Неукротимый голод (ЛП) - Робертс Тиффани

Пальцы и ладонь были грубыми на чувствительной коже члена. Это было почти невыносимо, но вспышка удовольствия под этим дискомфортом была неоспорима, от чего по его спине пробежала такая дрожь, что с шерсти стряхнулась вода. Он издал низкое рычание.

В воображении Драккала терранка улыбнулась. Она провела рукой вниз по все еще набухающему узлу у основания его члена, посылая через него еще один толчок, на этот раз скорее приятный, чем болезненный. Его рука подражала ее движению, скользя вверх и вниз по пульсирующему члену с возрастающей скоростью. Полные груди земляночки покачивались над округлым животом, когда она двигалась.

Ноги Драккала угрожали подкоситься, когда волны удовольствия набирали силу и частоту, заставляя нарастать давление внутри него. Не сбавляя темпа, он, пошатываясь, двинулся вперед и вытянул левую руку, ударившись кибернетической ладонью о стену, чтобы удержаться.

— Черт, — прохрипел он, усиливая хватку на члене. Он был на грани взрыва, но не мог не задаться вопросом, какой на самом деле была бы ее рука — теплой и мягкой, но в то же время сильной и уверенной?

На что был бы похож секс, когда она сжимала бы его член, горячий и скользкий от ее желания?

Улыбка воображаемой терранки расширилась до знойной, понимающей ухмылки.

Бедра Драккала дернулись. На мгновение давление стало настолько сильным, что он понял, что это его погубит. После этого не могло быть ничего, кроме забвения. Его мускулы напряглись, и… с рычанием проклятий… Драккал взорвался.

Семя вырвалось из него мощной струей, часть забрызгала руку и покрыла член, когда он беспорядочными движениями размахивал кулаком. Его бедра двигались в такт с каждым толчком, но после первого рывка ничего больше не происходило — этого бы не случилось, если бы он полностью вошел в женщину, погрузив узел в ее тепло.

Он прислонился лбом к стене и судорожно вздохнул. Воображаемая терранка исчезла, оставив только темноту за его веками.

Драккал выпустил свой ствол. Его напряженный член пульсировал и подергивался, отказываясь ослабевать. Драккалу казалось, что его довели до грани оргазма и бросили, как будто ему удавалось только дразнить самого себя, а не ослаблять давление.

Он все еще нуждался в большем, все еще нуждался в ней — и у него было чувство, что его тело не согласится ни на что меньшее.

— Краас кавал, — проворчал он, — это будет долгая ночь.

ШЕСТЬ

Шей рассеянно помешивала непривлекательные помои на подносе с едой. Коричневая субстанция, похожая на подливу, содержала куски не поддающегося идентификации серого мяса. Она поерзала на стуле, который слегка заскрипел и закачался под ее весом. Стул был лишь немного крепче обшарпанного стола, за которым она сидела. Как бы она ни была голодна, у нее не было особого аппетита — по крайней мере, не к этому дерьму. Но это было все, что у нее было под рукой.

Сморщив нос, она зачерпнула полную ложку и отправила ее в рот. Она заставила себя прожевать и проглотить горькую студенистую субстанцию, изо всех сил пытаясь сдержать угрожающий прилив желчи. Она почти проиграла битву.

— Фу! — она бросила ложку и оттолкнула поднос, когда дрожь прокатилась по всему телу. — Прости, детка, но даже ради тебя я не думаю, что смогу съесть эти помои.

Шей откинулась на спинку стула. В нескольких минутах ходьбы были заведения с приличной едой, но она пыталась растянуть кредиты, насколько это было возможно, и ее ноги все еще болели после работы и бега от ажеры накануне. В этот момент она даже не была уверена, есть ли у нее работа, к которой можно вернуться. Она закрыла глаза и откинула голову назад, издав стон.

Что, черт возьми, мне делать?

Внезапный, настойчивый звук дверного звонка отвлек ее от размышлений.

— Что ещё? — пробормотала Шей, поднимаясь на ноги. Она выхватила бластер из-за пояса, висевшего на другом стуле, и направилась к двери. Оказавшись там, она повысила голос. — Я уже заплатила твою чертову арендную плату, Вриск. Уходи!

Снова раздался звонок.

Похоже, сегодня я выстрелю в домовладельца.

Закатив глаза, она нажала на кнопку управления. Дверь со свистом открылась.

— Я сказала — убирайся — о, черт!

Глаза Шей округлились, и она сделала шаг назад, поднимая бластер, чтобы прицелиться в большого ажеру, стоящего перед ней. Она знала, что он опасен. Он быстро расправился с Нострусом у Мургеном и, казалось, не беспокоился о возможности столкнуться с другими охранниками на выходе, и он выглядел устрашающе, когда гнался за ней вчера. Но он также был последним, кого она ожидала увидеть, когда открывала дверь.

Как, черт возьми, он нашел ее?

Ажера поднял руки, демонстрируя пустые ладони — одну из плоти, другую из черного металла.

— Не стреляй, терранка.

Брови Шей опустились ниже над прищуренными глазами, когда она взяла бластер двумя руками.

— Почему, черт возьми, нет?

— Для начала, это грубо.

Сухой тон и нейтральное выражение лица ажеры не позволяли ей понять, шутит он или говорит серьезно.

Шей опустила подбородок, чтобы одарить его насмешливым взглядом.

— Это мило слышать от тебя, котеночек.

Губы ажеры дернулись в раздраженной гримасе, но он быстро вернул лицу нейтральное выражение. Его ноздри раздулись от медленного выдоха. Когда он вдохнул, узкие зрачки расширились, истончая зеленые радужки вокруг них.

— Я здесь не для того, чтобы драться. Я хочу начать все сначала.

— Что значит начать сначала? Ты, блядь, купил меня у этого валруса, чтобы я была твоей секс-рабыней.

Что-то шевельнулось за спиной ажеры. Ей потребовалось мгновение, чтобы понять, что это был хвост. Его широкоплечая фигура заполнила большую часть дверного проема, почти не оставляя видимым коридор позади.

— Я заплатил ему, чтобы он был вынужден признать, что ты ему больше не принадлежишь. Я не собирался держать тебя в рабстве, — сказал он.

— Думаешь, я в это поверю? Ты был там не просто так, со всеми этими разговорами о сделках и совокуплении.

Ажера обнажил клыки и испустил вздох, сопровождающийся низким, коротким рычанием.

— Он был клиентом. Я не знал о его зоопарке, пока он не привел меня туда, чтобы показать его. Все, чего я хотел, это закончить с ним свои дела и убраться восвояси, но же’гааш не хотел закрывать рот.

Шей нахмурилась. Она встречала слова, которым ее переводчик не мог придать никакого значения, но никогда в прямом разговоре, подобном этому.

— Зи Гэш?

— Же’гааш, — поправил он. — Это слово из древнего ажеранского диалекта, которое давным-давно вышло из употребления. Это кто-то… бесчестный, позорный. Трусливый. Не совсем так, но что-то в этом роде.

Она наклонила голову, окидывая взглядом его тело. Он был одет в черные брюки с укрепленными коленями и карманами-карго, которые идеально подошли бы к форме большинства частных охранных компаний и подразделений правоохранительных органов на Земле, и серую рубашку под облегающим пиджаком. Хотя она не могла быть уверена, из чего все это сделано, материал куртки выглядел как кожа темно-насыщенного коричневого цвета с легким оттенком красного, и это подчеркивало тонкие медные отблески в мехе на его лице и гриве.

На нем был ремень, похожий на тот, который она у него украла, набедренная кобура была пуста. Хотя его ноги от середины и ниже были в черной коже, мало чем отличаясь от верхней части армейских ботинок, ступни были босы, а на кончиках пальцев виднелись зловещие черные когти.

— Решаешь, хочешь ли ты ограбить меня снова или нет? — спросил он так же сухо, как и раньше.

Она встретилась с ним взглядом.

— Возможно. Кое-что из твоих вещей было продано дороже, чем я ожидала.

Он прищурил пронзительные зеленые глаза и спросил слегка напряженным голосом:

— Ты продала мой ремень?

— Я думаю, ты имеешь в виду мой ремень.

Его уши прижались к голове, и он пробормотал: