Беззвучная нота (ЛП) - Аларкон Нелия

Каденс сидит за столешницей, покачивая ногами и наблюдая за Датчем, пока он нарезает сэндвич для Виолы.

Я поворачиваюсь к ней.

— Есть новости от Джарода Кросса?

— Он нам ничего не сказал. Финн?

Финн пожимает плечами.

— Даже если бы он хотел написать мне, он заблокирован.

Сол смеется.

— Хотел бы я лично увидеть лицо твоего отца. Финн рассказал мне, как ты вымел всю грязь на Мичилса прямо у него из-под носа.

— Он будет недоволен, — ворчит Датч, ставя перед Виолой тарелку. — Мы должны подготовиться к тому, что нас ждёт.

— К чему? — спрашивает Виола, откусывая большой кусок.

Каденс похлопывает ее по плечу.

— Иди поешь в гостиной. Этот разговор не касается тебя.

Виола хмыкает.

— Вечно ты меня во все не впутываешь.

— Есть вещи, которые маленькие ушки не должны слышать, — говорит Сол, беря со столешницы нож, проводя большим пальцем по его острой кромке.

Виола закатывает глаза.

— Ты пытаешься выглядеть страшным? Потому что ты никого не обманешь.

Сол высовывает язык.

Виола делает то же самое.

По лестнице раздаются шаги.

Я поднимаю взгляд и встречаю сверкающие голубые глаза Зейна. Сердце замирает, словно я смотрю на картину, которая слишком великолепна, чтобы быть настоящей.

— Что я пропустил? — спрашивает он. Когда Виола проходит мимо него, он дергает ее за кончик волос.

— Как дела, малышка?

— Я не малышка, — огрызается Виола. — Мне четырнадцать.

— Тринадцать, — поправляет Каденс.

— Тринадцать с половиной, — кричит Виола в ответ.

Она исчезает в другой комнате, когда Зейн приближается ко мне.

Его рука обхватывает мои плечи, словно так и должно было быть. Как будто мы — два кусочка пазла, нашедшие друг друга после вечной разлуки.

— Привет, — говорит он, его глаза блестят от безудержного восхищения.

— Привет.

— Ты в порядке?

Я киваю, прикусывая нижнюю губу, стараясь не смотреть на его бицепсы, которые напрягаются, когда он сжимает меня.

— Ух. Они строят глазки. — Сол вскидывает руки вверх, нож все еще зажат в его ладони. — Кто-нибудь, зарежьте меня.

— Отдай нож, — говорит Зейн, не отрывая от меня взгляда.

Каденс кашляет.

— Зейн, у тебя еще есть немного песка… — Она проводит жестом по волосам.

По моему лицу разливается жар.

Каденс и Датч были единственными, кто находился в гостиной, когда мы с Зейном пробрались внутрь. Они видели мои растрепанные волосы, помятую одежду, довольную ухмылку Зейна, ничего нам не сказали.

Однако это молчание было очень громким.

— Где? — спрашивает Зейн, проводя изящными пальцами по своим вороным локонам.

— Позволь мне, — мягко говорю я.

Зейн склоняет голову передо мной, убираю песок из его волос, морщась от того, что замечаю царапины на его шее.

Датч тоже замечает следы на шее своего близнеца и смотрит на меня, изогнув бровь.

Я прочищаю горло.

— Кому-нибудь еще нужно выпить?

Три руки поднимаются.

Хмуро смотрю на них.

— Беру свои слова обратно. Никаких напитков для лиц моложе двадцати одного года.

— С каких это пор… — протест Сола заканчивается вздохом, когда Зейн ударяет его локтем прямо в живот.

— Ты ее слышал. Никаких напитков для нас.

Сол отмахивается от Зейна.

— Грейс, — зовет Каденс, когда я расставляю четыре стакана с клюквенным соком, — ты уже подумала о том, как будешь относиться к возвращению в Redwood Prep?

Все взгляды на кухне устремляются на меня.

— А что тут обсуждать? — Челюсть Зейна сжимается. — Все будут уважать ее, потому что она моя жена. Я не осмелюсь сказать ни одного негативного слова о ней в Redwood Prep.

— Вообще-то, я думала об этом, — отвечаю медленно и размеренно, уже предвкушая реакцию Зейна.

Его голубые глаза обжигают меня, как пламя, и я отворачиваюсь от него. — Я не собираюсь возвращаться в Redwood Prep.

Тишина, опустившаяся на комнату, звучит как удар гонга.

— Что? — Зейн вскакивает на ноги.

— Я подаю заявление об уходе завтра утром.

— Грейс. — Зейн обходит стойку и встает передо мной. — Тебе не обязательно увольняться.

— Он прав. — Датч вздергивает подбородок. — Мы — Короли. Redwood Prep по-прежнему наш, пока мы не скажем иначе.

Сол подбрасывает нож в воздух и ловит его за рукоять.

— Тот, кто не согласен с этим, может сгореть.

— Давайте все успокоимся. Я не хочу, чтобы кто-то или что-то сгорело.

Я бросаю на Сола пристальный взгляд.

Он пожимает плечами, как бы говоря:

— Твоя потеря.

Беру руку Зейна и сжимаю ее. — Мир знает о том, что случилось со Слоан, так что моя работа в Redwood Prep закончена. Если я продолжу преподавать, остаток моих дней будет как минимум некомфортным, а как максимум — дико неприятным.

— Я сделаю их в десять раз более некомфортными, чем они делают тебя, — говорит Зейн.

Даже Финн присоединяется. — На самом деле ничего страшного. Через двенадцать лет, когда Зейну будет тридцать, а вы двое все еще будете вместе, это никого не будет волновать.

— Двенадцать лет — долгий срок, чтобы ждать, пока люди перестанут беспокоиться. — Я пожимаю плечами. — Я, конечно, люблю преподавать, но не настолько, чтобы разрушать всю школу.

Датч открывает рот, чтобы возразить.

Я поднимаю руку.

— Как бы вы все ни контролировали Redwood Prep, но не можете контролировать разгневанных родителей. Я уверена, что найдется много мам и пап, которые не захотят, чтобы я учила их детей, и которые захотят забрать своих детей из школы, если я продолжу там преподавать.

— Все, что я слышу, — это причины, связанные с другими людьми. — Зейн смотрит на меня, его рот сжат. — Это то, чего ты хочешь?

— Сейчас — да.

Я спокойно киваю.

Он закрывает глаза.

— Хорошо. Хорошо.

— Спасибо. Я ценю, что ты просто слушаешь и не реагируешь слишком остро…

Зейн достает свой телефон и что-то пишет.

Мой телефон пикает от входящего сообщения.

Я вижу парад цифр на экране.

— Что это? — спрашиваю я.

— Мой банковский номер и пароль.

— Зейн…

— Тебе не нужно работать, если ты не хочешь. Не хочешь вернуться в колледж, чтобы учиться? Открыть свое дело? Написать книгу? Ты можешь это сделать. Я дам тебе все свои банковские данные. И мою черную карточку. У мамы есть скромный трастовый фонд, созданный для нас. Ты можешь получить и его.

Я стону.

— Вот тебе и «не реагируешь».

— Датч, у нас есть еще какие-нибудь выступления? Мне нужно зарабатывать деньги.

Зейн поворачивается лицом к брату.

— Ты слышал, что сказал доктор, Зейн, — хмуро говорит Датч.

Он двигает руками вверх-вниз.

— Мое запястье уже давно зажило, и я заказал специальные барабанные палочки, которые используют ампутанты. Может, я и не смогу играть на барабанах так долго, как раньше, но уже осваиваю их. Пока что я могу играть целых три минуты.

— Ого. Три минуты? — уныло говорит Сол.

— Три минуты — это дольше, чем «больше никогда». Пройдет несколько месяцев, и я смогу удвоить этот показатель.

— Шесть минут?

Сол саркастически вздыхает.

Зейн сужает глаза.

— Не торопи себя. — Я трогаю Зейна за руку, чтобы вернуть его внимание. — Кроме того, я планирую заработать на свое содержание.

Каденс наклоняется вперед.

— Где? Дай угадаю… в книжном магазине?

Улыбаюсь ей, потому что это было бы действительно точным предположением до того, как мой мир взорвался.

— Вообще-то, — наблюдаю, как Датч поднимает жену с кресла, усаживает ее к себе на колени и ворчит, как будто именно там ей и было место с самого начала, — я хочу… — Я поворачиваюсь к Финну, который берет из холодильника бутылку газированной воды: — Работать на якудзу.

Финн давится водой, которую пил.

Датч чуть не роняет Каденс на пол.

Сол колит палец о кончик ножа и тут же сунет палец в рот, чтобы высосать кровь.

Зейн медленно моргает. А потом смеется.