Сильвейн Рейнард - Вознесение Габриеля
Второе письмо было отправлено мисс Митчелл профессору Эмерсону и являлось ответом на его послание:
Доктор Эмерсон!
Прекратите меня преследовать.
Я не желаю поддерживать с вами какие-либо контакты. Я вообще не желаю вас больше знать. Если вы не оставите меня в покое, то буду вынуждена подать на вас жалобу о сексуальном домогательстве. Если же вы осмелитесь позвонить моему отцу, я сделаю это немедленно.
Напрасно вы думали, что столь незначительное событие могло хоть как-то повлиять на мою учебу. Мне нужен не автобусный билет домой, а новый руководитель по моей теме.
С наилучшими пожеланиями, мисс Джулия X. Митчелл, никчемная аспирантка, оказывавшаяся на коленях чаще, нежели обычная шлюхаP.S. На следующей неделе напишу официальный отказ от гранта, выделенного мне фондом М. П. Эмерсона. Примите мои поздравления, профессор Абеляр. Никому еще не удавалось так мастерски меня унизить, как это сделали вы в то воскресное утро.
Декан выпрямился в кресле. Он вновь перечитал оба электронных письма, вникая в каждое слово.
Хотя он довольно смутно помнил, кто такой Пьер Абеляр, поиск в Google удовлетворил его любопытство. Дэвид кликнул по ссылке с биографией, которая показалась ему заслуживающей доверия, и начал читать.
«Quod erat demonstrandum», — думал он.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ
Джереми Мартин, живший в центральной части города, сидел на кожаном диване и, закрыв глаза, слушал Бетховена, ожидая, пока жена завершит приготовления ко сну. Будучи заведующим кафедрой итальянского языка и литературы, он нес ответственность за определенное число людей, включая факультетских работников, студентов и аспирантов. Его встревожило признание Габриеля об отношениях со своей бывшей аспиранткой.
Мартин сознавал злонамеренный характер жалобы, поданной Кристой Петерсон, но правила обязывали его отнестись серьезно к любому подателю или подательнице жалобы, и Криста не являлась исключением. К тому же ее предположение насчет отношений Джулианны и Габриеля оказалось правильным. Вполне вероятно, что правильным было и другое предположение Кристы, касавшееся особых привилегий, полученных Джулианной. Габриель — друг и коллега Мартина — пытался сохранить эти отношения в тайне. А тут еще декан со своими вопросами. Словом, профессор Мартин чувствовал, что попал в изрядный переплет.
За годы работы в Соединенных Штатах, а затем здесь, в Торонто, он вдоволь насмотрелся на талантливых и многообещающих аспиранток, ставших игрушками в руках своих профессоров. Взять хотя бы его жену — в прошлом аспирантку-лингвистку в Колумбийском университете. Она влюбилась в своего профессора, оказавшегося алкоголиком, а когда ей надоело терпеть пьянство любовника, тот поломал ей карьеру. Даниэлле понадобилось несколько лет, прежде чем зарубцевались ее душевные раны, но даже сейчас она не желала и слышать об университетском мире. Джереми не хотелось стать свидетелем аналогичного крушения карьеры Джулианны.
Однако профессор Мартин не хотел допустить, чтобы восходящую звезду его кафедры очерняли и обвиняли в прегрешениях, которых тот не совершал. Если декан продолжит расследование жалоб на профессора Эмерсона и мисс Митчелл, Джереми сделает все, что в его силах, чтобы справедливость восторжествовала. Если же это ему не удастся, он будет всемерно защищать свою кафедру. Неудивительно, что его ужаснули копии писем, адресованных профессору Эмерсону и мисс Митчелл, которые пришли к нему по обычной почте в первый четверг марта.
Бормоча ругательства, он пробежал глазами содержание обоих писем, затем позвонил в деканат факультета подготовки магистров, где у него имелся свой человек. Разговор был непродолжительным и велся так, чтобы никто ничего не заподозрил. Через полчаса Джереми позвонил домой профессору Эмерсону.
— Вы сегодня проверяли «улиточную почту»?[18]
— Нет, — ответил Габриель и нахмурился. — А зачем?
— Да затем, что ко мне пришло письмо от декана. Вас с Джулианной должны подвергнуть разбирательству за то, что вступили с нею в близкие отношения еще тогда, когда она являлась вашей аспиранткой.
— Черт бы их подрал! — воскликнул Габриель.
— Вот-вот. Вы сидите?
— Нет.
— Тогда сядьте. Я сейчас звонил одному надежному человеку, который работает в деканате подготовки магистров. Джулианна подала встречную жалобу на Кристу Петерсон с обвинением ее в клеветнических измышлениях. В отместку Криста угрожает университету судебным иском по факту привилегий, полученных Джулианной за то, что она спала с вами. Обвинения Кристы стали частью расследования, направленного против вас и Джулианны.
— Ну и нелепица!
— Вы так считаете?
— Конечно. Все это просто смехотворно.
— Рад слышать вашу оценку, Габриель, потому что университет очень серьезно относится к подобным жалобам. Ректорат распорядился, чтобы декан и еще двое работников университета создали комитет по рассмотрению обвинений.
— А кто еще входит в этот комитет? — выругавшись, спросил Габриель.
— Этого мой информатор не сообщил. Уже то радует, что встреча с вами будет проходить на уровне следственных слушаний. В зависимости от результатов слушаний и решения членов комитета дело может быть передано в ректорат, и тогда вам обоим придется отвечать перед дисциплинарным трибуналом. Полагаю, вам не надо объяснять, сколько дерьма при этом выльется?
— Почему бы декану просто не встретиться со мной? Мы бы за считаные минуты все уладили.
— Сомневаюсь. Количество обвинений и жалоб множится, и везде мишенью являетесь вы.
У Габриеля перехватило сердце.
— Вы думаете, нужно ждать новых обвинений?
— Есть у меня такое подозрение. Но пока ничего не подтвердилось.
— Ну и дурдом. — Габриель принялся тереть глаза. — Хотелось бы знать, насколько серьезны последствия, грозящие нам.
— На вашем месте я перестал бы думать в категории «мы» и сосредоточился бы на категории «я». И на всем том, из-за чего вы вляпались в эту историю.
— Джереми, пожалуйста, ответьте на мой вопрос.
Профессор Мартин еще раз пробежал глазами письма, лежавшие перед ним.
— Поскольку встал вопрос о справедливости ваших оценок, выставленных Джулианне, декан временно аннулировал ее оценку за ваш семинар. А это значит, что она не будет должным образом аттестована до тех пор, пока комитет не оправдает ее или не передаст дело в дисциплинарный трибунал, и тогда решение уже будет зависеть от него.
