Пэм Годвин - Грязные связи
Пистолет, который смелые, соблазнительные пальцы сунули мне за пояс.
Какой мужчина последует за вооруженной женщиной и вломится на частную парковку?
Тот, кто трахался так же опасно, как и жил.
Я содрогнулась, и теплая пульсация вернулась к местечку между ног. Очевидно, что мое самосохранение пало с громким треском. Снова раздался рев его двигателя, и мотоцикл завибрировал, спускаясь вниз. Внезапное движение байка послало импульс моим ногам. Я попятилась в сторону лифта.
Он припарковался возле Дукатти, и заглушил двигатель, когда я столкнулась спиной с дверью лифта. Я потянулась рукой к стене, отчаянно пытаясь нащупать кнопку лифта.
Охрана следила через камеры наблюдения. В любой момент могли проехать резиденты дома. Может быть, они узнали бы его по черной кожаной одежде. А может, и нет. Ему, казалось, плевать.
Он приближался ко мне беззвучными шагами. Можно было бросать поиски кнопки вызова лифта. Меня даже отвлекло то, как кожаная куртка на нем скрипела от каждого его шага и обтягивала мужественную выпуклость в области паха. То, как он стянул перчатки, палец за пальцем, и сунул их в карман куртки. То, как его шлем все время был направлен на меня. Его обычная походка воплощала контроль, своего рода непринужденную силу, которая исходила от уверенных мужчин. Атмосфера вокруг него была могущественной и всепоглощающей, очевидно, потому что у меня было дохера времени, чтоб насладится ее эффектом.
Ему осталось сделать лишь пару шагов, когда я услышала его голос:
— … не собираюсь обсуждать. Уже один метр. У тебя есть РЧИД?
Что такое РЧИД? Я потрясла головой:
— О чем ты говоришь?
Сделав последний шаг ко мне, он заговорил так низко, что мне пришлось собрать всю свою концентрацию, чтоб расслышать сказанное.
— Опустить камеры.
Мой взгляд метнулся к потолку. Да, там были камеры, но какого хера? У него не было телефона. Он говорил сам с собой?
Он положил тоненький фонарик себе в карман. Откуда он взялся?
Я бросила поиски кнопки на стене. Подняться наверх больше не было вариантом, особенно если он собирался составить мне компанию.
— С кем ты разговариваешь? — спросила я, но слова прозвучали как команда.
Он не остановился, пока его грудь не коснулась моего шлема, вжимая меня спиной в дверь лифта.
— Хорошо. Будь на связи.
Он потянулся вверх к шлему и нажал кнопку.
Я прищурила глаза. Его шлем был напичкан приборами, как костюм Джеймса Бонда? Такая технология вообще существовала?
— Что ты только что сделал? — я потянулась к его шлему. Его рука тут же перехватила мою, кожа к коже, и он нажал моим пальцем кнопку вызова лифта. Дергаться было бесполезно. Под стеной в темной аллее я могла драться и кричать, но этот мужчина спас меня. Он был нарушителем закона, но я не думаю, что он приставит лезвие к моему горлу.
Когда наши пальцы коснулись края кнопки, затылком шлема я коснулась двери.
— Что ты делаешь?
— Поднимаюсь.
— Нет, не выйдет.
По многим причинам. Первая — он был преступником. Вторая — он узнал бы Колина. Если факт, что я связана с медиа не заставит его бежать, то встреча с моим мужем явно сделает свое дело.
Третья — ну, не помню, какая третья причина, но четвертая — он был преступником.
Я ровно вдохнула, чтоб рассеять туман в своей опьяненной голове. Он мог зайти в лифт, но у него не было ключ-карты, с помощью которой он бы заставил его ехать вверх. Моя была в кармане куртки рядом с телефоном.
Кожа куртки заскрипела, когда он ступил ближе, и, твою ж мать, его тело было чертовски сильным. В местах, где его твердые бедра касались моих ног, где его огромная рука сжимала мои пальцы, и где его грудь прижимала мой шлем к двери, прошел заряд электричества.
Черт возьми, Колин был в чем-то прав. Сила, исходящая от этого мужчины, казалась сверхъестественной. Заряженные точки соприкосновения соединяли нас вне физического уровня.
Они уходили глубоко, будили чувства, которые, я надеялась, всегда существовали, но я никогда их не испытывала.
Глухой стук моего сердца тащил меня под поверхность прилива чего-то, что в данный момент охватывало меня с головой.
Может его сердце находилось на таком же распутье, как и мое? Я хотела снять свой шлем, прижаться щекой к его груди и выяснить.
Это было притяжение. И все. Длительное, сдерживаемое сексуальное притяжение.
Динь.
Дверь лифта распахнулась, но прежде, чем я упала, он обернул руку вокруг моей талии и толкнул спиной вперед. Я не сопротивлялась — мне было до боли интересно, что он сделает дальше. Это было глупо. Мне стоило подумать об этом раньше.
В лифте гаража никогда не было людей. Он и сейчас был пуст. Дверь закрылась, оставляя нас в четырех стенах, от чего мой пульс подскочил до небес. Боже, здесь было так мало места, а он был далеко не низкого роста, втискиваясь в маленькое помещение и накаляя собой воздух.
Он не выглядел таким огромным на своем байке. Не то, чтобы он был огромным, как бодибилдер, но его плечи накрывали мои, а от вида его торса у меня затмевало рассудок. Чересчур сильная хватка его пальцев на моей талии. Я была готова взорваться.
Лучше бы я взобралась на его высокое, темное и смертельно опасное тело, и оседлала бы его как дикое животное. Я прикусила губу.
Реальная классика, Кэси.
Моя мать мной бы гордилась.
Он отпустил мою талию и достал металлическую карточку из своего кармана. Даже если его руки больше не было на мне, я все еще чувствовала напряжение, зажатая в углу лифта одним его присутствием. Пожалуй, настало время проверить, не сплю ли я.
Я закрыла глаза, представляя свою обычную поездку в лифте. Холодные, пустые, незаполненные путешествия в никуда.
Когда я посмотрела вверх, мужчина, которого я мысленно трахала на протяжении девяти месяцев, все еще стоял здесь, во плоти, пялясь на меня сверху вниз.
Темный и несокрушимый. Чертовски пугающий.
Мне было тяжело дышать.
Грудь сжимало тисками.
Сильнее и сильнее с каждой секундой.
Мне нужен был воздух.
Черт.
— Зачем ты последовал за мной? — Боже праведный, это вырвалось на одном дыхании.
— Мы не закончили, — он повернул голову к панели с кнопками.
Ого. Ладно, это прозвучало восхитительно, многообещающе, и в то же время не говорило ничего. И что он делал с этой металлической картой? Подождите. Сначала самый важный вопрос.
— Ты гей? — потому что, на самом деле странности никогда не обходили меня стороной.
— А ты лесбиянка? — он снова повернулся ко мне. — Если у твоей подружки такая же попка, как у тебя, я бы справился с обеими.
Какой изысканный прямолинейный ответ. Мое безрассудное сердце возрадовалось дважды.
