Тени тебя (ЛП) - Кэтрин Коулс
Я напряглась, чувствуя в кармане шокер, который всегда ношу с собой:
— Мы справляемся.
Он только покачал головой:
— Миллер хочет, чтобы оленихе начали давать антибиотики. Я сейчас сделаю ей укол, пока она без сознания. Завтра он привезёт таблетки. Наверное, даже лакомства, чтобы она их съела.
Напряжение в теле чуть ослабло, когда он вышел из сарая.
— Он очень высокий, — прошептала Кэйди.
— Да, — согласилась я. Сквозь его зимнюю экипировку было не разглядеть многого, только то, что он высокий и крепко сложен. И эти завораживающие тёмно-синие глаза…
— Он поможет ей, — сказала Кэйди с полной уверенностью.
Сердце сжалось, когда я посмотрела на олениху. Бедняжка будет в ужасе, когда проснётся.
Звук шагов заставил меня обернуться. Мужчина шёл к нам по проходу с сумкой в руке. Он поставил её на ящик с упряжью и раскрыл.
Кэйди тут же бросилась к нему:
— Что вы делаете?
Мужчина посмотрел вниз на неё. Хотел нахмуриться, но, кажется, передумал:
— Я собираюсь дать оленихе лекарство.
Кэйди наблюдала, как он достаёт инструменты:
— Укол? — Она поёжилась. — Я не люблю уколы.
Его губы едва заметно дрогнули:
— Я тоже.
Её глаза округлились:
— Правда?
Он покачал головой:
— Никогда не любил. Они меня пугают.
Кэйди закивала:
— И больно ещё. — Она посмотрела на олениху. — Ей будет больно от укола?
Что-то кольнуло в груди. У неё самое доброе сердце на свете.
— Она ничего не почувствует. Сейчас она спит, и это именно то, что ей нужно.
— Вот бы и я спала, когда мне делают укол, — проворчала Кэйди.
Мужчина улыбнулся. Эта кривая его губ и вспышка идеально белых зубов заставили меня невольно задержать дыхание. Когда он не хмурился, его красота была просто разрушительной.
— Я бы тоже не отказался проспать свои уколы, — согласился он.
— А я могу помочь? — спросила Кэйди.
Мужчина уже собирался ответить «нет», но потом посмотрел на олениху:
— Конечно.
Я наблюдала, как он повёл Кэйди в стойло. Он объяснял каждый шаг, пока делал его. Олениха даже не вздрогнула, когда он ввёл иглу и впрыснул лекарство в мышцу. Потом надел перчатки, обработал раны и нанёс мазь.
В том, как он обращался с животным, была такая мягкость, что она полностью противоречила его внешней суровости. Эта забота выдавала в нём человека, который прячется за холодной, ворчливой маской не от равнодушия, а чтобы защитить ту нежность, что живёт внутри.
— Мы справились, мама! Ты видела? Я помогла! Я сама мазала ей лекарство и всё такое!
Я присела перед Кэйди:
— Ты была просто великолепна.
— Думаю, я хочу стать ветеринаром или… эээ… как ты там сказал, кем ты работаешь? — спросила она у мужчины.
Его губы снова едва заметно дрогнули:
— Инспектором службы охраны дикой природы.
— Инспектор дикой природы, — прошептала Кэйди. — Это так круто.
Я подняла взгляд на мужчину:
— Спасибо вам. За то, что помогли ей.
Тень тёплой улыбки исчезла с его лица, и маска вернулась:
— Это моя работа.
Я только шире улыбнулась, ведь успела заглянуть под эту маску:
— Ну, спасибо, что вы её делаете.
Он переминался с ноги на ногу, явно чувствуя себя не в своей тарелке. Мне хотелось рассмеяться, но я сдержалась.
— Позвоните доктору Миллеру, если ей станет хуже. Мне пора.
— Обязательно. — Когда он вышел в снежную бурю, я почувствовала укол сожаления от осознания, что, скорее всего, больше его не увижу. В этом мужчине было что-то такое, что притягивало. Что-то, что я не могла пока определить.
— Он мне нравится, — заявила Кэйди тоном, не терпящим возражений.
Я поднялась:
— Да?
— Думаю, мы с мистером Гризом станем лучшими друзьями.
Я удивлённо подняла брови:
— Мистером Гризом?
— Ага, — сказала она, выразительно хлопнув губами на «п». — Он как гризли — ворчит, когда вылезает из зимней спя-я…
— Спячки? — подсказала я, стараясь не расхохотаться.
Кэйди заулыбалась:
— Спя-я-ачки! — Её крошечное лицо сморщилось. — Может, он ворчит, потому что голодный.
На этот раз я не удержалась и расхохоталась, прижимая Кэйди к себе:
— Может быть. Надо было предложить ему перекус.
4
РОАН
Я пробирался через всё более глубокий снег к своему снегоходу, но не смог удержаться и оглянулся на сарай. Зубы сами собой сжались. Эта женщина явно взвалила на себя больше, чем могла вынести.
Аспен.
Имя подходило ей. Будто она — лесная фея из тех сказок, что мама читала нам с братьями и сестрой каждый вечер.
Как бы её ни звали, одно было ясно: она совершенно не понимала, что делает, занимаясь спасением животных. Её попытка снять проволоку с оленихи ясно это показала. Она могла серьёзно пострадать. Или погибнуть.
В кармане завибрировал телефон. Я вытащил его и увидел на экране имя Лоусона. Принял вызов.
— Да?
— Ну здравствуй и тебе, — сказал брат.
Я нахмурился, глядя в сторону горизонта:
— Что тебе нужно, Ло?
— Пропал турист. Хочешь поучаствовать в поиске?
Я выругался так, что воздух посинел бы.
— Эти люди вообще смотрят прогноз погоды?
— Его жена сказала, что он хотел «почувствовать настоящую горную зиму».
— Турист? — проворчал я.
— Ага. Из Далласа. Абсолютно не готов к такой погоде. Небольшая группа собирается у начала тропы Сидар-Крик.
— Уже выезжаю. Буду через десять минут.
— Спасибо, брат. Возьми нормальное снаряжение.
Я только хмыкнул и сбросил вызов. Закинув ногу на снегоход, бросил последний взгляд на сарай. Они всё ещё были там. Чем занимались? Наверное, возились со своим нелепым зверинцем.
Я заставил себя отвести взгляд и завёл двигатель. Натянул шлем и поехал по дороге. Ветер и снег били в визор, пока я мчался по двухполосному шоссе. Вскоре я свернул на другую горную дорогу и направился к началу тропы.
Там уже стояло несколько машин. Все, кроме одной, я знал. У той были номера прокатной машины — наверняка нашего туриста.
Я заглушил двигатель и спрыгнул со снегохода. Услышал свист.
Ко мне шёл Кейден, рядом с ним — моя сестра, а за ними — остальные.
— Вот это красота. Думаю, мне тоже нужен такой, — сказал Кейден.
Грей ударила жениха в грудь:
— У тебя и так игрушек хватает.
Мой младший брат Нэш ухмыльнулся:
— Я присматриваю себе один на этот сезон. Можем устроить гонки.
Лоусон простонал, зажимая переносицу:
— Последнее, чего я хочу, — это арестовать вас обоих.
Нэш лукаво повёл бровями:
— Хорошо, что я сам представитель закона и могу отделаться от штрафа за превышение скорости.
Наш брат Холт усмехнулся:
— Что-то мне подсказывает, Ло не даст тебе так просто отделаться.
— Не дам, — подтвердил Лоусон, самый старший из нас.
— Хватит языками чесать, — раздался голос отца у задней двери его внедорожника. — Пора выдвигаться. Мы теряем дневной свет, а температура падает.
Тон группы моментально изменился. Шутки и подколки исчезли, уступив место привычному для поисково-спасательных операций напряжению. Отец занимался этим задолго до нашего появления на свет, и мы выросли, помогая добровольцам — кто в штабе с мамой, кто в горах с отцом и его командой.
— Я буду в машине, на связи, — сказал отец. — Начнём с подъёма по тропе. Надеюсь, он с неё не свернул. Всё взяли? — Его взгляд чуть дольше задержался на Грей. Он стал меньше опекать её из-за диабета первого типа, но такую привычку быстро не изжить.
Грей смилостивилась:
— У меня есть запас перекусов и экстренный набор глюкагона.
Холт хлопнул отца по плечу:
— Всё под контролем. Сможешь держать нас в курсе погоды?
— Без проблем, — кивнул отец.
— Пошли, — скомандовал Холт.
Обычно наши спасательные команды были больше. С тех пор как Холт вернулся в Сидар-Ридж и возглавил отряд, команда заметно выросла. Но сегодня, думаю, он собрал лишь основной состав, понимая, что действовать нужно быстро.