Эрика Леонард Джеймс - На пятьдесят оттенков светлее
— Ты сводишь меня с ума, — шепчет он. — Так что и я собираюсь свести с ума тебя. — Он опускается на меня, удерживая свой вес на локтях, и обращает свое внимание на мою грудь. Кусает, сосет, катает соски между пальцами, и эти движущиеся пальцы сводят меня с ума. Он не останавливается. Это невыносимо.
О-о… Пожалуйста.
Его эрекция толкается в меня.
— Кристиан, — прошу я и чувствую его торжествующую улыбку на моей коже.
— Я должен заставить тебя пройти это? — шепчет он напротив моего соска, заставив его затвердеть еще больше.
— Ты знаешь, что я смогу.
Он жестко сосет мою грудь и я вскрикиваю, удовольствие пронзает меня от груди прямо к низу живота. Я беспомощно натягиваю наручники, утопая в ощущениях.
— Да, — всхлипываю я.
— Ох, детка, это было бы слишком легко.
— Ох… пожалуйста.
— Ш-ш-ш. — Его зубы касаются подбородка, пока он прокладывает тропинку губами к моему рту, и я задыхаюсь. Он целует меня. Его искусный язык вторгается в мой рот, пробует, исследует, доминирует, но мой язык извиваясь, встречается с ним.
Он вкуса прохладного джина, и Кристиана Грея, и он пахнет морем.
Он захватывает мой подбородок, удерживая голову на месте.
— Не двигайся, детка. Я хочу тебя неподвижной, — шепчет он мне в рот. — Я хочу видеть тебя. О, нет, Ана. Так ты будешь чувствительнее.
И мучительно медленно, он сгибает свои бедра и толкает в меня. Я, обычно, подаю мой таз вверх, чтобы встретиться с ним, но я не могу двигаться. Он выходит.
— О! Кристиан, пожалуйста!
— Снова? — дразнит он, его голос хриплый.
— Кристиан! — Он снова, частично, то входит в меня, то выходит, целуя меня, его пальцы теребят мои соски.
Это перегружающее удовольствие.
— Нет!
— Ты хочешь меня, Анастейша?
— Да, — умоляю я.
— Скажи мне, — бормочет он, его дыхание сурово, и он дразнит меня еще раз, — внутрь и наружу.
— Я хочу тебя, — хнычу я. — Пожалуйста.
Я слышу его тихий вздох напротив моего уха.
— И я хочу тебя, Анастейша. — Он поднимается вверх и врезается в меня. Я кричу, наклоняя голову назад, натягивая наручники, когда он бьет в мою золотую середину, и я все ощущаю; везде сладкая-сладкая агония. Я не могу пошевелиться.
Он неподвижен, потом крутит бедрами, и движется находясь глубоко внутри меня.
— Почему ты бросаешь мне вызов, Ана?
— Кристиан, остановись.
Он кружит глубоко внутри меня снова, не обращая внимания на мою просьбу, медленно выходит, а затем врезается в меня еще раз.
— Скажи мне. Почему? — Шипит он, и я смутно чувствую, что он говорит это сквозь стиснутые зубы. Я плачу, бессвязно крича. Это слишком. Мой крик переходит в бессвязный вой. Это через чур!
— Скажи мне.
— Кристиан.
— Ана, я должен знать. — Он врезается в меня снова, проникая так глубоко, и я чувствую это настолько интенсивно. Это затягивает, затопляет меня, разрастаясь в глубине моего живота, по каждой конечности, куда сдерживая врезается металл.
— Я не знаю! — Кричу я. — Потому что я могу! Потому что я люблю тебя! Пожалуйста, Кристиан!
Он стонет громко и проникает глубоко, снова и снова, опять и опять, и я теряюсь, пытаясь поглотить удовольствие.
Это умопомрачительно. Все тело сводит. Я пытаюсь выпрямить ноги, чтобы контролировать свой неизбежный оргазм, но я не могу. Я беспомощна. Я его, и только его, — делаю все, что он пожелает.
Слезы проступают на моих глазах. Это слишком насыщено. Я не могу его остановить. Я не хочу его останавливать.
Я хочу. Хочу. О нет, нет. Это слишком!
— Вот именно, — рычит Кристиан.
— Почувствуй это, детка!
Я взрываюсь вокруг него, снова и снова, круг за кругом, кричу громко, когда мой оргазм раздирает меня на части, обжигает меня, как лесной пожар, уничтожая все. Я выжата как тряпка, слезы текут по моему лицу, мое тело осталось пульсировать и дрожать.
И я чувствую, как Кристиан становится на колени, по-прежнему внутри меня, и тянет меня к себе в вертикальном положении. Он зажал мою голову одной рукой, а спину другой, и бурно движется внутри меня, пока все мои внутренности продолжают дрожать от внутренних толчков.
Это опустошающе, это утомительно, это ярко. Это небесно. Это первобытная жажда наслаждений.
Кристиан срывает повязку и целует меня. Он целует мои глаза, нос, щеки. Он целует слезы, сжимая мое лицо обеими руками.
— Я люблю вас, миссис Грей, — выдыхает он. — Даже когда ты сводишь меня с ума, я чувствую себя таким живым с тобой.
У меня нет сил, чтобы открыть глаза или рот, либо ответить.
Он поднимается с кровати и расстегивает наручники. Теперь я свободна, он нежно ласкает мои запястья и лодыжки, затем ложится рядом со мной снова, притянув меня в свои объятия. Я вытянула ноги. Боже мой, это так хорошо. Я чувствую себя прекрасно. Это был, без сомнения, самый сильный оргазм, который я когда-либо переживала.
Мм-м…
Кристиан Грей — Пятьдесят Оттенков наказаний траханьем.
Я реально должна почаще шалить. Меня будит острая необходимость моего мочевого пузыря. Когда я открываю глаза, я дезориентирована. На улице темно.
Где я? Лондон? Париж? О-о — яхта.
Я чувствую как она раскачивается и накренилась, и слышу тихий гул двигателей. Мы в пути. Как странно.
Кристиан рядом со мной, работает на своем компьютере, небрежно одетый в белую льняную рубашку и хлопковые брюки, босоногий. Волосы еще мокрые, и я чувствую запах его геля для душа и собственный запах Кристиана.
Мм-м…
— Привет, — мурлычет он, глядя на меня сверху вниз, своими теплыми глазами.
— Привет. — Улыбнулась я, смутившись. — Как долго я спала?
— Всего час, или около того.
— Мы движемся?
— Я подумал, поскольку мы ходили ужинать прошлой ночью, потом в балет и Казино, почему бы нам не пообедать на борту сегодня вечером. Тихая ночь для двоих.
Я улыбнулась ему.
— Куда мы идем?
— Канны.
— Хорошо. — Я потягиваюсь, чувствуя себя напряженной. Никакие тренировки с Клодом не могли бы подготовить меня для этого дня.
Я осторожно поднимаюсь, чувствуя необходимость в ванной. Схватив свой шелковый халат, я поспешно надела его.
Почему я такая застенчивая? Чувствую, что Кристиан смотрит на меня. Когда я взглянула на него, он возвращается к своему ноутбуку, нахмурив брови. Пока я рассеянно мою руки над раковиной, вспоминая прошлую ночь в Казино, мой халат падает. Я смотрю на себя в зеркало, потрясенная.
Ни хрена себе! Что он со мной сделал?
Глава 3
Я смотрю в ужасе на багровые отметины по всей моей груди.
