Анархия в школе Прескотт (ЛП) - Стунич С. М.
Какая-то странная часть меня желала помочь.
Другая — знала, что иногда люди просто бывают злыми до мозга костей. Кали — одна из таких людей.
Корали, с другой стороны.. она просто была жалкой. Она причиняла людям вред, потому что это был ее единственный способ почувствовать власть, единственный способ для нее установить контроль. Никогда на самом деле не была злой или достаточно сильной. Она была просто слепой овцой в плохом стаде.
Кали совершенно иное животное.
— Самоуверенная? — повторила я, когда она сделала шаг ко мне, ее зеленое вечернее платье блестело на свету.
Оно отвратительно смотрелось на ней. Облегало во всех неподходящих местах, подчеркивая костлявую структуру ее тела. Если она на самом деле беременна, то это не было так очевидно.
— Стоишь тут будто у тебя есть высокие моральные ценности и выливаешь на меня дерьмо, такое же плохое, как и твоя поэзия, — она остановилась и склонила голову набок. Может, думала, что я не увидела, как она залезла в свою сумочку? Но я увидела.— Проблема в том, Бернадетт, что ты такая же плохая, как и все бугимены5, с которыми, по- твоему, ты борешься. Ты тоже монстр.
— Возможно, — сказала, вертя нож в руке, держа его так, как показывал Каллум.
Я посмотрела на Кали, когда она достала из сумочки второй нож, отбросив в сторону отвратительную золотую штуковину. Похоже, нам придется сразиться в рукопашную.
Много крови и боли. Как и должно быть. Пуля между глаз была бы слишком легкой, слишком стерильной.
Я позволила Кали броситься на меня и увернулась, когда она взмахнула ножом, направив его по дуге мне в лицо. Лезвие застряло в большом дереве позади меня, что дало достаточно времени, чтобы извернуться и зайти к ней сзади. К сожалению, она не была такой тупой, как казалось. Кали пригнулась и избежала моего клинка, достав свой собственный из дерева, когда она развернулась и получила второй толчок.
Она отбилась от моего ножа, но я все равно поранила ее. Кровь залила бледные руки. Не удивительно. Драка не ножах никогда не бывает чистой. Я, вероятно, останусь с частично отрезанным пальцем, прежде чем ночь закончится.
Почувствовала ловушку, когда она начала лихорадочно покачиваться, толкая меня в кусты ежевики, потому что знала Кали слишком хорошо. Ни секунды не выжидая, всем весом навалилась ей на живот, едва избежав падения в небольшой овраг, в ледяные воды Милл-Крик.
Мы обе упали на землю, лезвия сверкали. Я заметила, что ее рука порезана до кости, из ее горла вырвался крик, когда она ударила меня в грудь. Кружево моего платья разорвалось, и между грудями появилась яростно красная полоса. Тем не менее, я не ощущала боли, намереваясь закончить свою миссию.
Покончить с этим. Убить Кали.
Берни, это не ты, сказала я себе, но то была старая я, до смерти Пенелопы. Все, чего хотела, — быть хорошей, пить черный кофе и писать ужасные поэмы. Я хотела быть бедным художником в студии с протекающей крышей и хотела создавать. Хотела вырастить на подоконнике огород и визжать, когда у меня будет достаточно базилика, чтобы приготовить соус для спагетти с натертыми на терке цукини. Потому что это бы означало, что я создаю, а не разрушаю.
Та девушка.. она слишком долга жила с такими людьми, как Найл, Эрик, Корали и Кали. Они непоправимо изменили ее.
Единственный способ снова почувствовать себя в здравом уме — уничтожить их в их же игре. Она знала, что сможет сделать это и сделать хорошо. С Хавок подле меня я буду править этим ужасным городом и его ужасными людьми.
Черт, я уже по-своему хороша. Были задержки. Были метафорические пожары. Но ничто меня не остановит. Ничто. Блять, ничто.
Я вонзила нож настолько сильно, как могла, держа его обеими руками, но Кали смогла увернуться головой в последнюю секунду. Мой нож порезал пучок ее зелено-черных волос, но так и планировалось. Она зарычала на меня, как испуганная кошка, когда замахнулась ножом и порезала меня по плечу.
Закопав оружие в грязь, я перестроила хватку, пока не ухватилась за шею Кали.
Прямо как ранее Виктор сделал с Кайлером, я наклонилась вперед с мрачной решимостью. Теперь, находясь в такой же ситуации, поняла, почему он так поступил. Почему ему нужно было так поступить. Темнота всегда будет играть по своим правилам. Это прекрасно желать героя, но невозможно ожидать, что кто-то, сделанный из света, сможет побороть тени. Они могут исчезнуть с лучом солнца, но это не на совсем. Они просто восстанавливаются. В конце концов, всегда наступает ночь.
В ярости Кали бросила нож, чтобы добраться до моих рук. Она допустила ошибку, потеряв клинок. Возможно, если бы ей повезло, она могла бы вонзить его мне в сердце.
Выстрел эхом пронесся по лесу, странная серенада, смешанная с метал-музыкой, опустилась на призрачный город. Я едва ли услышала ее. Была слишком сосредоточена, слишком погружена в процесс. А как не быть в такой момент? Момент, который, по ощущениям, я ждала целую вечность.
Кроме того, в удушении есть своя интимность. Теперь понимаю, почему большинство убийств, совершенных таким способом, совершаются между людьми, которые знают друг друга. В этом есть какая-то связь, неподдающаяся объяснению.
Мой заклятый враг.. ее лицо стало красным, а потом посинело. Ее глаза выпирали из черепа, как две ямы в лунном свете. Она яростно боролась, а потом задергалась.
Я не могла это сделать.
Мысль осенила меня так сильно и быстро, что я начала задыхаться, словно душили меня.
Отпустила Кали, когда она не двигалась, а затем издала этот ужасный, задыхающийся вдох. Он был влажным и хриплым и звучал, как смерть во плоти. Поднявшись, я попятилась прочь и меня стошнило в кусты, истекая кровью и ненавидя себя. Ты слишком слабая, Бернадетт, прошипел мой разум. Ты позволила Билли уйти, хоть и не должна была. А теперь, даже зная, что она сделала с Аароном, ты не смогла закончить начатое.
Не слишком ли я похожа на измученного, ужасного, самодовольного супергероя? Моя мораль связывала мне руки? Или дело было в чем-то другом?
Я говорила слишком громкие слова и распиналась этой ночью перед парнями, перед собой.. Я обещала кровопролития и жаждала его. Так почему же? Блять, почему.
Потому что ты лучше Кали, говорило что-то внутри меня, и выпрямилась и посмотрела на нее. Кали пыталась подняться, но я не могла позволить ей добраться ни одного ножа, поэтому быстро отошла и зарядила ей в лицо так сильно, как могла.
Она упала на задницу в постель грязи и иголок ели, пока я подняла оба ножа с земли.
— Где Аарон? — спросила, возвышаясь над ней и надеясь, что она была достаточно умна, чтобы рассказать. Она не станет. Мне придется держать ее здесь. Хавок появятся: она умрет ужасной, омерзительной смертью, которую сама на себя навлекла. И я позволю им это сделать, потому что, так как они стали мои ручными питомцами, а я — всецело их. — Не стану спрашивать снова.
