Тени тебя (ЛП) - Кэтрин Коулс

Кэйди захихикала:

— Слишком крепко.

— Прости, у меня слишком много любви, она аж из глаз вытекает.

Она вывернулась из объятий:

— Тебе надо взять эту любовь под контроль.

Я подняла свою миску и съела ложку мороженого:

— Никогда.

В дверь постучали.

Я вскочила, сердце колотилось, пока я пересекала комнату. Пальцы обхватили электрошокер, когда я заглянула в крошечное оконце, готовясь к худшему. Воздух с шумом вырвался из лёгких, когда я увидела фигуру за дверью. Отперев засовы и замок, я открыла:

— Что ты здесь делаешь?

Широкоплечая фигура Роана заполнила собой все пространство, а исходящая от него напряженная энергия окутала меня, словно волна.

— У тебя не найдется дивана, на котором я мог бы пожить какое-то время?

15

РОАН

Челюсть Аспен отвисла. Она открыла и закрыла рот несколько раз, прежде чем смогла вымолвить:

— Что?

— Твой диван. Поживу на нем какое-то время.

Она встряхнулась, приходя в себя:

— Это совсем не обязательно.

Мышца на моей щеке дернулась:

— Думаю, как раз обязательно. Эти двое все еще не уехали из города.

Я немного покопался после того, как ушел от Аспен, и выяснил, где они остановились. Проехал мимо и никакого намека на сборы в их арендованном домике. Придется подключить Лоусона. Но мысль о том, что Аспен и Кэйди останутся здесь одни, меня не устраивала.

— Мистер Гриз! — крикнула Кэйди. — У нас какао-десерт!

Я скривился, посмотрев на содержимое ее миски:

— Это еще что?

Щеки Аспен порозовели:

— Ванильное мороженое с порошком какао.

Я поморщился:

— Ты впадешь в сахарную кому, не успев доесть.

— Не критикуй, пока не попробуешь.

Я только хмыкнул.

Аспен сильнее сжала миску:

— Тебе не нужно оставаться. Мы в порядке.

Я стиснул зубы:

— Могу попросить Лоусона поставить патрульную машину возле дома.

Она тут же сомкнула губы.

— Ты останешься? — с надеждой спросила Кэйди, вся перемазанная шоколадом, выскакивая из-за спины Аспен.

— Зависит от того, что скажет твоя мама, — я приподнял бровь, бросая вызов.

Аспен метнула в меня злой взгляд, только вот желаемого эффекта он не произвел. Напротив — ее зеленые глаза вспыхнули ярче, а губы сжались так, что мне до боли захотелось их поцеловать.

— Я хочу пижамную вечеринку с мистером Гризом! — запрыгала Кэйди. — Пижамная вечеринка! Пижамная вечеринка!

— Кэйди… — мягко предупредила ее Аспен.

— Это все сахар. Из-за него они становятся маленькими чудовищами, — пробормотал я.

Аспен одарила меня убийственным взглядом:

— Да, мистер Гриз остается. И он сказал, что мечтает о маникюре с блестками.

— ДАААААА! — закричала Кэйди, поскакала к коридору. — Я прямо сейчас все принесу!

Я сузил глаза на эту слишком красивую для собственного блага рыжую:

— Маникюр с блестками? — процедил я.

Аспен пожала плечами:

— Месть — штука злая. — Она запихнула в рот ложку мороженого. — И мороженое ты не получишь, — пробормотала она сквозь кусок.

Немного шоколада скатилось по ее губе. У меня свело живот от образов, как я слизываю шоколад с самых разных мест.

— Я пытаюсь помочь, — прорычал я.

Часть ее злости и напряжения растаяла, плечи опустились:

— Я знаю. Прости. Просто… мы привыкли заботиться о себе сами. Чужое присутствие в нашем пространстве — это непривычно.

Невидимый кулак сжал мою грудь, словно толокарь в ступе. Мне было ненавистно слышать в ее голосе эту покорность. Ее огонь мне нравился куда больше.

— Мы не всегда можем нести весь груз в одиночку. Иногда нужна помощь. Это не делает нас слабыми. Это делает нас людьми.

Ее зеленые глаза встретились с моими:

— А ты? Ты позволяешь кому-то нести часть своего груза?

Ребра сжались вокруг легких, не давая вдохнуть:

— Позволял.

Аспен приподняла бровь:

— Почему мне в это так трудно поверить?

Потому что она видела слишком многое.

Аспен вздохнула, будто разочарованная тем, что я не подпускаю ее ближе, но решила не давить:

— Как ты узнал, что подкастеры не уехали?

Я переместился с ноги на ногу:

— Немного покопался. Выяснил, где они живут. Проехался.

— «Покопался»? — переспросила Аспен.

— Я кое-что знаю о компьютерах. — Навык, о котором я предпочитал молчать, но который не раз выручал.

— Законными способами?

Мои губы дернулись:

— Если никто не знает, что ты это делаешь, — это неважно.

Аспен что-то пробормотала себе под нос:

— Последнее, что мне нужно, — это чтобы тебя арестовали из-за того, что ты пытаешься меня защитить. Твоя семья меня никогда не простит.

— Моя семья похлопает меня по спине и скажет: «Молодец».

Она нахмурилась:

— Ты правда так думаешь?

— Я это знаю. Они понимают, что иногда приходится выходить за рамки, чтобы сделать правильно. — Черт, они бы и сами подключились, если бы я рассказал им, что происходит.

Аспен прикусила внутреннюю сторону щеки:

— Только не попадайся, ладно?

— Я слишком хорош, чтобы попасться.

Она закатила глаза:

— Мужчины. Всегда такие самоуверенные.

— Есть самоуверенность, а есть знание своего дела.

Глаза Аспен вспыхнули, наполняясь жидким огнем.

Черт. Вот этого мне сейчас не хватало. Я заставил себя отвести взгляд, чтобы вырваться из ее гипнотического заклятия, и прочистил горло:

— Не видел никаких признаков того, что Стивен и Тайсон собираются уезжать.

Аспен теребила подол фланелевой рубашки:

— Они выпустят этот подкаст.

— Завтра с утра поговорю с Лоусоном. Он их предупредит уже куда жестче. Может, захочет, чтобы ты подала на них в суд или оформила запретительный ордер.

— Это не остановит СМИ от потока дерьма. Поверь, я знаю.

То гнетущее ощущение снова вернулось в грудь. Я хоть немного понимал, через что ей пришлось пройти. Знал, каково это — когда тебе не верят. Когда отворачиваются. Но я не знал, каково это — оказаться в эпицентре медийного шторма. Когда неуравновешенные люди цепляются за историю и начинают охотиться за тобой.

Я ненавидел все, что ей пришлось пережить. Но еще больше — то, что ей пришлось пройти через это одной. Аспен вряд ли старше двадцати шести или семи. Пять лет назад она была почти сразу после колледжа. А ей пришлось взять на себя ребенка и ожесточенную судебную борьбу.

— Лоусон умеет убеждать людей, — уверил я ее. А если не получится — я буду рядом.

Аспен кивнула, но я видел, как тревога пожирает ее изнутри. И понимал это. Болезненное любопытство людей слишком легко разгорается снова и снова. Я видел это не раз.

— Что бы ни случилось, мы справимся.

Аспен сглотнула:

— Спасибо. Не знаю, почему ты мне помогаешь, но я просто скажу спасибо.

— Ты хороший человек. Ты не заслуживаешь всего этого. Если я могу хоть немного прикрыть тебя, я рад это сделать.

— Ты хороший человек, Роан, — тихо сказала она, и каждое слово ударило, как физический удар.

Люди здесь не видели во мне такого. В лучшем случае — сломленного. В худшем — того, кого стоит бояться. Но Аспен… Аспен видела во мне того, кем я хотел быть.

Кэйди выбежала из коридора:

— У меня есть розовый, фиолетовый, зеленый и синий! Розовый — мой любимый. Какой ты хочешь? Ооооо, могу сделать все цвета сразу! Иногда мисс Мэдди делает мне радужные ногти — это самое лучшее!

Губы Аспен дрогнули, когда она направилась на кухню:

— Повеселись, мистер Гриз.

Я пробормотал ругательство себе под нос. Кэйди схватила меня за руку и потащила к дивану, рассказывая про все цвета и их блестки в мельчайших подробностях. Пока она увлеченно болтала о том, какой из них блестит сильнее, ее мама с улыбкой наблюдала за нами из кухни. Давящее чувство снова накрыло грудь.

Паника почти выжгла легкие. С этими двумя ничего не должно случиться. Они — свет в этом темном мире. А я знал лучше многих, что может произойти, когда люди начинают верить в ту ложь, в которую верят про Аспен.