Ее бешеные звери (ЛП) - Бали Э. П.

Я чувствую, что Сабрина и Ракель стоят у меня за спиной, прикрывая меня с флангов, словно стражники. Гиены видят, что мы приближаемся, и смеются еще громче, сгибаясь пополам и продолжая хрюкать.

Мы останавливаемся перед их столиком.

Когда я указываю на них, мой палец тверд. Их сковывает мощная сила моего едва сдерживаемого телекинеза. Они застывают на своих местах, ощущая давление моей силы, и им ничего не остается, кроме как молчать и смотреть на меня выпученными глазами.

И когда я заговариваю, мой голос напоминает глубокое, злобное рычание, которое я едва узнаю.

— Если вы хотя бы пискните в сторону моей подруги, я вырву ваши ебанные глотки и сожру их.

Они в ужасе смотрят на меня, и зал наконец погружается в тишину.

— Вы. Меня. Понимаете? — я сжимаю все восемь глоток для пущей убедительности.

Они хрипят и отчаянно кивают.

Будем надеяться, что они спишут сдавливание глоток на целительскую силу орла.

— Отлично, — рычу я, отпуская их.

Они кучей оседают на своих местах.

Я разворачиваюсь на каблуках и иду обратно к нашему столику, Ракель и Сабрина останавливаются, чтобы смерить их взглядом, прежде чем топать за мной.

Минни остается неподвижной на своем месте, и Стейси успокаивающе обнимает ее.

Затем в наступившей тишине раздается обомлевший голос Дикаря:

— Она — Богиня моего черного сердца, моя Регина. Разве она не совершенство?

Я тяжело дышу после охватившей меня ярости, но мой взгляд переключается на Дикаря. Он подзывает меня, прежде чем заправить салфетку за ворот черной футболки и положить руки с ножом и вилкой на стол, как будто готов приступить к еде.

— Иди сюда и дай мне съесть твою киску на десерт, Регина!

— Позже, — грубо говорю я.

Но это, кажется, успокаивает мою аниму, и она начинает мяукать, призывая нашего волка.

— Я люблю ее с каждым днем все больше и больше, — вздыхает он.

Мы садимся за наш столик, и Сабрина со Стейси изо всех сил пытаются не рассмеяться.

— Сегодня вечером, — бормочу я нашему столику. — Мы сделаем это сегодня вечером, вашу мать.

Глава 46

Аурелия

Во время группового консультирования этим утром Дикарь удивляет меня, обнимая и усаживая задницей к себе на колени.

Он нежно целует меня в губы.

— Регина, — бормочет мой волк и улыбается, продолжая прижимать меня к своей груди.

Я осторожно перемещаю руки Дикаря так, чтобы они не слишком давили на болезненные раны, все еще покрывающие мой живот. Мне также приходится игнорировать хихиканье Сабрины и Коннора, потому что я нахожусь рядом с Косой, который обращает на меня свой ледяной взгляд. Я подавляю желание задрожать всем телом под прицелом этих убийственных, хищных глаз — как будто то, что я сказала ему вчера, почти прижавшись к нему лицом, все еще свежо в его памяти. В моей памяти это тоже чертовски свежо.

— Дикарь, — ругается Тереза, заставляя меня оторвать взгляд от Косы. — Мы в классе. В свободное время ты можешь делать все, что захочешь, но сейчас нам нужно сидеть на своих местах.

Я киваю и пытаюсь встать, но руки Дикаря сжимаются вокруг меня, и из его груди вырывается низкое рычание.

Тереза вздыхает.

Но что-то заставляет меня вернуться к Дикарю, и я нежно провожу пальцем по его щеке, а затем наклоняюсь и шепчу ему на ухо:

— Границы. — И мысленно добавляю: — Я обещаю, что сегодня вечером мы сможем обниматься столько, сколько ты захочешь.

Его руки неохотно разжимаются, и я соскальзываю с его колен обратно на свое место. Он все еще зол из-за случая со змеями и готов наброситься на любого, кто посмотрит на меня хотя бы искоса. Поэтому я придвигаю свой стул поближе к нему и крепко сжимаю его руку в своей, чувствуя, как он сжимает мою в ответ.

Дикарь — мой угрюмый, рычащий, чрезмерно опекающий телохранитель на весь день, пока не заканчиваются занятия и я не говорю ему, что мне нужно заняться своими делами. Ксандер хватает моего волка за загривок и тащит его в общежитие, требуя, чтобы они пошли в спортзал. Коса следует за ними своей обычной невозмутимой походкой.

— Они такие очаровательные. — улыбается мне Минни.

— Они кровожадные психи, — бормочу я, но на самом деле нам с моей анимой нравится, что Дикарь открыто заявляет на меня права.

Минни, Юджин и я идем забирать Генри из ветеринарной клиники. Нимпин не спит и сидит в большом аквариуме с бабочками для развлечения и другими насекомыми, которых может съесть, но как только он замечает нас с Юджином, то прилипает к стеклу и раздраженно пищит.

— Прости, Ген, — шмыгаю я носом, поднося руку к аквариуму. — Но ты жив, и это главное.

Медсестра открывает резервуар, и мой любимый голубой пушистик вылетает оттуда, бросается мне в лицо, облизывает и чирикает так, словно я бросила его в пустыне на долгие месяцы.

Медсестра вкратце рассказала мне, что произошло. Змеи использовали небольшую дозу анестетика, которая могла легко подействовать неправильно. Генри, по сути, повезло, что он остался жив. Я заплакала, потом заплакал Генри, и я накормила его свежей, сочной черникой, которую принесла из столовой.

У нас произошло счастливое воссоединение в нашем общежитии, с моими анимами и другими нимпинами. К нам присоединился Коннор, и мы устроили всем пятерым птенцам ванну с пеной и груминг крошечными щеточками.

Мы ждем до окончания рабочего дня, когда ни Джорджии, ни Лайла, скорее всего, не будет в офисе. Это потребует от меня некоторых усилий, но после последнего секс-раунда с Лайлом я чувствую прилив сил, так что мне не составит труда окружить себя и Генри восьмым щитом-невидимкой и пробраться в административное здание. Юджин не хочет оставаться один, но Ракель прониклась к нему состраданием и прижимает его к груди, чтобы проводить нас взглядом.

Генри не терпится выбраться на улицу, и я окутываю его собственным пузырем-невидимкой, чтобы он мог шнырять за углы и сообщать мне, если кто-то приближается.

Мы заходим в лифт, и, к моему удивлению, он без проблем поднимает нас наверх. Когда двери плавно открываются на третьем этаже, я вижу, что в офисе темно, а за столом Джорджии никого нет. Как только я выхожу из лифта, загорается свет, и я отпрыгиваю назад с бьющимся в горле сердцем.

Но Генри облетает помещение, чтобы показать мне, что там никого нет. Это просто автоматическое освещение.

С шумом выдохнув, чтобы успокоиться, я спешу к двери кабинета Лайла и звоню Минни по видеосвязи. Пока я опускаюсь на колени перед дверью, то вижу только грудь Сабрины в ее новом бюстгальтере с эффектом пуш-ап.

— Хорошо, я здесь, — говорю я, доставая из своего лифчика ее второй комплект отмычек.

— Ладно, покажи мне товар, — хихикает она, как будто это очень весело.

Стейси и Минни спорят на заднем плане, пока Сабрина, прищурившись, смотрит в телефон. Я показываю ей замок.

Он так же прекрасен, как и остальные элементы отделки старинного особняка драконов. Массивная дверная ручка из желтого золота выполнена в форме головы дракона. Замок тоже золотой, но выполнен в современном стиле.

— Хорошо, — мурлычет Сабрина, — входи, как я тебе показывала. Очень аккуратно и медленно.

Стейси фыркает у нее за спиной.

— Ты забыла смазку, Лия!

— Грязные анимы, — бормочу я.

Генри клювом подбирает один из моих инструментов и протягивает мне. Я беру его и посылаю нимпину воздушный поцелуй, потому что это тот самый инструмент. Я вставляю первую отмычку, чтобы зафиксировать штифты замка, а затем беру вторую, чтобы продолжить свои манипуляции.

Сабрина проводит меня через весь процесс, точно так же, как мы практиковались на ее тренировочных замках. После пяти минут возни с отмычкой ничего не происходит.

— Дерьмо. Думаю, тебе придется прийти сюда и сделать это за меня, — говорю я.

Я все время поглядываю на лифт, чтобы убедиться, что наверх никого не поднимается. По крайней мере, я получу предупреждение, если лифт отправится вниз.