Ее бешеные звери (ЛП) - Бали Э. П.

Не будь они столь осторожны, их вид постигла бы та же участь, что и костеплетов. С единственным выжившим, несущим факел в испуганных, дрожащих руках.

Мой анимус гремит цепями, низко и глухо рыча, как бешеный зверь. На поверхность всплывает старый страх, я вижу кровь на своих руках, чувствую плоть под ногтями. Кровоточащее небо, сухой зной.

Больше никогда. Давным-давно, в недрах тюрьмы Блэквотер, я дал себе обещание. Никогда больше я не выпущу наружу своего бешеного анимуса. И чтобы этого не произошло, мне нужно держаться подальше от Аурелии.

Глава 33

Аурелия

Cелеста и Лайл прощаются со мной, и я в спешке покидаю пятый этаж, ведя Юджина за собой.

У меня кровь стучит в висках, когда я думаю о том, куда они направляются. По сути, чтобы убедить Совет Зверей не отправлять меня к отцу на фальшивую казнь.

Вместо которой меня вынудят скрещиваться с тем, кто предложит самую высокую цену, чтобы сохранить старые семейные линии.

Настоящая казнь была бы милосердием.

И все же то, о чем они просят меня — невозможно. Они думают, что это остановит судебный приказ, но я знаю, что будет только в сто раз хуже. А в школе, полной начинающих преступников, многие из которых из криминальных семей и банд, я как кролик в волчьем логове.

Мне нужно найти Минни. Мне нужно перебрать все доступные варианты. Раскрыться — глупая идея, и просто должен быть другой способ. Нам просто нужна зацепка.

Я так поглощена своими безумными мыслями и так крепко сжимаю Генри в объятиях, что мы оба упускаем момент.

Тишина в воздухе. Слабый намек на то, что хищник крадется за нами. И то, что Юджин не идет за мной последние десять секунд.

Черный капюшон захлопывается у меня над головой, как пасть гадюки, быстрее, чем я успеваю что-либо сообразить. Руки и ноги хватают и связывают. Моя сила гаснет, как свеча. С ужасом я понимаю, что это значит: на меня надели турмалиновые кандалы. Генри внезапно исчезает из моих рук. Юджина нигде не слышно.

Вот и все. Он пришел за мной.

Паника овладевает моим разумом, и я падаю. Я превращаюсь в бешеное животное, которое бьется и извивается всем телом. Будь у меня сила, я бы перекинулась или била бы направо и налево, но все, что у меня сейчас есть, — это мои человеческие мускулы и плоть.

Кто-то ругается, но руки крепкие, достаточно сильные, чтобы сказать мне, что несколько анимусов держат меня в стальных тисках. Я зову Генри, но от этого ткань только сильнее забивается мне в рот.

Что-то колет меня в плечо, и я узнаю укус змеиных клыков, как раз в тот момент, когда мерзкий женский голос, смутно знакомый, шепчет мне на ухо.

— Королевская кобра передает привет, птичье дерьмо.

Яд обжигает мою кровь. Паника переходит в ужас, но это только заставляет мое сердце биться быстрее. Три секунды спустя яд поднимается по шее, достигая мозга, и все вокруг темнеет.

Холодная вода брызжет мне в лицо, и я со вздохом прихожу в сознание, смаргивая слезы и фокусируя зрение.

— Он сказал, что это на нее не повлияет, — упрекает хриплый женский голос. — Видишь? С ней все в порядке.

— Я никогда не видел, чтобы кто-то так справлялся с моим ядом, — тихий мужской голос звучит встревоженно, и я тоже его узнаю.

Внезапно мой разум включается и начинает быстро оценивать ситуацию, как учил меня отец с самого детства.

Я прикована к стулу, руки сцеплены за спиной, лодыжки привязаны к каждой ножке стула. Веревка такая тугая, что я не могу и на сантиметр сдвинуться. Я снова тянусь к источнику силу, но там по-прежнему пусто. Телефон надежно спрятан в лифчике, но я никак не могу до него добраться.

Мы находимся в подземной пещере — воздух влажный и темно, единственный свет исходит от оранжевой лампы, мягко освещающей угол. Быстрый взгляд на земляной пол подтверждает мое подозрение, что это пещера для линьки, поскольку по углам разбросаны старые змеиные шкуры. Лайл, конечно, молодец, что предоставил студентам-змеям место для линьки. Нужно будет похвалить его за сообразительность при следующей встрече.

Надо мной нависают пять фигур, все в рваных черных джинсах, черных футболках и толстовках. Это студенты-змеи из Академии. Не генералы из ближайшего окружения моего отца. Я немного расслабляюсь.

Кто-то встает передо мной, и крепкие пальцы сжимают мое горло. Чей-то голос рычит мне в ухо.

— В чем, блядь, твой секрет, Аквинат?

Я стискиваю зубы, чувствуя, как скрюченные пальцы перекрывают мне доступ воздуха.

Мой отец знает о моем трюке с ядом, потому что моя мать была такой же. Мы невосприимчивы к яду любого существа, вероятно, потому, что можем превращаться в любое из них. Пальцы сильнее сдавливают мне дыхательные пути, и я громко хриплю. Но от этого мое зрение сужается. Волна новой паники застилает глаза, и я узнаю лицо…

— Прекрати, Таддис-с-с, — шипит единственная анима, растягивая буквы «С», как дикая, какой она и является.

Таддис, светловолосый и мускулистый анаконда-анимус, отпускает меня, и я хватаю ртом влажный воздух, каждый вдох дается через боль и напряжение. Когда он убирает руку, я замечаю на тыльной стороне его ладони ту же черно-зеленую татуировку, которая была и на руке Томаса Крайта. Стилизованная буква «Б», окруженная черной змеей с длинными зазубренными клыками и пугающими малиновыми глазами.

— Какого хрена вам нужно? — хриплю я. Мне нужно выяснить их план. Заставить их говорить.

Единственная анима, Наталья, обходит Таддиса, и я отмечаю пятерых. Наталья — кобра, есть два питона, черная мамба и Таддис — анаконда. Я знаю Таддиса и Наталью по Двору моего отца. Остальные трое не росли рядом со мной, или я не видела их в детстве.

— Тали, — мягко говорю я. С моего лица все еще капает вода, она стекает по лбу и попадает в глаз. Я раздраженно моргаю. — Разве ты не была на вечеринке в честь моего десятилетия? Я думала, мы хорошо провели время.

Наталья — худощавая брюнетка с идентификационным номером яда на щеке, и в детстве она была плаксивой и робкой девочкой. Как же изменились времена.

— Мы все были вынуждены прийти на твою дурацкую вечеринку, — насмехается она надо мной. Черная подводка под глазами подчеркивает ее зеленые радужки, придавая ей хищный и жестокий вид. Черные леггинсы намеренно порваны, а черная толстовка с капюшоном делает ее фигуру совсем хрупкой. Судя по тому, как два питона по-хозяйски окружают ее, я делаю вывод, что это брачная группа. — У тебя никогда не было настоящих друзей.

— Но вечеринка была отличная, — размышляю я. Я не дам этой суке одержать верх, показав свой страх. — Тот розовый торт был очень вкусным.

Наталья плюет мне под ноги и указывает на меня. И тут я вижу, что у нее на руке такая же татуировка «Б».

— Ты ничего из этого не заслужила, уродливая шлюха. Особенно после того, что ты сделала с Тео.

Это ранит глубже, чем все, что она могла бы сказать. У меня сжимается сердце, но я не отвожу от нее взгляда и тихо спрашиваю:

— Чего хочет мой отец?

Раздается коллективное шипение, которое эхом разносится по стенам пещеры. Как они вообще нашли это место? Я не знаю, как далеко они меня затащили, но если это на территории Академии, то помощь не за горами.

Конечно, они потратили недели на планирование. Должно быть, они ждали того единственного дня, когда директриса и заместитель директора покинут кампус.

— Его величество, не твой отец, — огрызается Таддис. — Ты просто собственность. Домашний скот.

Он указывает на черную мамбу с чернильно-черным комбовером. Он невысокий и стройный, с пирсингом в губе и брови. Парень достает из рюкзака матерчатый рулон.

А затем опускается передо мной на колени.

Мое сердце бешено колотится в груди, и я пытаюсь освободиться от веревки и кандалов, приковывающих меня к стулу. Я снова пытаюсь призвать свою силу… но это все равно что пытаться вдохнуть в вакууме — не за что ухватиться.