Падшее царство (ЛП) - Дженнингс Сайрита

— Знаю. Прости. Но ты должен понять, я бы не стала этого делать без необходимости.

— И в чём необходимость?

Спасти Легиона?

Убить Легиона?

В любом случае, он не поймёт. Только если узнает всю правду. И прямо сейчас даже я не могу всего рассказать.

Кейн достаёт телефон.

— Тойол охраняет здание. Мне нужно сообщить остальным о нашем местонахождении.

Прежде чем я успеваю остановить себя, выбиваю телефон у него из рук, и тот с грохотом падает на кафельный пол. Сенсорный экран разлетается на миллион осколков.

— Какого хрена?!

— Прости, — заикаясь, говорю я. — Но они не могут прийти сюда. Особенно Лилит.

— Почему, чёрт возьми?

— Потому что.

— Точнее почему, Иден? У меня нет времени на это дерьмо.

По сигналу, будто это было отрепетировано, Люцифер входит в туалет с бесстрастным выражением лица. Личина, которую он всегда носит, когда имеет дело с посторонними. Интересно, кто, кроме меня, видел его настоящего.

— Потому что прибытие Лилит, несомненно, станет началом конца.

Кейн хмуро смотрит на Люцифера, оглядывая его с головы до ног с большим презрением, чем обычно.

— И что это нахрен должно означать?

— Это значит, что Лилит — первая из Четырёх Всадниц. Она Чума. И, приведя её сюда, ты обрекаешь этих людей на чуму, не похожую ни на какую другую. — Люцифер стряхивает невидимую пылинку со своего безупречного пиджака. — И если хочешь взять на себя ответственность за смерть миллионов невинных людей, пожалуйста, вперёд. Нельзя сказать, что жители Нового Орлеана недостаточно пережили. Что такое ещё одна волна разрушений?

Слышимое рычание вырывается из груди Кейна, когда он делает шаг вперёд, вставая почти нос к носу с Люцифером. Конечно, Люцифер в замешательстве и выглядит скорее раздражённым присутствием Кейна, чем напуганным.

— Это всё твоих рук дело. Всадники — твой любимый проект. Если Лилит — Чума, то вся пролитая кровь на твоих руках.

Люцифер пренебрежительно машет рукой, прежде чем опустить взгляд на свои кутикулы.

— Может и так. Но ты выпустил большого злого волка из клетки. Как думаешь, кто их активировал?

Кейн хмурится, делая шаг назад. Его взгляд перебегает с Люцифера на меня.

— Легион?

Я киваю.

— Мы не уверены, кто это сделал — Многие или он. Всадники — единственные, кому хватил бы сил победить его. Мы задействованы либо для того, чтобы обрушить Ад на Землю, либо для того, чтобы свергнуть его.

Складка между его бровями становится глубже.

— Мы?

— Да. — Я сглатываю, прежде чем вскинуть подбородок с притворной храбростью. — Я Смерть.

— Твою мать, — выплёвывает Кейн. Затем снова обращает жёсткий взгляд на Люцифера. — И ты знал об этом?

Люцифер беспечно пожимает плечами.

— Ну, не то чтобы я мог контролировать, кто будут Всадниками. Я могуществен, но не настолько, чтобы переписать историю. Лилит, Иден и остальные Всадники — первые в своём роде. Нельзя изменить баланс природы без последствий. Это проклятие выбрало их, а не меня.

Кейн начинает расхаживать туда-сюда, стискивая зубы.

— Кто ещё знает об этом?

— Тёмный король и принц, — отвечает Люцифер. — Их королеву схватил, как я подозреваю, Ставрос, их отец и сообщник Уриэля.

— Она Война, — вставляю я. — И мы должны найти её. Ругай меня, сколько хочешь потом, но прямо сейчас нам нужна твоя помощь. — Я делаю шаг вперёд, подняв ладони в надежде урезонить его, несмотря на мои прегрешения. — Пожалуйста, Кейн. Я знаю, ты мне не доверяешь.

— Ты чертовски права, я тебе не доверяю.

— Но Габриэлла… она хорошая. Добрая, преданная. Она очень напоминает мне мою сестру, и я надеюсь, что однажды они смогут встретиться. К тому же она беременна. И если что-нибудь случится с ней или её ребенком, я никогда не смогу себе этого простить. Если есть что-нибудь — хоть что-нибудь — что я могу сделать, чтобы начать завоевывать твоё доверие, я сделаю. Просто не дай этой женщине и её ребёнку умереть из-за того, что я облажалась.

Кейн прекращает расхаживать и смотрит на меня. Наконец, он тяжело вздыхает.

— Где её видели в последний раз?

— Особняк здесь, в городе. Он кажется заброшенным, но на нём наложено ужасное заклятие. Даже Тёмным не удалось его обнаружить.

— Отдай мне Искупителя. — Когда я колеблюсь, он добавляет: — Если тебе нужна наша помощь, ты вернёшь его. Или я заберу свои слова обратно.

Я киваю, затем неохотно лезу под куртку и вытаскиваю кинжал из ножен. Я не настолько глупа, чтобы ожидать, что он позволит мне оставить его себе, но всё равно отстой, что я не могу оставаться верной словом Фениксу. Хотя мысль о том, чтобы вонзить его в грудь Легиона, мне даже в голову не приходит, как бы я ни старалась убедить себя, что мне хватит на это сил.

— Ещё раз прости, — говорю я, вкладывая лезвие в руку Кейна. — Я не хотела предавать тебя, и когда я взяла его… — Воспоминание о страдальческом лице Феникса, его слезах, о муке в голосе. — Я думала, что поступаю правильно… ради всех нас.

Он поджимает губы и фыркает, прищурив глаза.

— Ты не могла забрать это. Может, ты и была с Легионом, но ты не одна из нас. И не имеешь права держать его у себя.

Его слова задевают, но я просто киваю, прикусывая язык, чтобы не возразить. Потому что знаю, он прав — я не одна из них. Возможно, когда-то они и открыли для меня свой дом, но всегда считали меня обузой. И да, это больно, но я не могу ожидать, что они примут меня, когда нашли меня только ради того, что у них получается лучше всего — убить. Я миссия, которая превратилась в продолжительного гостя в доме. И для Кейна я всегда была нежеланным гостем.

— Итак, — начинает Кейн, пряча лезвие во внутренний карман куртки, очень похожей на мою. — Расскажи об этом особняке.

Мы возвращаемся в зал ресторана и обнаруживаем, что там пусто, если не считать Тойола. Я сопротивляюсь желанию обнять его, что является настоящим подвигом, когда он приветствует меня тёплой, кривой улыбкой.

— Привет, липкие пальчики. Я скучал по тебе.

— И тебе привет, — отвечаю я, стараясь скрыть облегчение в голосе. Я боялась того, как другие будут относиться ко мне после совершения такого непростительного греха.

— Знаешь, мне определённо следовало бы взять тебя в напарницы. Ты хитрюга.

Я натянуто улыбаюсь ему в ответ, вспоминая слова Кейн: «Я не одна из них».

— Всё безопасно? — спрашивает Кейн поверх моей головы.

Тойол кивает.

— Да. У персонала сегодня выходной. Периметр охраняется.

Мы вчетвером садимся за пустой столик, и я на мгновение задумываюсь, что Тойол имеет в виду, говоря о работниках ресторана. Я не хочу думать, что они способны так небрежно причинять вред невинным людям, но они демоны-убийцы. А отчаянные времена требуют отчаянных мер.

— Расскажи, — требует Кейн, когда мы устраиваемся. — Расскажи нам всё.

В течение следующего получаса я вспоминаю всё, что произошло с тех пор, как мы приехали в Новый Орлеан, опуская ту часть, где мы с Люцифером переспали. Это не потому, что я не помню ночь полностью. А потому, что помню, и большая часть меня хотела бы забыть. Большая часть меня желает, чтобы те часы несравненного блаженства и страсти всё ещё были окутаны мраком, чтобы они не преследовали меня постоянно, доводя до безумия. То, что произошло между нами… Я не могу описать. Словно две наши души тысячу лет блуждали во тьме, отчаянно ища друг друга, и мы, наконец, нашли. Я никогда не чувствовала такой глубокой, интимной связи ни с кем, даже с Легионом. Будто бы я всю жизнь была гниющим трупом, и его прикосновения, его поцелуй, его член вернули меня к жизни.

А потом я проснулась. И ясно утром поняла, что всё ещё мертва внутри. И быть с Люцифером было всего лишь жестоким сном. Как мне забыть всё? Как мне вести себя так, будто всё было неважно? Будто он не был таким отчаянно внимательным, нежным любовником, который обращался со мной так, словно не существовало ни одной другой женщины во Вселенной, когда смотрел на меня?