Сильвейн Рейнард - Вознесение Габриеля
— Я попробую очистить твои раны, но тебе стоит съездить в больницу.
— Со мной все в порядке, — сдавленным голосом ответил Габриель.
Джулия пинцетом извлекла из ран кусочки штукатурки, затем смазала его покалеченные костяшки йодом. Когда йод попадал на содранные места, Габриель слегка вздрагивал. Но его и так трясло. Должно быть, гнев в нем еще не погас.
— Прости, что огорчила тебя, — прошептала Джулия.
— Я едва не своротил стену, а ты еще извиняешься передо мной?
— Мне нужно было обождать, пока мы сядем. Или сказать тебе после того, как ты чего-нибудь выпьешь.
— Тогда бы я точно своротил стену, — покачал он головой. — Я сейчас слишком зол, чтобы пить.
Джулия продолжала возиться с его рукой, пока все не очистила и не перевязала. Тогда она слегка коснулась губами перевязанной кисти:
— Прости меня, пожалуйста.
Своей здоровой рукой Габриель схватил ее руку:
— Довольно. Я вспоминаю другой эпизод в этой же ванной, когда я изображал из себя врача.
— Я тогда до смерти испугалась. Мне хотелось произвести на тебя хорошее впечатление и вдруг… разбила твой хрустальный бокал и забрызгала кьянти твою красивую рубашку.
— Это был несчастный случай. Помню, чтобы смазать йодом твои раны, мне пришлось собрать все свое мужество. Я так боялся, что тебе будет больно. И это было до того, как я… — Габриель закрыл глаза и вновь принялся их тереть. — В том, что произошло сегодня с тобой, — моя вина. Я должен был тебя оградить.
— Габриель! — предостерегающим тоном произнесла Джулия. Она склонилась к нему, обхватила его лицо и заставила смотреть на нее. — Не кайся. Когда мы сблизились, мы знали, что рискуем. Мне все равно, что они сделают со мной. — Голос Джулии дрогнул, но она продолжала говорить. — Я не держусь ни за Гарвард, ни за свою диссертацию. Но я не хочу тебя потерять.
Странный огонь вспыхнул в глазах Габриеля.
— Даже Ад не смог бы оторвать меня от тебя, — прошептал он.
Влюбленные неистово обнимались, и телесное соприкосновение давало утешение каждому из них.
— Так ты расскажешь мне о своем разговоре с профессором Мартином? — спросила Джулия.
Габриель взял ее за руку и повел в хозяйскую ванную, где стал наливать ванну.
— Ты расслабься, и потом я расскажу.
— Я не настроена плескаться в пенистой ванне. У меня есть желание схватить лом и что-нибудь разгромить.
Что-то отвратительное и скверно сделанное, как, например, пиво местного производства.
— Потому-то тебе обязательно нужно поплескаться в пенистой ванне, иначе ты разнесешь мою квартиру.
Джулия разделась и погрузилась в ванну. Габриель пристально на нее смотрел. На волосы, наспех заколотые на макушке. На нежные очертания ее грудей, плавающих в воде, как две белые лилии с розовыми пятнышками. Он смотрел, как она закусила губу, заметив на себе его пристальный взгляд.
— А помнишь, когда мы впервые залезли в ванну вдвоем? — спросила она Габриеля, усевшегося на низкую табуретку.
— Такое вряд ли забудешь.
— Ты волновался, не было ли мне больно, и понес меня в ванну на руках. — Она застенчиво улыбнулась. — Это был один из самых добрых твоих поступков по отношению ко мне.
— Спасибо, дорогая. — Габриель поцеловал ее в щеку. — Но мне сейчас не вспоминаются счастливые моменты с тобой. Я слишком зол для подобных воспоминаний. Мне хочется вырвать у Дэвида Араса язык и этим языком его задушить.
— А что ты скажешь о профессоре Мартине?
Габриель помолчал, откашлялся.
— Если бы Криста подала жалобу только на меня, он поговорил бы со мной с глазу на глаз. Возможно, расспросил бы еще кое-кого из факультетской публики и сделал бы вывод, что жалоба просто сфабрикована. Однако ее жалоба на тебя все усложняет.
— Что сказал твой адвокат?
— Я решил беседовать с Джереми без адвоката.
Джулия резко села, и вода выплеснулась на пол.
— Как? Я думала, ты сообщил своему адвокату о жалобе и пошел на разговор вместе с ним.
Габриель наклонился вперед, уперев локти в колени.
— Джереми брал меня сюда на работу. Я считаю его другом. Я подумал: если прийти без адвоката, мы, вероятнее всего, разгребем это дерьмо вдвоем и тем все кончится.
Джулия округлившимися глазами недоверчиво смотрела на Габриеля.
— И что он сказал?
— Криста утверждает, что я неоднократно пытался вовлечь ее в сексуальные отношения, домогаясь ее в самых разных местах как на территории университета, так и вне. Она упомянула мою встречу с нею в «Старбаксе» и в «Лобби». — Здесь Габриель выразительно посмотрел на Джулию. — А еще она обвиняет меня в том, что потом я начал ей мстить, отвергнув план ее диссертации и угрожая вообще исключить ее из докторантуры. По ее словам, после того как она отвергла мои домогательства, я превратил ее жизнь в ад.
— Но ведь это сплошное вранье. Не ты ей, а она не давала тебе проходу.
— Вот об этом я и сказал профессору Мартину. Джереми был весьма сердит. Он сказал, что я должен был бы сразу прийти к нему и подать на нее жалобу. Не знаю, насколько бы поверили моей жалобе, если бы я подал ее по горячим следам. Но есть пара моментов, которые Криста не приняла во внимание.
— Какие это моменты?
— Ее личное дело. В течение семестра мы с Джереми по меньшей мере дважды говорили о никудышных результатах ее работы. Он прекрасно знает, что она изо всех сил пыталась удержаться в докторантуре. В папке есть протоколы наших бесед, а также копии ее работ. К тому же на нескольких моих разговорах с Кристой присутствовал и Пол. Я предложил Джереми поговорить с ним, а также с миссис Дженкинс.
— В тот день, когда ты встречался с Кристой в «Старбаксе», мы с Полом тоже были там. Она хвастливо заявляла нам, что собирается уговорить тебя вечером пойти с нею в «Лобби», где ваше общение продолжится не только на словесном уровне.
— Что? — вскрикнул Габриель.
— Я просто забыла о ее словах, иначе я сказала бы тебе раньше. Мы с Полом зашли в «Старбакс» выпить кофе. Это было до твоего появления. Потом туда пришла Криста. Она хвасталась, что намеревается тебя соблазнить.
Габриель задумчиво скреб подбородок.
— И Пол слышал, как она это говорила?
— Да, — ответила Джулия, подавляя улыбку. — Похоже, «трахатель ангелов» может оказаться ангелом-хранителем.
— Давай не будем забегать вперед, — нахмурился Габриель. — Что еще она говорила?
— Не слишком много. Придя, ты повел Кристу за другой столик, подальше от нас. Ее слов мы не слышали, однако язык ее тела был весьма красноречив. Она пыталась флиртовать с тобой, а ты был очень сердит и все время отчитывал ее. Я могла бы рассказать об этом профессору Мартину.
