Все, что мне нужно (ЛП) - Сальвадор Э.

Наконец Лола смотрит на меня сверху вниз, сдвинув брови.

— Как кто?

— Неважно, — на этот раз я толкаю пальцы глубже, но медленнее. — Ты не хочешь, чтобы я говорил то, что думаю. Я не хочу ничего, кроме как попробовать тебя на вкус.

— Я хочу знать, о чем ты думаешь… аааа.

Она стонет немного громче, когда я нахожу ее клитор другой рукой.

— Я не хочу, чтобы кто-нибудь видел тебя такой.

Я кружу по маленькому комку нервов и с благоговением смотрю на то, как хорошо ее киска берет мои пальцы. Представляю, как трахаю ее сзади, наблюдая, как задница подпрыгивает ко мне.

— Я никогда не хочу, чтобы кто-нибудь видел тебя такой.

— Оооо, — стонет она, поднимаясь на цыпочках, и ее бедра начинают дрожать, — Пожалуйста, не останавливайся.

— Я серьезно, Лола.

Я ускоряю темп, толкая пальцы внутрь и наружу, и когда она начинает извиваться, а ее дыхание становится прерывистым, я сгибаю пальцы и ввожу их внутрь.

— Я… о Боже! — кричит она, ее оргазм прорывается.

Персик бьется в спазмах, стонет во все горло, а я продолжаю трахать пальцами ее киску. И когда чувствую, что она выходит из него, я заменяю рот пальцами и погружаю язык внутрь нее. Поедаю ее так, словно от этого зависит моя жизнь, и снова и снова поглаживаю ее клитор пальцем.

Я стону, наслаждаясь тем, как она скачет на моем лице. Она перекатывает задницу, встречая каждый толчок, пока не замирает и ее тело не сжимается.

— ТиДжей, Ти…

Мое имя вылетает из ее рта, как крикливая молитва, и она неудержимо трясется, прижимаясь ко мне, ее клитор беспорядочно пульсирует, стенки сжимаются вокруг моего языка.

Когда оргазм отпускает Лолу, ее ноги все еще дрожат, а дыхание становится прерывистым.

— ТиДжей, я слишком… чувствительна, — почти хнычет она, ее ноги умоляют поджаться под нее, но я хватаю ее за бедро, давая понять, что не позволю этому случиться.

Вытащив язык из ее внутренней части, я отпускаю палец от клитора и целую внутреннюю часть ее бедра.

— Давай, еще один.

Последний поцелуй, я подношу рот к ее набухшему клитору и переключаюсь между сосанием и проведением по нему языком. Другой свободной рукой провожу по ее гладким складкам, собирая на пальцах часть возбуждения. Когда я знаю, что они хорошие и мокрые, тащу их к ее заднице. Лола напрягается, и я жду, пока она скажет не трогать в этом месте, но она этого не делает.

Ее тело содрогается, когда она прислоняется к моему лицу.

— Это… это приятно, — это тихий шепот, как будто ей неловко это говорить.

— Ага? — хриплю я, выпивая ее, наслаждаясь тем, насколько она сладка на вкус и насколько туго на ощупь ее задница.

Я обвожу вокруг нее пальцем, и, когда она не слишком напряжена, медленно погружаю один палец.

— Черт, — Лола дергает бедрами, стонет и почти садится, пока я продолжаю входить в нее.

— Я почти. У тебя так хорошо получается, Лола, — подбадриваю я, впиваясь пальцами в ее нежную кожу.

Когда наконец погружаюсь до костяшек пальцев, то вытаскиваю их и медленно всовываю снова, втягивая ее клитор в свой рот и сильно посасывая. Вскоре Лола кончает снова, ее дырочка сморщивается вокруг моего пальца, когда она тяжело кончает, плачет и умоляет неразборчивыми словами.

— Боже мой, — хрипит она, и нога, лежащая на столе, ослабевает.

Вытащив палец, я слизываю ее возбуждение с губ и нависаю над ней. Ее глаза закрыты, губы приоткрыты, как будто она все еще пытается отдышаться, а волосы прилипают к влажному лбу.

Я улыбаюсь, наклоняюсь над ней и целую ее обнаженное плечо.

— Пойдем со мной спать.

Ее глаза открываются, и Лола медленно встает, поправляя при этом бюстгальтер.

— Разве ты не хочешь, чтобы я… — ее взгляд скользнул к моему твердому члену.

Я больше ничего не хочу, кроме как видеть, как ее опухшие губы обвивают меня, но я вижу сон в ее глазах и зевоту, которую она пытается подавить.

— Не беспокойся об этом, — отвечаю. Я определенно позабочусь об этом в душе. — Так ты пойдешь со мной спать?

— Ты хочешь, чтобы я спала в твоей комнате?

— Да.

Затаив дыхание, я возвращаю ей рубашку.

Я играл перед тысячами людей. Перед толпой, которые всегда либо молятся за наше падение, либо надеются, что мы сможем одержать еще одну победу. Иногда я чувствую некоторую тревогу, но ничто так не нервирует, как ожидание ее ответа.

Лола заканчивает одеваться, и затем на ее лице появляется легкая лучезарная улыбка.

— Хорошо.

— Пойдем спать.

Я беру ее руку в свою, переплетая наши пальцы.

Глава 43

Лола

Я понятия не имею, который сейчас час, но мне все равно, потому что, возможно, это был лучший сон, который я когда-либо видела. Не могу вспомнить, когда в последний раз не просыпалась, чувствуя себя разбитой или дезориентированным.

Подождите минуту.

Мои будильники не сработали, а должны были, потому что я их установила.

Я ни за что не проспала бы все шесть.

Должно быть, я все еще не оправилась от посторгазма, раз так хорошо спала несколько часов. Не говоря уже о том, что матрас ТиДжея — самый удобный, на котором я когда-либо спала.

Это осознание заставило мои глаза распахнуться от внезапного напоминания о том, где я нахожусь. Солнечные лучи льются сквозь стекло, наполняя комнату яркостью.

Похлопывая по краю кровати, я понимаю, что ТиДжей не лежит рядом. Его сторона помятая, но пустая.

Садясь, я хватаю телефон с тумбочки и чуть глаза чуть не вылетают из орбит, когда смотрю на время: 11:10 утра.

Как я спала без будильника? О Боже, Феникс!

Сбрасывая с себя одеяло, я вскакиваю с кровати и выхожу из спальни ТиДжея. Прежде чем добраться до комнаты Феникса, я натыкаюсь на мягкий сундук и чуть не падаю на землю.

— Эй там.

Мягкая рука обхватывает мое предплечье, поддерживая и удерживая на месте, прежде чем успеваю упасть на задницу.

— С тобой все в порядке?

— Извини, я не обратила внимания.

Я извиняющимся взглядом смотрю на Хейзел.

Она не такая высокая, как ее брат, но определенно выше меня. Я хочу отметить, что у меня средний рост, пять футов пять дюймов, несмотря на то что лучшие друзья напоминают мне, что я самая низкая в группе.

— Все в порядке, никакого вреда не было.

Она пренебрежительно машет рукой, дружелюбная улыбка кривит ее губы, прежде чем становится лукавой, когда ее взгляд сосредоточивается на моей шее.

— Хм… ты наносишь тональный крем? Может быть, консилер?

Знаю, что я не самая красивая на свете с утра, но, черт возьми.

— Э-э, да, а что?

— Хороший.

Ее губы дергаются, как будто она пытается приручить улыбку.

— Возможно, ты захочешь использовать их, чтобы прикрыть, — она указывает на мою шею, — это вверху.

Мои руки тут же прикрывают место прямо под челюстью, где прошлым вечером был рот ТиДжея.

Мое лицо горит, смущение сворачивается под ложечкой. Теперь я понимаю ее комментарий.

— Я, э-э, это мы…

— Не волнуйся, тебе не нужно мне объясняться, и я бы не хотела слышать подробностей.

— Правильно, извини.

Мои губы сжимаются в вынужденной улыбке.

Боже, просто убей меня сейчас.

— В любом случае, я очень рада, что ты приехала. Мои родители немного волновались, но я знала, что ты приедешь.

— Действительно?

— Да, даже ТиДжей немного волновался, но я обещала, что буду вести себя как можно лучше.

Я улыбаюсь, чувствуя, как смущение улетучивается.

— Почему тебе пришлось обещать вести себя как можно лучше?

— Потому что я склона говорить то, чего не следует. Обещаю, что работаю над этим, но иногда я просто ничего не могу с собой поделать, — в ее глазах блестит озорство. — Мир был бы слишком скучным, если бы я не добавила в него немного хаоса.

В своем заявлении Хейзел звучит слишком гордо и немного высокомерно, не оставляя сомнений в том, что она сестра ТиДжея. Плюс у нее темно-каштановые кудри.

Я смотрю на нее, забавляясь.