Ее бешеные звери (ЛП) - Бали Э. П.

Он склоняет голову набок, словно задавая мне вопрос. Я качаю головой, не понимая, что, черт возьми, происходит. Но то, как он смотрит на меня, заставляет мое тело покрываться мурашками.

Подождите минутку.

— Теперь ты можешь идти, — повторяю я, стараясь не показывать своей паники.

— Спокойной ночи, добрый сэр! — выкрикивает Кристина. — Мы можем поболтать о вашей личной жизни завтра вечером!

Не имея другого выбора, он склоняет голову и уходит. Я смотрю ему вслед, пока ночные тени не поглощают его силуэт.

Я физически ощущаю, как он уходит, и мои плечи опускаются от облегчения.

— Жуть, — говорю я горгулье, пытаясь скрыть дрожь и внезапно возникшее подозрение.

— О, я не знаю, — отвечает она, глядя ему вслед. — Я бы соблазнилась его убийственным взглядом.

Теперь моя очередь уставиться на Кристину.

— Что ты сказала?

Она фыркает.

— Разве можно меня винить? Я дух драконьего поместья, и мифические ордены приводят меня в восторг. У меня возникает непреодолимое желание им помочь. Как я помогаю тебе.

Я практически врываюсь через дверь.

Когда я возвращаюсь в комнату, раздается пронзительный крик, который немедленно приводит меня в чувства.

Я инстинктивно дергаюсь и вскрикиваю, а потом щелкаю выключателем и вижу Юджина с расправленными крыльями у изголовья моей кровати.

— Клянусь Богиней, Юджин! — восклицаю я с облегчением, когда Генри подлетает к нему поздороваться.

Они стучат клювами и кудахчут друг на друга, прежде чем Генри плюхается на свою подушку в виде пончика. Юджин повсюду ходил за мной по пятам, но сегодня вечером захотел остаться дома. У меня сложилось впечатление, что его маленькие ножки просто устали бегать за мной весь день.

— А давайте устроим вечеринку только для нас троих, ладно? — радостно говорю я.

Несмотря на то, что я много лет спала в одиночестве, сейчас, без компании Минни или Дикаря, я внезапно чувствую себя всеми покинутой.

Я беру со своего столика несколько кубиков сахара, которые приберегла для Генри, скармливаю немного Юджину, и он позволяет мне нежно погладить себя.

— Интересно, что ты делаешь с Дикарем? — внезапно спрашиваю я.

У Юджина полночно черные перья и алый гребешок на макушке.

— Ты довольно симпатичный, если можно так выразиться.

Он наклоняет голову, как будто понимает, и меня внезапно осеняет, что Юджин ни при каких обстоятельствах не может быть обычным петухом.

— Я очень надеюсь, что Дикарь не держит тебя в плену, — он снова наклоняет голову, а затем, похоже, передумывает и трясет ею.

— Не могу понять, «да» это или «нет». Но, что ж, если ты когда-нибудь захочешь сбежать, дай мне знать, хорошо?

Юджин кудахчет, и у него это выходит как-то печально.

На следующее утро Юджин настаивает на том, чтобы выйти вместе со мной. Я думаю, что он просто хочет облегчиться или что-нибудь съесть, но он идет за мной до самого обеденного зала и остается рядом, как маленький защитник. Девочки его обожают, и в итоге он сидит на коленях у Ракель, пока Стейси кормит его со своей тарелки.

Я быстро завтракаю, затем прощаюсь с друзьями и показываю двум обычным, ничем не примечательным и не жутким охранникам у входа в столовую приглашение на встречу с директрисой.

— Должно быть, это важно, Аквинат, — говорит женщина, ведя меня в направлении кабинета Лайла.

Она самая разговорчивая из охранников в столовой и в конце концов поднимает Юджина на руки, потому что некоторые анимусы пялятся на него голодными глазами.

— Директриса никого не принимает. Я даже во время устройства на работу не смогла с ней познакомиться.

— Правда? — удивленно спрашиваю я. — Как странно.

Мне хочется задать еще несколько вопросов, но, думаю, это плохая идея. Казалось бы, можно бесконечно сплетничать о том, что наша директриса — Феникс, но все молчат, никак не упоминая этот факт. Кто-нибудь вообще знает об этом?

Мы подходим к лифту, ведущему в кабинеты руководителей, но вместо того, чтобы нажать на кнопку третьего этажа, как мы обычно делаем, чтобы попасть к Лайлу, охранница ключом открывает отсек на панели управления лифтом, за которым скрываются еще три этажа. Затем она нажимает на кнопку пятого этажа, и мы поднимаемся.

У меня есть смутное подозрение, что квартира Лайла находится на четвертом этаже, судя по тому, как высоко мне пришлось забраться по потайной лестнице, чтобы попасть туда. С того раза я больше не пыталась проникнуть внутрь, не хочу рисковать, пока Лайл рядом. Возможно, мне придется убедить Кристину придумать еще какой-нибудь отвлекающий маневр.

Двери лифта открываются, и перед нами предстает помещение, почти идентичное приемной на этаже Лайла, с плюшевым бордовым ковром и причудливыми масляными портретами, скорее всего, давно умерших людей, на стенах. Но вместо стойки администратора здесь находится зал заседаний с десятью резными стульями вокруг длинного черного стола. Слева стоит буфет с водой и кувшином, а также маленькая толстая горгулья в форме длинношеего дракона, чья обсидиановая чешуя отливает оранжевым в теплом свете ламп. Пасть дракона открывается.

— Имя? — вопрошает он гнусавым голосом.

— Аурелия Аквинат, — объявляет женщина-охранник, с любопытством оглядываясь по сторонам.

— Оставьте ее здесь и уходите, — приказывает горгулья начальственным тоном.

Два охранника кивают мне, прежде чем вернуться в лифт.

Только когда двери закрываются и мы остаемся одни, горгулья хрипло произносит:

— Вы собираетесь предстать перед леди Селестой Агра, хранительницей Дома Дрейкарис. Проявляйте к ней должное уважение, леди Костеплет.

Меня охватывает легкое потрясение от его слов… и надлежащего предупреждения.

— Да, конечно, — бормочу я, выпрямляя спину.

Я смотрю вниз на свое облегающее мини-платье и джинсовую куртку, внезапно чувствуя себя неопрятной и раздетой. Я приглаживаю волосы и выдыхаю. Генри прихорашивается, как будто чувствует то же самое.

— Подойдите к той двери. Постучите дважды. Петух останется здесь.

Я слегка похлопываю Юджина по плечу, прежде чем подчиниться, и прохожу мимо устрашающего ряда стульев. Сердце колотится в неровном ритме, когда я стучу.

Минни описала директрису как красивую. Сабрина назвала ее сексуальной. Коннор сказал, что она властная и у нее отличное чувство стиля. Но от вида женщины, открывающей дверь, у меня буквально перехватывает дыхание.

Возвращается воспоминание, яркое и болезненное. Я сидела в ее кабинете, и она разрывала мой мир на части мрачными, ритмичными словами.

— Аурелия, — ее голос похож на тихое, хрипловатое мурлыканье. — Хочу сказать, что я очень рада снова увидеться с тобой.

Она улыбается мне, сверкая ослепительно белыми зубами.

На вид ей за пятьдесят, и прошло семь лет с тех пор, как мы виделись в последний раз, но ее красота нисколько не поблекла. Наоборот, ее темно-рыжие волосы кажутся еще ярче, мудрые глаза сирены стали еще глубже, а улыбка с красными губами — добрее. Вспышка воспоминания напоминает мне, что на ней был белый брючный костюм, когда она пришла навестить меня в моей пещере. Сегодня она одета в черное. В ее присутствии есть какая-то весомость, которую я не могу объяснить, что-то, что определенно объединяет мифические ордена. Как будто величественный огонь, присущий ее виду, пульсирует вокруг нее волной не тепла, а энергии. Она сдерживает его под кожей, и он заставляет ее светиться изнутри.

Внезапно я перестаю чувствовать себя здесь просто студенткой-плебейкой. Моя спина выпрямляется.

— Очень приятно, директор.

Она улыбается, и что-то сжимается у меня в груди.

— Пожалуйста, входи, Аурелия.

Я вздрагиваю, когда вижу, что Лайл встает с одного из двух стульев, стоящих перед ее старинным черным столом.

— О, не беспокойся о нем, — воркует она. — Он будет хорошо себя вести.

Я встряхиваюсь и поворачиваюсь к ней.

— Я тоже очень рада, что смогла снова встретиться с вами, — удается мне выдавить из себя. — Мне всегда было интересно, знали ли вы… обо мне… в тот день.