Когда вмешалась жизнь (ЛП) - Энн Джуэл Э.

Перевод: Алла

Редактор: Анна К., Виктория К.

Обложка: Виктория К.

Оформление: Eva_Ber

Глава 1

Самая маленькая комната в доме принадлежала самой большой неудачнице на свете. Ничто не вызывает такой жалости, как синее постельное белье в белый горошек на раскладной кровати, окруженной четырьмя стенами, увешанными плакатами рок-групп и знаменитых волейболистов.

— Паркер, забери кровать. Поставишь ее в одной из свободных комнат.

— Мне не нужна эта кровать, мам.

— Почему? Ты спала в ней с четырех лет.

Паркер выключила свет и спустилась по лестнице с остатками своих вещей.

— Ты же понимаешь, что только что ответила на свой вопрос?

В свои двадцать шесть Паркер не испытывала ни капли гордости за эту детскую кровать, так же как и за череду временных работ и бесполезное высшее образование. Паркер Круз не планировала носить на себе ярлык бумеранга, как и не планировала, что ее школьный возлюбленный изменит ей с Пайпер — ее сестрой-близняшкой.

— Однажды коварная шлюха — навсегда коварная шлюха. — Паркер с дьявольской ухмылкой рассматривала фотографию счастливой парочки.

В тот день, когда изменщики обменялись клятвами, Паркер покончила с планированием. А также перестала разговаривать с сестрой. Пайпер сама сделала такой выбор. Сильное слабительное, которое Паркер подмешала в кофе невесты утром перед свадьбой, непоправимо разрушило их отношения.

— Твоя сестра не шлюха и не коварная. Со свадьбы прошло два года. На мой взгляд, пора бы тебе позвонить ей.

Игнорируя усилия матери по примирению и предвзятое отношение к своей близняшке, Паркер в последний раз взглянула на свадебную фотографию размером восемь на десять дюймов в серебряной рамке, стоявшую на каминной полке. Она провела пальцем по деревянной поверхности.

— Когда ты в последний раз вытирала пыль?

— Паркер.

— Мам, — усмехнулась Паркер, сдувая пыль с пальца.

— Я серьезно. Пайпер твоя сестра. Мне невыносимо видеть, как вы обе не можете оставить прошлое позади и начать все заново.

Фотографию тоже покрывал слой месячной пыли.

— Я тоже серьезно. Раньше ты ругала нас за то, что мы не помогаем по дому, но теперь, когда я готова помочь, считаешь, что я «осуждаю» каждый раз, когда беру тряпку или пылесос.

— Хватит менять тему.

Паркер снова провела пальцем по каминной полке, выводя на поверхности:

П о з о р

— Паркер! — Джейни Круз шлепнула дочь по попе и стерла надпись. — Теперь мне придется снять все с полки и вытереть пыль. Ты хуже тех идиотов, кто пишет «помой меня» на задних стеклах грязных машин.

Хуже? Не совсем так. Она и была одной из тех идиоток, кто пишет «помой меня» на задних стеклах грязных машин.

Паркер взяла с полки свадебную фотографию и посмотрела на светло-каштановые волосы сестры, доставшиеся им от мамы, спускающиеся по спине длинными волнами. В порыве презрения и злопамятности Паркер отрезала свои волосы до плеч, выпрямила и покрасила их на три тона темнее, потому что перестала быть однояйцевым близнецом.

— Фотограф великолепно отфотошопил шлейф ее платья. — Паркер покачала головой и тихо присвистнула. — Мы, наверное, больше часа пытались отчистить с атласа и кружева все это дерьмо.

— Паркер, это не смешно.

— Нет. — Она повернулась к матери с преувеличенно широкой ухмылкой. — Совсем не смешно.

— Ты испортила ей свадьбу.

Пожав плечами, Паркер вывела пальцем на пыльном стекле фотографии:

И з м е н щ и ц а

— Ну, никто же не умер.

— Паркер.

— Ма-а-ам, — протяжно произнесла она, мешая попытке Джейни завязать серьезный разговор.

С подъездной дорожки послышались три коротких гудка. Джейни хмуро смотрела, как Паркер возвращает фотографию на место. Взяв серую плетеную корзину с бельем, она направилась к задней двери по узорчатому линолеуму, потертому и поцарапанному за годы интенсивных передвижений.

— Вот что она мне сказала. — Оставив корзину у двери, чтобы отец отнес ее в грузовик, она снова посмотрела на маму. — Когда я вошла и увидела их в своей постели, голыми…

— Паркер, мне не обязательно знать…

Короткий смешок превратился в бурлящее болезненное веселье. Посудомоечная машина лязгала и булькала, действуя Паркер на нервы так же сильно, как и попытки матери примирить сестер.

Даже сейчас, годы спустя, это все еще причиняло боль.

— Что? Подробности? Тебе не обязательно знать, что милая, невинная Пайпер брала в рот у моего парня…

— Паркер! — Джейни прижала руку к груди, словно тянулась к невидимому жемчужному ожерелью.

Паркер с полной уверенностью могла сказать, что за свою семейную жизнь ее родители один раз точно занимались сексом. Сколько она себя помнила, они спали в разных спальнях. Джейни никогда не понимала, что такого «значительного» в сексе. В тех редких случаях, когда вообще произносила это слово, ее лицо искажалось от отвращения.

— Это брать?

— Ага, — ответила Паркер отцу, не отворачиваясь от кислой мины матери.

Он забрал корзину. Через несколько секунд порыв ветра захлопнул сетчатую дверь.

— Прекрасно. Никаких подробностей, кроме одной. Когда я сказала Пайпер, что она разрушила мою жизнь, что я отказалась от двух волейбольных стипендий, чтобы учиться в том же университете, что и Калеб… она ответила: «Мне жаль, Паркер, правда, но никто же не умер».

— Милая… — сказала тихим голосом Джейни, склонив голову набок, — …это не было веской причиной так поступать с ней в день ее свадьбы.

Лава гнева разлилась по коже Паркер, окрасив ее щеки румянцем.

— Я поступила так из-за ее глупого тоста на репетиции ужина!

— Тост был милым.

— Гребаный ад, мама!

— Паркер. — Она поцокала языком, неодобрительно покачав головой. — Ты слишком воспитанная для таких выражений.

Годы сдерживаемого гнева вырвались наружу. Паркер провела рукой по волосам и заправила их за уши, проворчав:

— Позволь, освежить тебе память. Звучало это примерно так: «Я хотела бы поблагодарить Паркер за то, что она не обращала внимания на любовь, расцветающую между мной и Калебом, а затем великодушно отошла в сторону, чтобы мы могли быть вместе». Это не милый тост, а словесная пощечина, вызвавшая ужасную неловкость и унижение.

Джейни подошла к Паркер и коснулась ладонью ее щеки.

— Пайпер звонила мне вчера. В следующем месяце они с Калебом возвращаются домой. — Ее губы растянулись в сочувственной улыбке. — Твоя сестра беременна.

Пусть дадут имя своему ребенку «Галлибл» (прим.: Gullible в пер. с англ. — наивная, легковерная) или «Обливиес» (прим.: Oblivious в пер. с англ. — рассеянная, не обращающая внимание) и скажут, что назвали его в честь Паркер.

— Хорошо, что я переезжаю, чтобы они могли навещать вас с папой, не пересекаясь со мной.

Оставаться решительно уверенной после такого заявления заслуживало награды, учитывая, что она переезжала через дорогу, в старый фермерский дом ее бабушки и дедушки. Впечатляющая демонстрация независимости для человека за двадцать с высшим образованием. Если бы Пайпер и Калеб назвали своего ребенка в ее честь, то однозначно именем «Жалкая Неудачница».

— Поедешь со мной или дойдешь пешком? — спросил ее отец. — Я заранее отвез Old Blue в гараж. Скоро тебе понадобится устройство для открывания гаражных ворот. К зиме уж точно.

Паркер повернулась и сквозь хмурое упрямство на лице выдавила полуулыбку.

— Поеду с тобой. Так мы придадим этому событию более официальный вид. Что касается устройства открывания гаражных ворот, то оно не в приоритете. Я прекрасно могу открывать и закрывать ворота вручную.

— Я буду скучать по тебе, милая.

Барт Круз закатил глаза на слова жены.

— Боже, женщина! Она будет жить через дорогу. В ста ярдах.

Еще одно подтверждение статуса неудачницы.