Когда вмешалась жизнь (ЛП) - Энн Джуэл Э.

Ее внимание вернулось к могилам перед ней.

Август Л. Уэстман

— Я же говорила. — Она вытерла еще больше слез. — Я знала, что ты разобьешь мне сердце. Ты и твоя дурацкая бейсболка «Кабс».

Паркер присела на корточки возле надгробия и провела пальцем по выгравированному на нем имени.

— Ты разрушил мою жизнь. — Она рассмеялась сквозь слезы. — Даже после смерти ты просто не мог не убедиться, что я никогда не обрету счастья.

У нее перехватило дыхание, и почти два месяца сдерживаемого горя, терзавшего ее тело, вырвалось наружу. Она упала на колени, опустив голову и руки на прохладный гранит и орошая слезами траву под собой.

— Почему ты был с ней в той машине? — прошептала она сквозь рыдания. — Ты д-должен был быть с-со мной.

Паркер плакала из-за всех несправедливостей в ее взрослой жизни. Она знала, что Гас хотел бы, чтобы она оставила их ему. Возможно, он поступил подло, но все, что сказал о нем Леви, было правдой. Огаст Уэстман был хорошим, трудолюбивым человеком и любил свою жену… и он любил Паркер. Вот сколько любви скрывалось в его сердце.

Уронив последнюю слезу, она села прямо и судорожно вдохнула. Больше она не навестит его. Это прощание было последним.

— Я знала, что ты слишком стар для меня. — Улыбаться было больно, но это воспоминание, это чувство она хотела запомнить больше всего. — Покойся с миром, Гас.

Проходя мимо надгробия Сабрины, она провела пальцами по вершине.

— Прости меня, — прошептала она. И она действительно сожалела.

Леви не пошевелился, когда Паркер подошла к выходу. Она встала рядом с ним, а он, казалось, наблюдал, как исчезает последняя полоска дневного света.

— Ты любила его?

Паркер проследила за его взглядом, любуясь великолепным оранжево-голубым небом.

— Да.

— Как долго вы спали вместе?

— Мы не спали. — Она не лгала.

Они с Гасом шли по тонкой линии, и даже несколько раз переступали ее. Но сексом не занимались. Вот о чем спрашивал Леви.

— Мне нужно знать, что произошло между вами, — боль в его голосе пронзила ее до костей.

— Правда не всегда освобождает, а ложь не всегда является обманом, — повторила она его собственные слова.

— Ты не расскажешь мне?

Оба продолжали смотреть на горизонт.

— Нет.

В жизни случалась правда и ложь, а также интимные моменты, которые оставались между двумя людьми. Даже если то, что произошло между Паркер и Гасом было неправильным, это все равно было личным в самом личном смысле.

Отпускать Леви было невыразимо больно. Но она не могла извиниться за ложь, а он не мог простить правду.

Паркер сделала небольшой шаг от него.

— Я ехал к тебе.

Она остановилась.

Он выдохнул смешок.

— Мне кажется, я шел к тебе всю свою жизнь.

Губы Паркер приоткрылись, она издала прерывистый вздох, и ей на глаза вновь навернулись слезы.

— Ты нужна мне, — его голос дрогнул, как и ее сердце.

Одно моргание, и потекли слезы.

— Я люблю тебя, — прошептал он, будто эти слова вырвали из его души.

Паркер закрыла глаза.

— Я тоже тебя люблю.

— Больше, чем его?

Ее дрожащие губы сжались, когда она сглотнула боль и страх.

— Намного больше.

Мизинец Леви скользнул по ее мизинцу.

И в тот момент вмешалась жизнь.

Эпилог

Четыре месяца спустя — где-то посреди нигде

— Я люблю сюрпризы! — Улыбка Паркера померкла. — Ну, только если они хорошие. Пожалуйста, скажи мне, что это хороший сюрприз.

— Наверное. — Леви искоса взглянул на нее, когда они подъехали к подъездной дорожке. — Не подглядывай.

— Я не подглядываю. — Она поправила повязку. — Боже, я же только что сказала, что люблю сюрпризы.

Он заглушил мотор. На заднем сиденье заскулил Рэгс.

Паркер барабанила пальцами по коленям. Они провели в машине несколько часов после одной остановки на ночь в мотеле с задернутыми шторами. До сих пор это была поездка вслепую. Паркер не представляла, что за сюрприз стал причиной такого долгого путешествия.

— Мы на пляже, да? Мы приехали на пляж. Ох! Я чувствую запах океана.

Леви усмехнулся.

— Неужели?

— Чего же ты ждешь? Почему мы не выходим?

— Это правда, детка? Тебе, правда, нравятся сюрпризы?

— Да! Но не пытки. А это пытка.

— Оставайся на месте.

— А ты куда?

— За сюрпризом. Не подглядывай.

— Почему я должна оставаться здесь? Ты не можешь принести мне океан.

— Сколько раз я обещал подарить тебе целый мир?

Она облегченно рассмеялась.

— Боже, я люблю тебя.

— Оставайся на месте.

— Но, — крикнула она, чтобы остановить его, — серьезно, почему я должна оставаться здесь?

Леви вздохнул.

— Это деликатная ситуация. — Он закрыл дверь.

— Что это значит?

Мокрый нос обнюхал ее волосы.

— Так ты пытаешься сказать мне, чтобы я перестала быть такой любопытной?

Пятнадцать минут спустя Рэгс лаял, скулил, подвывал и нетерпеливо гарцевал на заднем сиденье, даже царапая окно.

— Прекрати! Что там?

Сначала открылась задняя дверца.

— Эй! Почему ты его выпускаешь?

Следующей открылась дверца Леви.

— Потому что он царапает мои кожаные сиденья и двери.

Рэгс гавкнул несколько раз.

— Почему он так себя ведет? Когда я смогу снять повязку? Ну давай же! Давай! — Паркер хлопала в ладоши, как цирковая обезьянка, подпрыгивая вверх и вниз.

— Держи. — Леви сунул ей в руки что-то теплое, пушистое и извивающееся.

— Что за черт?

Он снял с нее повязку.

Солнце обожгло ей сетчатку.

— Это щенок… полагаю. — Паркер несколько раз моргнула и захихикала от нетерпеливого языка, щекочущего ее лицо и шею. — Ты подарил мне щенка?

Она взвизгнула.

— Можешь поблагодарить Рэгса. — Леви свистнул псу.

Рэгс метил несколько кустов вдоль подъездной дороги к дому.

— Что ты имеешь в виду? Где мы?

— Оплошность на остановке для отдыха… шоколадный лабрадор… набухшая вульва?

Глаза Паркер вылезли из орбит, рот приоткрылся.

Леви затащил Рэгса обратно во внедорожник.

— В результате родилось семь щенков. Шесть девочек. Один кобель — самый маленький из помета, которого не удалось продать.

— Это их дом? Той чокнутой дерганой дамочки?

— Шшш… — Леви оглянулся на дом, затем кивнул в сторону автомобиля. — Ради бога, женщина. Садись. Кажется, у них открыты окна.

Паркер запрыгнула на переднее сиденье.

— Его назвали Натт. Пишется как K N U T T. — Леви достал из сумки за сиденьем пакет, вытащил новую собачью шлейку и ремень безопасности. — Предлагаю оставить кличку. Мне она нравится.

Паркер уставилась на свой секретный запас собачьих лакомств. Леви был хорош. Хитер, но хорош.

— Давай его сюда.

Она передала ему Натта. Леви пристегнул мягкий, брыкающийся комок коричневой шерсти ремнями безопасности.

— Натт. Интересно. — Щенок склонил голову набок.

Леви сдал задним ходом с подъездной дорожки.

— Как результат того, что «орешки» Рэгса оказались не пустые (прим.: nuts на слэнге означает мужские яйца/«орехи»; nut и Knutt произносятся одинаково).

— Ох… — Паркер усмехнулась. — Забавно. Та дамочка стала немного спокойнее?

— Едва ли. Я бы сказал, что ее успокоят только лекарства. Она позвонила мне в ярости сразу после родов своей собаки и потребовала, чтобы я привез чемодан денег в обмен на «омерзительных» щенков. Я посоветовал ей сначала попробовать их продать. Выяснилось, что она продала их дороже чистокровных лабрадоров. Кроме… — он взглянул в обзорное зеркало, — … коротышки.

— Почему ты мне не сказал?

— Потому что хотел оставить варианты открытыми на случай, если она передумает и потребует, чтобы я купил их всех. Вообще-то, я собирался недавно рассказать тебе, потому что предполагал, что она продала всех щенков, но две недели назад она позвонила и… Сюрприз! — Леви криво ухмыльнулся и подмигнул.

Рэгс держался на своей стороне заднего сиденья, а Натт пытался протиснуться к нему.