Беззвучная нота (ЛП) - Аларкон Нелия

— Мне все равно, в безопасности ли я.

— Мне не все равно.

— И я это ценю.

Он усмехается и заправляет мне волосы за ухо. Упрямый локон тут же вылезает обратно.

— А что, если убийцы Слоан увидят, как ты находишь улики? Как долго, по-твоему, они позволят тебе хранить эти улики? Они сделают все возможное, чтобы отобрать их у тебя, и тогда все будет кончено. Нам нужен кто-то, расходный материал, кто-то, кто полностью от нас отстранен, чтобы их подобрать.

Он прав.

Я смотрю на нее, а затем снова на Зейна.

— И кто же это может быть…

Внезапно Зейн срывает меня с места и бросает к себе на колени. Вскрикиваю от удивления, но его крепкая рука на моем бедре удерживает меня на месте.

— Что ты делаешь? — шиплю я, изо всех сил стараясь не замечать, какое у него теплое тело.

— Извини, Слоан. Мне нужно побыть наедине с женой, — говорит Зейн креслу в углу.

— Она там, — я показываю в другую сторону.

— О, — Зейн смотрит в ту сторону.

Не говори ему, что я все еще здесь. Все становится хорошо.

Зейн видит, что мое внимание все еще отвлечено от него.

— Она еще не ушла?

— Эм-м-м…

— Ладно. — Он укладывает меня так, что моя спина ложится на кровать. В движении, полном злобных намерений, он оказывается надо мной, его твердое, скульптурное тело втиснуто между моих ног.

Мое дыхание перехватывает, когда я чувствую его твердость. Почти теряю сознание, когда его сильная, мозолистая рука скользит по моему бедру и поднимает мою ногу к своей талии. Пульс, бегущий между моих раздвинутых ног, умоляет о большем.

— А как насчет сейчас? — шепчет Зейн.

— Эм-м-м…

Его губы изгибаются чернильной тьмой солнечного затмения. Наблюдая за черным парусом сквозь эти синие драгоценные камни, я чувствую захватывающую смесь адреналина и ужаса.

Пальцы впиваются мне в талию и отодвигают тонкую ткань верха моей пижамы, Зейн шепчет:

— Все еще здесь?

Я выгибаю спину, покрываясь теплом от прикосновения его кожи к моей.

Его глаза — как полуночные океаны, выплескивающиеся за пределы суши и уничтожающие все. Цунами, проносящееся сквозь ночь.

— Мне продолжать трогать? Если я это сделаю, Грейс. Будет трудно разговаривать.

— Нет, нет. Она ушла.

— Хм. — Он не убирает руку из-под моего топа. Я удивляюсь, когда его губы опускаются, чтобы пробормотать что-то мне на кожу, пробуждая целую кучу мурашек. — Я думаю, нам с тобой стоит чаще разговаривать наедине.

— Разве ты не… — говорю я, задыхаясь, — разве ты не должен слезть с меня сейчас?

— А что, если она вернется? — Он наклоняет голову, его тон невинен.

— Что тебе нужно сказать, чего она не должна слышать?

— Многое. — Его рот касается моего, сначала закрытый, просто шепот. А затем более открытый укус, от которого даже волосы на затылке встают дыбом, чтобы встретить его прикосновение.

Инстинктивно мои пальцы тянутся вверх и просеивают его волосы. Какая-то часть меня нуждается в том, чтобы прикоснуться к нему. Не могу выносить, когда его руки на мне, а мои — не на нем.

— Ты…пользуешься странной ситуацией, — говорю я, поворачивая лицо, чтобы обнажить большую часть шеи.

Он вознаграждает меня новыми поцелуями и встречается со мной взглядом с ухмылкой, от которой у меня в животе пролетают искры.

— Тебе лучше вернуть этот разговор в нужное русло, Грейс, потому что я начинаю терять интерес к разговору.

— Как я могу сосредоточиться, когда ты меня так целуешь? — резко говорю я.

Низкий, чувственный смех вырывается из груди, зовя меня, пока я не потру его, чтобы уловить вибрации его тела. Его смех струится от него и проникает в меня, и я чувствую, как мощное землетрясение.

Такое, которое заставляет лаву выбрасываться из вулкана.

Чувственный жар, почти удушающий.

Я действительно не помню, о чем мы говорили.

— Ты ведь не можешь быть внимательной, да? — насмехается Зейн.

— Дай мне секунду, — ворчу я. — Эээ… мы говорили о взломе.

Я резко вдыхаю, когда он сжимает зубы на раковине моего уха, а затем успокаивает его страстным облизыванием. Жгучая боль, сопровождаемая влажностью его языка, заставляет меня громко ахнуть.

— А как насчет перерыва? — спрашивает Зейн, двигая бедрами, когда он немного раздвигает мои ноги и усаживает меня под себя. Как будто он даже не в спортивных штанах. Как будто я даже не в шортах. С этой маленькой тканью трение вот-вот подожжет меня.

— Не…честно, — задыхаюсь я. — Это ты хотел поговорить наедине. Ты должен…что-то сказать.

Я наслаждаюсь его жаром и не хочу говорить, но Зейн наклоняется. Пылающие пальцы скользят по моему позвоночнику. Его рука обхватывает мою шею сзади, и он тянет меня вперед, наклоняясь вниз, пока наши лбы не соприкасаются.

— Я думаю, кто бы ни пришел сегодня вечером в дом, он искал тебя, — мрачно говорит он. Я напрягаюсь. — Они уже пытались убить тебя один раз. Ничто не мешает им попытаться снова.

Я хочу с ним поспорить, но он прав. Это расследование — не детская игра, и вполне логично, что кто-то может следить за нами, даже сейчас, выжидая подходящего момента, чтобы убить меня. Они уже убили Харриса. А теперь и Славно. Это эффект домино, и я следующая в очереди.

— У них было много возможностей остаться со мной наедине. Почему они не попробовали еще раз? — спрашиваю я.

Зейн проводит большим пальцем по линии моих волос.

— Я не знаю. Но я не хочу рисковать. — Он осторожно опускает меня назад, пока я не лежу на кровати. — Я не позволю, чтобы с тобой что-то случилось, Грейс.

— Смерть придет за всеми нами. Я не боюсь. Просто не хочу умирать до того, как убийца Слоан предстанет перед судом.

— Смерть должна знать, что мы — парная сделка. Если ты уйдешь, я пойду с тобой в могилу.

— Не шути так.

Но я знаю, что он не шутит. Зейн смотрит на меня свысока, в его глазах пылает гнев, который прожигает меня до глубины души.

Я пойду в могилу с тобой. Обещание витает в воздухе, окрашивая тишину, заставляя меня дрожать. Заставляя меня гореть.

— Зейн…

Кончики пальцев скользят вниз к талии моих шорт и проскальзывают внутрь, он шепчет:

— Ты еще не поняла? Я существую для тебя, Грейс. Я дышу для тебя. Все, чем я являюсь, и все, чем я буду, — твое.

— Я об этом не просила.

— Нет, ты этого не делала. И все равно я отдам тебе все.

— Не ожидая ничего взамен?

— Нет, — мрачно усмехается он, дразня резинку моих трусиков. — Нет, я тоже заберу у тебя все. Пока ты не перестанешь отрицать, кому ты принадлежишь.

— Кому.

Ухмылка у него грязная. По-настоящему грязная.

Кожа моего живота подрагивает, когда он проводит линию по центру моего тела.

— Кому? — шепчет Зейн. — Почему кому?

Раскаленное добела электричество пронзает каждый нерв.

— Т-ты не имеешь в виду подлежащее в предложении. Это больше похоже на предложный падеж. — Я сглатываю. — Так что ты бы использовал 'кому'.¹

— Английский ботаник.

— Учительница английского.

У меня спазмируют мышцы живота. Не могу поверить, что я это сказала.

На мгновение наступает тишина.

Внезапно Зейн откидывает голову назад и смеется.

Я прикусываю губу, пытаясь не рассмеяться.

— Помните, мисс Джеймисон, это мой класс. Не ваш. — Он прижимается ко мне всем телом, опасно двигая бедрами. Тепло хлещет меня, как кнут.

Милое милосердие, я хочу, чтобы он поймал меня здесь. Коснулся меня там. Высвободил все грязные обещания за этой маниакальной ухмылкой.

Сомневаюсь, что у него возникнут какие-либо возражения против этой просьбы. Зейн, кажется, вот-вот сдерет пижаму и нырнет в меня, но все еще есть много вопросов, на которые мне нужно получить ответы.

Пользуясь его одноруким состоянием, я выворачиваюсь из-под него и вскакиваю на ноги.

— Мы можем остановиться здесь, — говорю я, задыхаясь.

Зейн наклоняет голову, его черные волосы шелковисто ниспадают, подчеркивая квадратную форму его челюсти.