Эрика Леонард Джеймс - На пятьдесят оттенков светлее
О, нет! Брачный контракт? Эта мысль никогда не приходила мне в голову. Я сглатываю, почувствовав, как кровь отхлынула от моего лица. Пожалуйста, пусть земля поглотит меня сейчас! Кристиан ерзает неуютно в своем кресле, я вопросительно смотрю на него.
— Нет, — произносит он мне.
— Кристиан, — мягко говорит Каррик.
— Я не собираюсь обсуждать это снова, — ощетинивается он на Каррика, который смотрит на меня нервно и открывает рот, чтобы что-то сказать. — Никакого брачного контракта! — Кристиан почти кричит на него, и задумчиво возвращается к чтению своих бумаг, игнорируя всех остальных за столом. Они смотрят то на меня, то на него…
— Кристиан, — шепчу я. — Я подпишу что угодно.
Господи, это будет не первый раз, когда он заставляет меня что-то подписывать. Кристиан поднимает глаза и смотрит на меня.
— Нет! — рявкает он.
Я бледнею еще раз.
— Это чтобы защитить тебя.
— Кристиан, Ана, — я думаю вы должны обсудить это наедине, — наставляет нас Грейс. Она смотрит на Каррика и Мию. Ох, похоже, что они тоже встревожены.
— Ана, это не имеет отношения к тебе, — говорит Каррик утешительно. — и пожалуйста зови меня Каррик.
Кристиан сужает холодные глаза на своего отца и мое сердце падает. Черт. Он действительно взбешен. Все пускаются в оживленный разговор, а Мия и Кейт наклоняются, чтобы убрать со стола.
— Я определенно предпочитаю колбасу, — восклицает Элиот.
Я уставилась вниз на свои сплетенные пальцы. Дерьмо. Я надеюсь Мистер и Миссис Грей не думают, что я какая-то золотоискательница. Кристиан дотягивается и хватает обе мои руки одной своей.
— Прекрати это.
Откуда он знает, о чем я думаю?
— Игнорируй моего папу, — Кристиан говорит так, что только я могу слышать его. — Он очень сердит на Элену. Эта фигня направлена на меня. Жаль, что моя мама не держала рот на замке.
Я знаю, Кристиан еще не оправился от его «разговора» с Карриком о Элене прошлой ночью.
— У него есть своя точка зрения, Кристиан. Ты очень богат, а я не принесу ничего в наш брак, кроме студенческих займов.
Кристиан смотрит на меня, его глаза угрюмые.
— Анастейша, если ты меня покинешь, ты можешь также забрать все. Ты оставляла меня однажды до этого. Я знаю каково это чувствовать.
Черт!
— Это было по-другому. — Шепчу я, тронутая его напряженностью. — Но ты, возможно, захочешь оставить меня.
— Эта мысль болезненна для меня. — Он фыркает и качает головой с притворным негодованием.
— Кристиан, понимаешь, я могу сделать что-то необычайно глупое и ты… — Я смотрю вниз на свои сплетенные руки, боль прожигает меня насквозь, и я не в состоянии закончить свое предложение.
Кристиан растерян. Черт!
— Хватит! Остановись сейчас же. Эта тема закрыта, Ана. Мы не будем больше обсуждать это. Никакого контракта. Ни сейчас, никогда вообще. — Он резко парирует мне, когда я делаю паузу. Затем он поворачивается к Грейс.
— Мама — говорит он. — Мы можем сыграть свадьбу здесь?…
***Он не упоминал об этом до сих пор. На самом деле, при каждом удобном случае, он пытался меня успокоить о его богатстве, говоря, что оно и мое тоже.
Я содрогаюсь, когда вспоминаю, как непоколебимый Кристиан требовал, чтобы я продолжала сумасшедшие покупки с Кэролайн Эктон — персональным продавцом от «Нейман», в подготовке к этому медовому месяцу.
Одно мое бикини стоит пятьсот сорок долларов. Я имею в виду, оно прекрасное, но для четырех лоскутков материала — это нелепая сумма денег.
— Ты привыкнешь к этому, — Кристиан прерывает мою задумчивость, вновь занимая свое место за столом.
— Привыкну к чему?
— К деньгам, — отвечает он, закатывая глаза.
Ох, Пятьдесят, возможно, со временем.
Я пододвигаю маленькую тарелку соленого миндаля и кешью к нему.
— Ваши орехи, сэр, — говорю я со спокойным лицом, на сколько могу, пытаясь привлечь немного юмора к нашему разговору, после моих мрачных мыслей, и моей бестактности с бикини.
Он ухмыляется.
— Я без ума от тебя.
Он берет себе миндаль, глаза сверкают злым юмором, он наслаждается моей маленькой шуткой. Потом облизывает свои губы.
— Пей. Мы ложимся спать.
— Что?
— Пей, — говорит он мне, его глаза потемневшие.
Боже мой, его взгляд дал мне понять, что глобальное потепление, — может быть, его рук дело.
Я беру свой джин и осушаю стакан, не отрывая своих глаз от него. Его рот открывается и я мельком вижу кончик языка между его зубами. Он непристойно улыбается мне. В воздухе витают флюиды, он встает и наклоняется ко мне, положив руки на подлокотники моего кресла.
— Я собираюсь преподать тебе урок. Идем. Не описайся, — шепчет он мне на ухо.
Я ахаю. Не описайся? Как грубо.
Мое подсознание выглядывает из под своей книги — «полное собрание сочинений Чарльза Дикенса, том 1», — с тревогой.
— Это не то, что ты думаешь. — Кристиан ухмыляется, держа меня на руках. — Поверь мне.
Он выглядит таким сексуальным и добродушным. Как я могу сопротивляться?
— Хорошо. — Я кладу свою руку в его, потому что, просто, доверяю ему всю свою жизнь. Что он запланировал? Мое сердце начинает биться в ожидании.
Он ведет меня по палубе и через двери в роскошный, прекрасно оборудованный главный салон, по узкому коридору, через столовую, и вниз по лестнице в главную каюту хозяина. В каюте было убрано с утра и кровать заправлена. Это прекрасная комната. С двумя иллюминаторами, с правой и с левой стороны, элегантно оформлена мебелью из темного ореха с кремовыми стенами и мягкой мебелью в золотом и красном.
Кристиан выпускает мою руку, стягивает футболку через голову, и бросает ее на стул. Он сбрасывает шлепанцы и снимает шорты и трусы одним изящным движением.
О. Устану ли я когда-нибудь смотреть на него голым? Он совершенно великолепен, и весь мой.
Его кожа пылает, — он слишком долго пробыл на солнце, — а растрепанные волосы свисают на лоб. Я везучая, везучая девчонка.
Он хватает меня за подбородок, потянув немного, чтобы я перестала кусать губу, и проводит по ней пальцем.
— Так-то лучше, — он подходит к внушительных размеров шкафу, настоящему дому для одежды, и достает из нижнего ящика пару металлических наручников и маску для глаз из тех, которые выдают в самолетах для сна…
Наручники! Мы никогда не использовали настоящие наручники.
Я быстро и нервно кидаю взгляд на кровать. К чему, черт побери, он собирается их прицепить? Он поворачивается и смотрит прямо на меня, в его глазах полыхает тьма.
— Это может быть весьма болезненно. Они могут врезаться в кожу, если тянуть слишком сильно, — он держит одну пару. — Но я очень хочу использовать их сейчас на тебе.
