Беззвучная нота (ЛП) - Аларкон Нелия

Я пожимаю плечами, смущаясь признаться, что это я.

Но Зейн принимает это спокойно. Он поворачивается обратно к Слоан.

— Я. Я хотел поблагодарить тебя…за то, что ты подруга Грейс. — За заявлением следует озорная ухмылка. — Заставить ее выйти из своей раковины, должно быть, ты была жесткой. — Он наклоняется. — Мы оба знаем, что у нее аллергия на веселье.

Мои губы дергаются.

Слоан громко смеется.

— Но это же фасад, да? Она не только очень веселая, она еще и самый щедрый и преданный человек, которого ты когда-либо встречал. Такая, какой ты хотела бы видеть ее рядом с собой. Но она очень скучала по тебе. Больно думать, как одиноко она себя чувствовала, когда тебя не стало.

Мое сердце внезапно становится тонким, как бумага, и этот разговор разрывает его на мелкие кусочки. Я чувствую, как слезы наворачиваются на глаза.

Слоан выглядит такой же плаксивой.

Ладно. Беру свои слова обратно. Самое горячее в нем — не его лицо и не его мускулы. Это его любовь к тебе.

Зейн разворачивается, чтобы спросить меня:

— Что она сказала?

— Она впечатлена.

— По моему прессу?

Он выглядит так, будто искренне задает этот вопрос. Я ухмыляюсь.

— Нет.

Вот и все!

Внезапная вспышка гнева Слоан заставляет меня подпрыгнуть.

— Что это? — спрашиваю я ее.

— Что это? — Зейн переводит взгляд с меня на Слоан, ничуть не смущаясь того, что, я уверена, вместо человека он видит пустое пространство.

Слоан подпрыгивает на цыпочках.

Любовь. Семья. Мама… Мать Славно умерла двадцать лет назад. Он ставил за нее свечи каждый год. Каждый. Год.

Я останавливаюсь. Мое дыхание становится учащенным и пустым. Озираясь по сторонам, бросаюсь к своему мобильному телефону.

— Ладно, детка. Поговори со мной, — обеспокоенно говорит Зейн.

— Любовь.

Он выглядит шокированным.

— Ты меня любишь?

— Нет, нет. Слоан что-то сказала о любви.

— Скажи Слоан, я женатый человек.

— Нет, это про Славно.

— Ты любишь Славно?

Я собираюсь дать ему пощечину.

— Зейн, Славно хотел спасти свою бабушку. Он подлый, но даже у самых плохих людей есть любовь к своей семье. Где она?

Где это?

— Что ты ищешь? — спрашивает Зейн.

Я открываю защищенную папку на своем телефоне и прокручиваю, пока не нахожу фотографии всех полицейских допросов и газетных вырезок из моего расследования. Я каталогизировала их в своем телефоне на случай, если когда-нибудь потеряю физические файлы.

— Вот! — торжествующе увеличиваю я масштаб.

— Церковь?

Подхожу к Зейну, мои глаза сияют.

— Мать Славно ходила в эту церковь. Он ставил за нее свечку каждый год после ее смерти. Когда попал в тюрьму, его бабушка взяла на себя его обязанности. Даже в доме престарелых она никогда не забывала. Она бормотала об этом, когда мы отправили ее к семье.

Замешательство длится всего секунду, прежде чем он бросается к своей сумке и достает свой мобильный телефон.

— Я попрошу Финна проверить, нет ли поблизости каких-нибудь ячеек для хранения вещей.

Скажи ему, что это может быть ближайшая станция метро или магазин у дома.

— Слоан говорит, что это может быть на станции метро или в магазине.

— Понял, — говорит Зейн, отходя в сторону, чтобы сделать звонок.

Я наблюдаю, как он подносит телефон к уху и твердо разговаривает с Финном.

Ты пускаешь слюни.

— Ты пускаешь слюни, — ворчу я смущенно.

Пожалуйста, пожалуйста, перестань меня отталкивать, когда вы двое раздеваетесь? Я действительно хочу посмотреть.

— Во-первых, мы не будем спать вместе в ближайшее время. Во-вторых, фу, ты извращенка. В-третьих, я не знаю, что заставляет тебя исчезать. Я же не делаю это специально.

Не ври. Тебе так хочется на него наброситься прямо сейчас.

— И почему ты так в этом уверена? — отвечаю я самоуверенно, но в глубине души в ее замечании есть доля истины.

Может ли кто-нибудь меня за это винить?

У Зейна Кросса серебряный язык.

Серебряный язык, способный делать множество вещей помимо разговоров…

Грейс, если бы у меня было тело, я бы отдала ВСЕ за это. Слоан облизывает губы, строя лунные глазки мышцам спины Зейна. Ну же, да ладно. Разве ты не хочешь просто шлепнуть его по заднице?

— Перестань олицетворять моего мужа, — говорю я. Хотя я украдкой бросаю взгляд на задницу Зейна, которая, надо признать, под его спортивными штанами выглядит неплохо.

Ты только что назвала его своим мужем.

— Я это сделала?

Ты это сделала.

— Я этого не помню.

Зейн возвращается ко мне, и я быстро отворачиваюсь от Слоан.

— Что сказал Финн?

Он не отвечает сразу и вместо этого подходит ближе. Мое тело инстинктивно наклоняется к нему. Отчасти потому, что мне не терпится услышать, что нашел Финн, но отчасти потому что вокруг него есть — всегда была — такая магнетическая сила. Его близость — это наркотик сам по себе, и я могу признать, что начинаю немного поддаваться притяжению.

— Финн нашел камеры хранения на железнодорожной станции возле церкви.

Волнение пробегает по моему позвоночнику.

Мы со Слоан торжествующе ухмыляемся.

— Ладно. Пошли.

Я иду к двери.

Прежде чем успеваю отойти далеко, Зейн обхватывает меня здоровой рукой за талию и притягивает к себе. Тени, отбрасываемые его телом, накладываются на мои.

— Зейн? — Я поднимаю глаза. — Что ты делаешь?

Тепло его тела обжигает мою кожу, пока он застывает передо мной. Его голубые глаза окутаны чем-то тяжелым и решительным.

— Мне жаль, Грейс. Сегодня вечером ты не покинешь этот номер отеля.

ГЛАВА 32

Грейс

— Почему бы и нет? — Слова вырываются из моего сжатого горла. Обычно я бы предположила, что Зейн шутит или пытается меня разозлить, но я никогда не видела такого напряженного выражения на его лице.

Его губы сжимаются в тонкую линию, и я замечаю, как его ноздри раздуваются от тяжелого вдоха.

— Сегодня вечером мы поймали кого-то из «Благодарного проекта», крадущегося около нашего дома.

Сердце колотится в груди.

— Мы засняли его на камеру наблюдения, — говорит Зейн, отводя от меня взгляд.

— Он проник?

— Нет, Финн вернулся домой и распугал.

Слава богу. Не знаю, что бы я сделала, если бы они действительно попытались навредить одному из «The Kings». То, что парни ходят как боги, не делает их менее человечными.

Ты уверена, что тебя беспокоят ВСЕ «The Kings»?

Я смотрю на Слоан.

Разве ты не рада, что с Зейном ничего не случилось?

Может быть.

Но я никогда не признаюсь в этом вслух.

— Детка? — говорит Зейн, его тон немного слишком небрежный, слишком разговорный. Как будто он пытается не предупреждать меня о том, как странно ждать, пока у меня в голове идет разговор со Слоан.

Я выпрямляю спину.

— Ты хорошо разглядел лицо?

— Нет. Но он все еще там. Вот почему мы перевезли тебя с Кейди в номер отеля.

Он показывает на номер-люкс.

Я морщу нос.

— Итак…откуда ты знаешь, что вор был с «Благодарного проекта»?

Он улыбается, очаровательная, красивая улыбка, которая как-то не совсем правдоподобна.

— Моя вина. В следующий раз, когда кто-то будет рыться в доме, я попрошу удостоверение.

— Я не это имела в виду.

— Я знаю, что ты имела в виду, — поддразнивает он. — Но сейчас мы будем считать, что все представляет собой угрозу.

— Ладно. Я поняла. — Я поднимаю взгляд на Слоан, которая наблюдает за мной с обеспокоенной морщинкой между бровями. — Можно выйти из дома, пока мы не найдем грабителя, но почему я не могу проверить место сегодня вечером?

— Взлом напомнил мне, что мы имеем дело с опасными людьми. Людьми, которые могут следить за каждым нашим шагом. — Он ведет меня к краю кровати, и мы оба садимся. — Я хочу, чтобы ты была в безопасности.