки здравому смыслу, я хватаю Минни за руку.

К моему огромному облегчению, она не отталкивает меня и крепко сжимает мою ладонь в ответ. Мне ненавистно выглядеть слабой, но моя кровь стучит в ушах, и я не могу дышать. Я хищник. Высший хищник, и мне нечего бояться.

Я повторяла это снова и снова, как ритуальную мантру. Я усилила все семь своих щитов, чтобы защититься от суженых, которые, как я думала, собирались меня убить.

Я не осознавала, насколько яростно цеплялась за Минни, что в итоге перекинула на нее один из таких щитов.

Я фокусируюсь на ней, пытаясь почувствовать… и нахожу. Крошечная связь. Тонкая ниточка, которая обвила ее шею и скрыла брачную метку.

Паника пронзает меня насквозь.

Ее брачная метка невидима из-за меня.

Я всего лишь хотела безопасности. Я всего лишь хотела защитить себя.

Почему она не сказала мне, что не видит своей метки?

Блядь!

Я в отчаянии проецирую ей:

— Минни, думаю, это была я. Мне так жаль. Я думаю, это моя вина.

Минни резко оборачивается и смотрит на меня широко раскрытыми глазами.

— Что?

Я молча возвращаю себе тот крошечный кусочек силы, которым поделилась с ней. Не тот, экстрасенсорный, который защищает ее от змей, а тот, что скрыл брачную метку. Он так хорошо замаскирован, прижат так плотно, что был невидим даже для меня.

Я не вижу его, но чувствую, как он отступает.

Взгляд Титуса становится опасным, когда опускается на шею Минни, и тигр издает рык, полный угрозы.

Минни резко оборачивается и ахает.

— Теперь ты это видишь? — кричит она, хватаясь за шею. — Я вижу метку на тебе! — она делает шаг к нему, хватая за предплечья. — Ты видишь это?

Теперь она тоже видит его брачную метку.

Я хочу сказать ей, чтобы она отошла от него. Бежала, пряталась, черт возьми, просто перестала прикасаться к этому монстру. Но она этого не сделает. Она любит его. Она его Регина. Она никогда его не отпустит.

— Глупая змеючка, — холодно произносит Ксандер в моей голове. — Ты действительно облажалась.

Я делаю шаг вперед, чтобы подбежать к Минни, но резкий голос Косы пробивается сквозь панику, охватившую мой разум.

— Оставь это, Аурелия. Ты сделала достаточно.

Эта последняя фраза заставляет меня замереть на месте, когда Титус с такой силой отталкивает Минни, что она вскрикивает.

Кровь стекает по ее предплечью из длинной тонкой рваной раны.

Тигриный коготь, который появился на правой руке Титуса, покраснел от крови.

— Этого недостаточно, — рычит он. — Этого, блядь, никогда не было достаточно.

Глава 64

Коса

Кровь струится по руке Минни. Моя акула замирает, завороженная видом алых капель, в то время как маленькая тигрица смотрит на них с ужасом и недоверием.

А затем Титус произносит Старые Слова, рычащие и полные ненависти.

— Я официально отвергаю тебя как свою регину, Минни Деви.

За всю свою безумную, жалкую жизнь я ни разу не видел, чтобы человек так разбивался вдребезги, как сейчас разбивается Минни. Ее аура трескается, словно кость, и истекает кровью, подобно смертельной ране.

Ее лицо искажается одновременно с подгибающимися коленями.

Это душевная рана, и она будет жить с ней вечно.

Аурелия вскрикивает, когда Минни падает на деревянный пол, обмякая всем телом и внезапно бледнея до пепельного цвета. Я делаю шаг вперед, но один из двух призраков рядом со мной начинает подпрыгивать.

— Нечестивец, — возбужденно шипит он. — Черное лезвие оставляет черную рану, — Он смотрит на меня и указывает на Минни. — Прекрати ее мучения. Покончи с ней. Пощади.