Евгений Кабанов - МИССИОНЕР
– Ой, Володя, завтра баня,
Приходи, не позабудь.
Если хуй стоять не будет,
Раскачаем как-нибудь.
– Сел на поезд покататься,
Ноги свесил до колёс.
Хуй за шпалу зацепился,
Опрокинул паровоз, – успокоил партнёршу Перепелиное Яечко насчёт опасений о несостоятельности, под хохот и улюлюканье вышел и з круга, приблизился к смеющемуся Аполлону.
– Американец, ты на футбол идёшь? – спросил он, отдышавшись.
– Аполлон ещё не был в курсе, что в День молодёжи традиционно игрались футбольные матчи. Поэтому он спросил:
– Какой футбол?
Зная, что их, американский, футбол популярен у них, в Юнайтед Стейтс, но никак не в России, он всё же уточнил:
– Соккер*, что ли?
– Какие, на хер, соки? Я тебе про футбол говорю. Мы сегодня с Ломовкой играем.
Перепелиное Яечко после частушек с пляской был в прекрасном настроении, и как всегда широко улыбался, показывая крепкие зубы.
* Так в США называют футбол.
– Пойдём, я тоже с тобой соку выпью, – сказал он, потянув Аполлона за собой в сторону буфета, – перед футболом – лучше соку…
Они выпили по стакану кислого яблочного сока, и по широкой лесной тропе, идущей вдоль дороги, направились в сторону посёлка.
– Сегодня весело должно быть. С ломовскими всегда интересные игры бывают, если Санькин у них играет.
– Кто такой Санькин? – спросил Аполлон.
– А это нападающий у них. Такая туша, сам увидишь. Они всегда с Наполеоном на ящик водки спорят. Наполеон у нас в защите играет. У них это давний спор. У Ломовки, в основном, молодёжь играет, а Санькин у них как играющий тренер. Вообще, он, конечно, не зря лучшим футболистом района считается. А Наполеон его по этому поводу всё подзуживает: ты, говорит, сам гол хера с два забьёшь. Вот они перед началом и спорят. Вот тогда игра идёт! Не на жизнь, а на смерть. Посмотришь, как Наполеон будет Санькина опекать.
Их нагнала небольшая группа ребят, по виду школьников.
– Ну что, мужики, – обратился к ним на ходу Перепелиное Яечко, – готовы к труду и обороне?
– Готовы! – весело откликнулись ребята и, обогнав Аполлона с Перепелиным Яечком, ушли вперёд.
– Вон, видишь, самый маленький? Это Шаров, наш лучший нападающий. Ты не смотри, что он такой щуплый, водится – дай боже!
– Что значит – водится? – наивно спросил Аполлон.
– Да ты что, в футбол никогда не играл? – спросил Перепелиное Яечко с недоверием к своим собственным словам.
– Нет, – сознался Аполлон, и почувствовал, что этим резко понижает свой рейтинг в глазах соседа.
Но тот только весело засмеялся.
Глава XXVI
Стадион располагался в центре, рядом со школой. Собственно, это и был школьный стадион.
С одной стороны от клуба и столовой стадион отделяла широкая аллея из густых зарослей акации, причём со стороны стадиона полоса кустов шла в два ряда, между которыми было пространство едва ли метра в полтора. С остальных трёх сторон стадион был огорожен невысоким деревянным забором. За одними из ворот, за забором и кустами жимолости, высилось белокаменное двухэтажное здание школы. В полусотне метрах за другими воротами располагался магазин и вся центральная площадь посёлка. За забором оставшейся, четвёртой, стороны виднелась дорога, а за ней – дома.
От площади стадион наискосок пересекала узкая тропинка, по которой жители окраинных домов срезали путь к центру. Между грунтовыми беговыми дорожками, окружавшими футбольное поле, и забором было достаточно пространства, поросшего густой травой, чтобы на нём могли с успехом пастись нелегальные, не имеющие никакого отношения к школе, стаи гусей, а по вечерам, когда пастухи пригоняли стадо, и пара-другая коров. Впрочем, весь этот домашний скот и птица паслись и на самом стадионе, не признавая никаких запретов и норм поведения. Для зрителей же на этих лужайках было сооружено несколько длинных деревянных скамеек.
Когда Аполлон и Перепелиное Яечко появились на стадионе, там уже разминалось несколько футболистов. Другие расположились за воротами со стороны магазина и экипировались в красные футболки и белые трусы.
У противоположных ворот на поле ещё преспокойно пощипывали траву несколько стай гусей. По тропинке двигались в ту и другую сторону нарядные жители посёлка. Постепенно прибывали зрители – в основном молодёжь, но было немало и старых заядлых любителей футбола, среди которых находились даже пожилые женщины. Вообще, по местным масштабам, футбольный матч с соседним селом был чем-то вроде международного товарищеского матча с участием мировых футбольных грандов типа Бразилии или Аргентины. К концу такого матча обычно на "трибунах" собиралось чуть ли не всё население посёлка, чтобы воочию увидеть развязку далеко не каждый день случающегося события.
Аполлон и Перепелиное Яечко подошли к группе футболистов, надевавших форму.
– Что, ещё не приехали? – спросил Перепелиное Яечко, снимая с себя рубашку возле большой спортивной сумки с формой и бутсами.
– Должны были к двум подъехать… Уже начало третьего, а их всё нету, – ответил кто-то из футболистов.
Среди них были уже знакомые Аполлону ребята: несколько школьников, обогнавших его и Перепелиное Яечко в лесу, ещё несколько человек с завода. Других Аполлон не знал, но с ним все поздоровались, как со старым знакомым.
– Американец, ты в футбол играешь? – спросил его Санька Митрофанов, прилаживая к голени щитки.
– Да как-то не довелось, – ответил Аполлон.
Чтобы не чувствовать себя в этой компании ущербным, он хотел было добавить: "Я всё больше по бейсболу специализируюсь", но вовремя спохватился – в бейсбол в России не играют.
Несколько футболистов были явно "под газом", но старались держаться бодро, несмотря на то, что уже первые их удары по мячу показали, что толку от них на поле будет мало.
Как Аполлон вскоре понял, следя за действиями разминавшихся футболистов, основную ударную силу составляла тройка школьников – ребят лет шестнадцати-семнадцати, среди которых выделялся Шаров.
Появился Павленко-Наполеон. Культя его была забинтована белоснежным бинтом. Он поздоровался со всеми, и стал не спеша надевать форму одной, здоровой, рукой. Как ни странно, он был трезв как стёклышко.
Время шло, а ломовских футболистов всё не было. Пользуясь этой заминкой, Аполлон пошёл домой чего-нибудь перекусить. Благо, дом его был рядом.
Выпив чаю с печеньем и увидев в окно, что ломовские ещё не приехали – никакого транспорта на площади возле магазина не было, он прилёг отдохнуть после бурно начавшегося дня. И задремал.
Когда он открыл глаза, то подумал, что проспал весь футбол. Раньше он никогда не видел соккера, что называется, живьём, иногда только смотрел матчи с чемпионата мира по телевизору, поэтому ему было жаль пропускать такое зрелище. Да и вообще, раз он уже собрался писать свою книгу, надо было набираться впечатлений по максимуму.
