Анархия в школе Прескотт (ЛП) - Стунич С. М.

Я снова посмотрела на него, и слова пронеслись по мне, остановившись, чтобы осесть на моих губах, как вороны, что были на пионерском кладбище, которые взлетели, когда Аарон спустил курок.

Что бы ты ни собиралась сказать мне, — прорычал Аарон, удивив меня свирепостью в своем голосе. Он уставился на меня, словно мог прочитать мысли. Я почти подумала, что мог, учитывая то, как он прямо сейчас смотрел на меня. — Не говори. Не этой ночью.

Он откинулся на подушки, и я снова задвигала бедрам, наслаждаясь красотой его твердого тела, поедая его, как грязную конфету, медленно попивая его, как хороший виски. Синяки, порезы, гипс определенно могли заставить Аарона выглядеть стервозно. Что может сделать мужчина с гипсом, чтобы защитить себя или свою девушку?

Но я видела. Чувствовала.

Хищница во мне чувствовала хищника в нем. Наши взгляды встретились, и я точно поняла, о чем он говорил. Не говори мне этой ночью ничего важного. Не произноси все прекрасные вещи, которые будут напоминать нам обоим, почему мы дышим. Не этой ночью, не когда мы оба заняты тем, что наказываем самих себя.

— Нет, не сегодня, — согласилась я, откидывая волосы назад и, как лебедь, сгибая шею.

Ты знал, что я собиралась сказать, не так ли? Я собиралась сказать, что ты — частичка меня, и я не могу жить без тебя. Ты это знал. Но не сегодня. Не сегодня.

Я закрыла глаза, таз двигался в самом базовом ритме. Человеческая раса была построена на этом движении, так что я буду чертовски хороша в это. А еще я не встречаюсь с пятью парнями, чтобы быть непорочной девственницей. Мы не просто компания друзей из старшей школы. Как бы я не верила, что эти пятеро мужчин влюблены в меня, они не станут довольствоваться лишь поцелуями в щеку и тихими ночами в миссионерской позе.

Кровать позади меня прогнулась, и длинные пальцы скользнули по передней части моего обнаженного горла, сжимая достаточно крепко, что я застыла. Черт, я почти позабыла об Оскаре.

Не многие совершают такую ошибку и доживают до следующего вздоха.

Мое тело перестало двигаться, мышцы напряглись, когда теплое дыхание дразнило мое горло.

Оскар мог убить меня прямо сейчас, если бы хотел. Даже если Аарон попытается остановить его. Или Вик, или Хаэль, или Каллум. Нет, если Оскар когда-нибудь захочет моей смерти, я не доживу до следующего рассвета.

— Разве неподчинение приказам освобождает от наказания? — спросил он, и Аарон издал звук, который означал, что он явно хотел пометить здесь свою территорию. Мои глаза раскрылись, и я обнаружила, что таращусь в потолок, на мигающие зеленым, белым и синим свет от все еще включенного сериалf, на который никто не обращал внимания. — Виктор сказала тебе отдыхать. Это, — изданный им звук граничил с фырканьем и издевательским смехом, — сложно назвать отдыхом. Ты растянешь швы, а затем станешь полностью бесполезной для остальных.

Я не знала, говорил ли он о том, что я была частью Хавок.. или о том, что я — часть Хавок, если вы понимаете, о чем я. Ругаться или трахаться. Одно из двух, и я не уверена, что могла понять, чем это было. Он удивил меня тем, что добавил в свое предупреждение очередную строку из Шеспира.

— Избави Бог, меня лишивший воли, — прошептал он, сжимая пальцы на моей шее достаточно сильно, что удивленный вздох непроизвольно вырвался из моих обнаженных губ.

Казалось неприличным, что я должна была трахать мужчину, прикованного к кровати, при этом моя помада не размазалась по рту, как кровь. — Чтоб я посмел твой проверять досуг⁷.

— Оставь меня в покое, Оскар, — пробормотала я, возвращая внимание обратно к Аарону.

Он задыхался подо мной, выглядя беспомощным. Пойманным. Вот, что Кали делала с ним? Или в любом случае пыталась? Я подняла бедра, пока наши тела едва ли не соприкасались, а затем резко и быстро опустила таз, заставляя Аарона выгнуться и извиваться подо мной.

— Ты снова не слушаешься, Бернадетт. Вот первопричина, по которой ты оказалась втянута в этот беспорядок, — Оскар резко отпустил мою шею и встал, его запах корицы еще долго витал в воздухе после того, как он отошел от кровати. — Не забывай: я – сын серийного убийцы. Вполне справедливо будет не выводить меня из себя.

Он закрыл за собой дверь спальни, когда я замедлила движение бедер. Какого. Хрена.

Он только что сказал?

— Не останавливайся, — прорычал Аарон, и я впилась ногтями в его грудь, портя татуировки, царапая кожу и заставляя его стонать.

Это были звуки глубокого, мужского голоса, которые так удовлетворяли мой слух. Я позволила им пройтись по моей разгоряченной коже, пот стекал с моего тела на Аарона, когда я снова задвигалась.

Могу позже озадачиться той херней, которую сказал Оскар.

Прямо сейчас мой мужчина находился между моих бедер, и я так сильно скучала по нему, что каждая секунда его исчезновения оставляла ожог на моей душе, шрам, который не скоро забуду.

— Не оставляй меня снова, — предупредила я, толкаясь сильнее, когда он выругался и дернул за наручники, что, как мы оба знаем, было тщетной попыткой. Чтобы он выбрался, ему нужно снова сломать руку. Аарон Фадлер никуда не уйдет. — Я серьезно. Если оставишь, я вызову твой дух с помощью спиритической доски и надеру тебе задницу.

— Верь мне, Бернадетт, — пообещал он, его слова было немного сильнее рычания.

Он разочарован и зол, но не на меня. Он хотел, чтобы я изгнала его демонов своей киской. Я двигалась вверх и вниз, скользя по всей длине, когда наши взгляды встретились. Прямо сейчас его глаза были больше золотыми, чем зелеными, как лунный свет, отражающийся от глаз зверя.

Он не контролировал происходящее, когда я заставила его кончить внутрь меня, его тело содрогалось подо мной, руки сжимали наручники. Кровать скрипела и стонала от силы его давления, но в конце, он закончил несколькими толчками бедер, а затем упал на подушки.

Я осталась на месте, мое собственное тело пульсировало и болело от желания освободиться. Вместо этого я поднялась с него, оттянула боксеры в сторону, и подождала пока его сперма стечёт вниз по внутренней части моего бедра, чтобы он видел это. Глаза Аарона поднялись с моей киски к лицу.

Он не просил развязать его, поэтому я не стала. Вместо этого, сидя на животе Аарона, наклонилась и схватила пачку сигарет с ночной тумбочки и закурила. Его кубики были таким твердыми, что, вероятно, я могла раскачаться на них и кончить.

Посмотрев вниз, я увидела, что на белой повязке на моем боку появилось пятно крови.

Черт.

Я продолжила курить, уставившись на изголовье кровати и желая, чтобы призрак Кали не был все еще скрючен, а ее пальцы гладили каштановые волосы Аарона по потному лбу.