Когда вмешалась жизнь (ЛП) - Энн Джуэл Э.

— Сейчас у нас двое деток. Скучать нам не придется. Хорошо, что я до сих пор безработная. Щенок — это работа на полный рабочий день. — Она ухмыльнулась.

Леви усмехнулся.

— Твоя правда. Держи. — Он протянул ей повязку.

— Что?

— Надень ее.

— Зачем?

— Для еще одного сюрприза.

— Мне надоело ее носить.

— Надень. Или я остановлюсь и не сдвинусь ни на дюйм, пока ты этого не сделаешь.

Тяжело вздохнув и надув губы, Паркер вернулась в темноту.

*

Одна долгая поездка спустя — где-то посреди бесплодного замерзшего поля

Почти в два часа ночи Леви встретил еще один свой любимый день, наблюдая, как весь его мир спит на пассажирском сиденье.

Он так и не смог возненавидеть ее.

Никогда больше он не поранит ее словами.

Никогда не пожалеет об их любви.

Они были настоящими.

Людьми.

И достойными любви и прощения.

Натт завозился сзади и заскулил.

Паркер моргнула и открыла глаза.

— Где мы? — Она выпрямила спинку сиденья.

Это было безумное путешествие, где повязку срывали с ее глаз только у двери женского туалета. Леви даже сам ее кормил. Сумасшедшее и незабываемое приключение.

Он снял с нее повязку и выскочил из машины.

— Леви…

— Я выпущу деток заняться своими делами.

— Леви…

Он застегнул куртку.

— Черт, как холодно!

— Леви! — Паркер вышла. — Что мы здесь делаем?

Рэгс рыскал вокруг, исследуя носом замерзшую землю. Натт следовал за своим папочкой, помечая их территорию.

Леви сунул руки в карманы и поднял плечи, защищая шею от арктических температур. Паркер даже не застегнула молнию на куртке.

— Я подумал, что стоит познакомить родню с их новым собачьим внучком.

Она взглянула на дом своих родителей, расположенный дальше по дороге.

— И это не могло подождать? Нужно было сделать это сейчас? Это и есть сюрприз?

— Ты любишь сюрпризы. — Он прижал ее к себе из совершенно эгоистических побуждений: желая согреться.

— Да. А почему ты остановился здесь?

Леви начал стучать зубами.

— Мне нравится это поле. Оно хранит очень приятные воспоминания.

Паркер хихикнула.

— Точно. Но… в январе здесь не так приятно.

— Верно. — Он свистнул собакам. — Пошли, мальчики, пока мы все не отморозили себе яйца.

Они сели в машину и проехали небольшое расстояние до фермерского дома.

— Ты неправильно едешь. — Она покачала головой. — По старой привычке.

— Неправильно?

— Боже, да ты притомился. — Паркер рассмеялась. — Тебе нужно ехать к дому моих родителей. Видишь вывеску во дворе с надписью «Продано»? Дом пуст, и через несколько дней он даже не будет моим.

— Тогда нам следует попрощаться.

— Отлично. Но сделаем это завтра. Я устала. И тебе нужно поспать, потому что ты вел машину всю дорогу.

Леви заглушил двигатель.

— Две секунды. — Он обхватил ее затылок и наклонился, касаясь ее губ поцелуем. — Сегодня мой любимый день.

После короткого взгляда она улыбнулась. Эти четыре слова всегда заставляли ее улыбаться.

— Две секунды. — Паркер прикусила его губу, вылезла из машины и направилась к двери. — И я не понимаю твоей сентиментальности к дому, в котором ты бывал трижды.

Он побежал к задней двери, а Рэгс и Натт устремились следом за ним. Паркер достала ключ из ящика, открыла дверь и включила свет на кухне.

— Вот, дерьмо, — прошептала она. — Хватай их, прежде чем они убегут в дом! Здесь кто-то живет. Не верится, что Пайпер позволила переехать новым жильцам до подписания документов.

Дом, который должен был пустовать, был заставлен мебелью.

— Слава богу, что она им это позволила. — Леви вышел из дома и через минуту вернулся с сумками.

— Почему ты так сказал? Что ты делаешь? — прошептала она, пытаясь удержать собак на кухне, и хмуро посмотрела на лестницу.

— Идемте, мальчики. Я вымотался. — Леви прошел мимо нее и поднялся по лестнице. — Добро пожаловать домой, миссис Пейдж.

Он отправил собак в ванную на ночь, зная, что Рэгсу не понравится сидеть взаперти, но Натту требовалась компания, пока ему не достанут конуру или не приучат к туалету.

Леви бросил сумки на пол главной спальни, разделся до черных трусов и залез в новую кровать.

Спустя добрых пять минут в дверях появилась побледневшая Паркер со слегка приоткрытым ртом. Она осмотрела спальню, чьи стены украшали фотографии семьи, Рэгса, пляжа и один снимок с их свадьбы, состоявшейся месяцем ранее.

— Уверена? — Леви со всей серьезностью взглянул на Паркер, когда они стояли у входа в белую свадебную часовню с синей крышей.

— Да. — Она провела ладонями по облегающему лифу белого платья длиной чуть ниже колен и прикрывавшего шрамы. — Это свадебная часовня Грейсленд. Ты хоть представляешь, сколько знаменитостей здесь поженились?

— Твоя мама уже ненавидит меня за то, что я украл тебя и увез в Аризону. Не думаю, что побег в Лас-Вегас, несмотря на славу этой часовни, добавит мне в ее глазах какие-то очки.

— Я уже говорила тебе: это единственный вариант. Мы с Пайпер зарыли топор войны, но месть живет вечно. Она останется навсегда. Если играть свадьбу дома, она меня отравит. Я в этом убеждена.

— Ты ее не травила. — Леви поправил синий галстук.

— Я почти уверена, что когда она корчилась от боли, ее рвало в унитаз и она испражнялась на платье, то ей казалось, что ее отравили.

— Мы — крестные твоего племянника. Думаю, за это время все уже повзрослели.

— Ты ошибаешься. Поверь мне. Так будет лучше для всех. — Она потерла блестящие губы. — Просто… давай поженимся, Леви.

— Это моя фраза.

Она схватила его за лацканы пиджака.

— Тогда скажи ее.

Леви обнял ее за талию…

Посмотрев несколько минут на фотографию из свадебной часовни Грейсленд, Паркер переступила порог спальни.

— Это временно.

Ее взгляд переместился на Леви, по пояс прикрытого одеялом и закинувшего руку за голову.

— Мы… живем здесь?

— Да. Но повторю: лишь временно. Пока не застроим участок на севере. — Он пошевелил бровями. — Я спроектирую дом так, что главная спальня будет располагаться на том самом месте, где стоял грузовик той ночью.

Улыбка тронула губы Паркер.

— В Айове… мы будем жить в Айове?

— Кажется, однажды ты что-то упоминала о любви к просторам. Деревьям. Садам. Животным. Возможно, лугу с полевыми цветами или лавандой. И собачьей дверце и двором для Рэгса… а теперь и для Натта. В Скоттсдейле такого не могло быть.

— А как же твоя работа?

— А как же твоя сестра и племянник, о которых ты не перестаешь говорить. Помнишь их? И твоя мама, которая ненавидит меня, потому что я украл тебя и увез в Лас-Вегас на нашу свадьбу.

— Она не ненавидит тебя. Я же говорила, она приняла эту философию «спасательного круга, а не якоря».

— Полная чушь. Она меня ненавидит… ну, ненавидела. Но теперь мы с ней хорошие друзья. Возможно, сейчас я ее любимчик, потому что вернул тебя домой навсегда. — Он ухмыльнулся. — Одежду. Долой. Раздевайся. Немедленно.

Паркер сделала еще шаг к кровати.

— Я рада, что мы не останемся здесь навсегда. — Укол боли прорезал ее лоб морщинками.

— Воспоминания?

Она кивнула. Им не обязательно было разговаривать. Он знал, что в этом доме между ней и Гасом что-то произошло. Леви это не нравилось, но он научился принимать то, как их прошлое переплелось в нечто, что никто никогда по-настоящему не поймет, включая его самого. То, что разделили Паркер и Гас, случилось до Леви. Он оставил это на кладбище в тот день, когда вернул свою любовь, которая имела большее значение, чем иллюзии лжи или прошлого, погребенные под надгробиями.

Больше никаких вопросов. Больше никаких объяснений. Леви просто хотел эту девушку по всем причинам, которые не смог разглядеть ни один идиот до него. Таков был его девиз. Один из его девизов.