Беззвучная нота (ЛП) - Аларкон Нелия

— Мне жаль, — выдыхаю я, но не уверен, извиняюсь ли я перед Мэрион или перед Грейс.

— Извинения не изменят ее решения. Она приняла решение. Так что это ты должен вернуть ее мне.

Этого никогда не случится. Я продолжаю идти к двери.

— Ничего хорошего не выйдет, если ты останешься с ней! — кричит Мэрион мне в спину.

Я останавливаюсь в дверях. Слегка поворачиваю голову.

— Нет. Ничего хорошего не выйдет, если ты попытаешься отобрать ее у меня.

ГЛАВА 40

Грейс

Я провожу весь обед в окружении людей, которые ни разу не были со мной дружелюбны. Обычно я нахожу способ отпроситься, но паста, которую подают в кафе, настолько восхитительна, что я буквально теряю сознание.

— Тебе понравился обед? — спрашивает Каденс, догоняя меня после того, как я выхожу из учительского туалета.

— Это было потрясающе. — Я похлопываю себя по животу. — Я знала, что шеф-повара Redwood Prep — лучшие, но кто-то вмешался.

— Их нога?

— О, это говорит моя мама… — запинаюсь я.

Разговор о маме напоминает мне о том билете на самолет, который она прислала, и о нашей большой ссоре. Уйти из кабинета директора было выбором, который я сделала для себя и для Слоан. Но это не делает его менее болезненным.

Мама упрямая. Она не станет обращаться ко мне первой, особенно после обещания, что если я останусь с Зейном, то больше никогда ее не увижу. Ее гордость не позволит ей взять свои слова обратно или извиниться.

У меня тоже есть гордость, но, более того, моя миссия не позволит мне остановиться сейчас. Мои отношения с мамой распались, но мы все еще семья. Даже если мы не разговариваем друг с другом. Все, что я могу сделать, это надеяться, что через несколько недель, месяцев или лет, когда рана не будет такой свежей, мы снова сможем общаться.

— Грейс? — спрашивает Каденс, нежно касаясь моей руки.

Я прочищаю горло.

— Я в порядке. Правда.

— Это хорошо. И я рада, что тебе понравилась еда. Зейн потратил все утро на покупку свежих ингредиентов. Он сказал, что хотел сделать тебе сюрприз.

— Что сделал Зейн?

— Он тебе не сказал? — мило смеется Каденс. — Это не похоже на Зейна — не приписывать себе заслуги за широкий жест.

Неужели именно здесь он должен был заслужить от меня вторую улыбку?

Я бросаю взгляд на коридор. Он полон учеников, направляющихся на следующий урок, но вокруг меня и Каденс есть очень заметный периметр. Это как пузырь, в который никто не осмеливается войти.

— Где Зейн? Я не видела его с первого звонка.

Каденс морщит нос.

— Я не уверена. Датч поехал проверить Финна, просто на всякий случай, если ему понадобится помощь с флешкой. Может, Зейн с ним?

— Да, может быть.

Серена подходит к нам.

— Спасибо, что подождала меня, Каденс. Привет, Мисс Джеймисон.

— Привет, Серена, — улыбаюсь я. — Мне нравятся твои волосы.

— О, спасибо. Я уже давно не делала стрижку каре. Все время говорю, что подстригусь по-настоящему коротко, но мама категорически отказывается. — Она закатывает глаза.

— Как дела у твоей мамы?

— О, ты знаешь… — Она пожимает плечами. — Набирает обороты.

Очевидно, она не хочет об этом говорить, поэтому я неловко добавляю:

— Ну, я уверена, есть веская причина, по которой она не хочет, чтобы ты стригла волосы.

— Мм-хм. — Она кивает. — Эй, я слышала, что у тебя сегодня очень много народу на занятиях. Поздравляю.

— Не знаю, стоит ли меня с этим поздравлять, — бормочу я. — Уверена, некоторые просто ушли с физкультуры.

Учитель физкультуры вошёл в учительскую после первой перемены, одарив меня гневным взглядом.

— Я так не думаю. — Серена наклоняет голову. — Когда я была в туалете, слышала, как первокурсники восторгались вашими лекциями. Многим из них искренне нравится, как вы преподаете.

— Действительно?

— Они хотят создать петицию, чтобы вы преподавали в следующем году.

Я застенчиво смеюсь, но внутри у меня тепло. Я приехала в Redwood Prep, чтобы исследовать «Благодарный проект», но я влюбилась в преподавание.

Мне нравится, как студенты оживают во время наших дебатов. Нравится преподавать им настоящие, актуальные уроки из классики, написанной сотни лет назад. Нравится наблюдать, как они находят свои творческие писательские таланты.

Плюс, мне приятно защищать стипендиатов так, как никто не защищал меня.

Но преподавание не входит в мои планы на будущее. Я прекрасно понимаю, что мой мир рухнет, когда я раскрою правду. Забудьте о Джароде Кроссе и «Благодарном проекте», сам Redwood Prep восстанет против меня, используя все, что у них есть, чтобы меня уничтожить.

И в их распоряжении есть гигантская бомба по имени Зейн Кросс.

Ни одна школа не позволит мне учить их детей, если правда о моих отношениях с Зейном выйдет наружу. Даже если я уеду из Redwood Prep, эта тьма будет следовать за мной как тень, а бомба будет продолжать тикать в моих ушах.

Звенят музыкальные колокольчики, я машу Каденс на прощание, направляясь на следующий урок, погруженная в трезвые мысли.

Каждая из моих сессий заполнена до отказа. Шум вокруг моих лекций даже привлек несколько моих постоянных студентов. Хотя Мейзи заметно отсутствует, Ваня слегка извиняется, уходя с моей последней лекции.

День уже закончился, а я так и не увидела Зейна.

Я все жду, когда он войдет в дверь и одарит меня своей фирменной ухмылкой Зейна, но пока этого не произошло.

Его отсутствие оставляет острую боль в моем животе.

Я не знаю, когда Зейн проник мне под кожу. Это было тихо, просачиваясь сквозь мою защиту, как вода, как туман. Я знаю о тенях, которые он принес в мою жизнь, о тьме, о препятствиях. Но, как и в историях о греческих богах, которые добровольно спускались в Аид ради своих возлюбленных, часть меня готова пройти через ад, если это значит, что я смогу сохранить свою руку в его руке.

Опасные мысли.

На самом деле, неузнаваемые.

Возможно, я была менее сумасшедшей, когда видела Слоан.

— Я что, опоздал на занятие? — раздается мрачный голос, пока я собираю вещи после последней лекции.

Я ахаю и оборачиваюсь.

Зейн прислонился к дверному проему. Он такой высокий, что его голова почти упирается в верхнюю часть рамы. На нем другая форма Redwood Prep, эта — жилет поверх рубашки на пуговицах.

Хмурюсь, никогда раньше не видела, чтобы он носил форму правильно.

— Где ты был весь день? — Я подхожу ближе и замечаю порезы на его лице. — А почему у тебя лицо расцарапано? — Что-то блестит в его волосах, я поднимаюсь на цыпочки, чтобы осмотреть его. — Это стекло?

— А, это? — Он отмахивается.

— Зейн, что случилось?

— Я надеялся, что мы сможем взять мой мотоцикл, но, думаю, ехать одной рукой — не самая лучшая идея. Я врезался прямо в знак остановки. Эти дети из начальной школы переходили дорогу и смеялись до упаду.

— Ты еще где-нибудь пострадал?

Я окидываю его взглядом.

— Нет, но на моем мотоцикле есть несколько отметин. Не волнуйся. Ничего такого, что я не смогу исправить, но я еще немного поезжу на машине Датча.

Его голос тщательно непринужден. На самом деле, даже его улыбка совершенно непринужденна.

Это выражение я видела на его лице тысячу раз.

Он подмигивает, все еще улыбаясь.

— Готова идти?

— Да, только дай мне пойди к моему столу очень быстро.

Он кивает и следует за мной в учительскую. Коридор, как обычно, расступается. Все смотрят на нас, несомненно, все еще пытаясь решить, вовлечены ли мы или мы просто сводные братья и сестры.

На этот раз мне все равно.

Снаружи Зейн открывает мне дверь, и я замечаю, как он вздрагивает, когда его запястье случайно задевает машину.

— Ты повредил руку? — спрашиваю я.

— Это всего лишь царапина.

Я хватаю его за запястье, и он скручивается, его лицо сжимается от боли.

— Просто царапина? Зейн, у тебя пальцы опухают.

Он бормочет какие-то глупые оправдания, которые я называю ерундой.