Щит Спэрроу (ЛП) - Перри Девни

Итак, Луэлла и ее алхимики создали смесь из обычных веществ. Двух продуктов от монстров, которые укрепляют обычные тела и помогают бороться с инфекциями и болезнями. Причина, по которой Востеры никогда не чувствовали магической силы Лиссы в Аллесарии, заключалась в том, что магической силы не существовало. По крайней мере, пока. Все, что она сделала, это создала лекарство.

— Так как, черт возьми, этот эликсир связан с Лиссой? — Должна же быть какая-то связь, верно?

Луэлла перевела взгляд на Рэнсома.

— Твой отец знал, что я провожу время с алхимиками, но это не было его хобби. Он никогда не отказывал мне в моих увлечениях, но и не поддерживал их. Я знала, что если попрошу дать тебе эликсир, он мне откажет. И мне нужно было, чтобы ты окреп перед переселением.

— Итак, ты все равно это сделала. — От голоса Рэнсома у меня по спине пробежал холодок. — Когда?

У Луэллы хватило ума изобразить смущение.

— Незадолго до этого твой отец застал меня с Микаэлем. Это было в тот день, когда ты тренировался и получил порез на ноге. Это была ужасная рана. Я волновалась, что ты потерял слишком много крови. Ты был без сознания, поэтому, когда мои целители зашивали рану…

— Ты заставила их дать мне эликсир, этот кошмар, который ты сотворила без моего ведома. — Тело Рэнсома задрожало, его глаза стали ярче серебристого, чем я когда-либо видела раньше. — Почему это подействовало на меня и ни на кого другого?

— На тебя это тоже не подействовало.

Он оттянул воротник своей туники, обнажая темные вены.

— Я позволю себе не согласиться. Ты сделала это. И вместо того, чтобы сказать мне правду, ты четыре года заставляла меня верить, что я заразился Лиссой от укуса бэарвульфа.

— Ты и заразился. — Луэлла поднялась со стула. — Я думаю.

— Ты думаешь? — Его голос отразился от стен.

— Я все еще пытаюсь в этом разобраться. Я не могу этого объяснить. Пока. Но этот укус преобразил тебя. Из нас десятеро приняли эликсир, и ни один не заразился Лиссой. Я думаю, что эликсир, который мы тебе дали, был основой магии Лиссы, а слюна бэарвульфа — недостающим компонентом. Когда он укусил тебя, возникла связь. Связь между человеком, монстром и магией. В тот день вы оба создали Лиссу, и с тех пор она трансформировалась в ваших телах. Бэарвульф продолжал распространять ее, кусая других монстров. Затем, когда они кусали других, и так далее, и тому подобное. Тебе это дало силы, превосходящие возможности обычного человека.

— Боги. — Я встала, не в силах усидеть на месте. Затем я зажала рот рукой, когда осознание обрушилось на меня с такой силой, что меня чуть не стошнило.

Даже с другого конца комнаты я почувствовала, как разбилось сердце Рэнсома.

Лисса родилась от двух существ.

Бэарвульфа. Одноглазого монстра.

И Рэнсома.

— Этот бэарвульф никогда не был началом. — Его голос дрогнул. — Это был я. Я создал Лиссу.

Пятьдесят семь

— Что ты наделала? — У Рэнсома перехватило дыхание.

Он задавал ей этот вопрос уже в третий раз.

Это был единственный раз, когда он прозвучал как обвинение.

— Я найду способ вылечить это. — Ее подбородок задрожал. — Я клянусь тебе. Я разрушу это волшебство.

Он покачал головой, его глаза были затуманены.

— Все люди, которые погибли. Жизни, которые мы не смогли спасти.

Сарайя. Уитт.

Рэнсом мог составить свой собственный список, не так ли? И теперь он будет нести бремя за каждую душу, погибшую из-за этой инфекции. Он будет нести эту вину.

С тех пор, как мы встретились, я видела так много версий Рэнсома. Воин. Принц. Возлюбленный.

Но эта версия? Он был потерян. Неузнаваем. Я ненавидела выражение его лица. Боль, которую он не мог скрыть.

— Это не твоя вина. — По щекам Луэллы потекли слезы. — Прости меня, Рэнсом. Мне так жаль. Я не знала.

Он присел на корточки, запустив руки в волосы, когда наш мир, казалось, перевернулся вокруг своей оси, верх сменился низом.

— А во что вовлечен отец? — спросил он.

Луэлла закрыла глаза, но не раньше, чем на ее лице промелькнуло чувство вины. Еще один секрет.

Все тело этой женщины было пропитано ложью?

— Один из моих алхимиков предал мое доверие. Он пошел к твоему отцу.

Рэнсом поднял глаза. Сузил их. Потом встал.

— Когда?

Рука Луэллы потянулась к горлу.

— В тот день, когда он пытался убить меня.

Рэнсом застыл так неподвижно, что даже пылинки перестали кружиться в воздухе, боясь того, что последует дальше.

— Он пытался убить тебя из-за интрижки? Или потому, что узнал, что ты дала мне тот эликсир?

— Не знаю, — прошептала она. — Он пришел в мою спальню в ярости. Все обострилось, когда он увидел Микаэля.

Я подняла руки к лицу, прижимая их к щекам, чтобы у меня не отвисла челюсть. Снова.

Неужели Рэмзи узнал, что Луэлла внедрила свое изобретение в Рэнсома? Так вот почему он был в ярости? Потому что она могла убить его сына?

Что ж, должно быть, что-то изменилось. Потому что теперь он пытался повторить это со своим ополчением.

— Он не может воссоздать это, — сказала я. — Или может? Лисса, или эликсир, называйте как хотите?

— Нет, — сказала Луэлла. — Но он пытается. И в процессе убивает их.

Эти солдаты сгорали заживо от того, что он вводил в их вены.

— У них нет недостающего элемента. — Луэлла опустилась на стул. — Рэмзи не установил связи между тем, что Рэнсому дали эликсир, а затем укусили. Я считаю, что именно это сочетание и вызвало инфекцию. Но команда Рэмзи экспериментировала. Если бы мне пришлось угадывать, они могли взять кровь у зараженного монстра и ввести ее людям.

— Только это так не работает, не так ли? — догадалась я. — Недостающим элементом является укус. Магия.

— Да, — прошептала Луэлла.

Ирония была невыносимой.

Рэмзи намеревался создать армию, достаточно сильную для борьбы с круксом. Вместо этого он похищал здоровых мужчин из их деревень и городов. Мужчины, которые могли бы сражаться с монстрами, уже были в Каландре. И к тому времени, когда начнется миграция, они, скорее всего, все будут мертвы.

— Должно же быть что-то, что разрушит это волшебство. Мне просто нужно время. — В глазах Луэллы была мольба. — Я могу это исправить.

Рэнсом усмехнулся.

— Давай представим на мгновение, что тебе это удалось. Что, если отец не заинтересован в лекарстве? Что, если он поймет, что все, что ему нужно сделать, это ввести твой эликсир своим людям и сделать так, чтобы их укусили? Что тогда? Его не будет волновать, что эти люди умрут, если это спасет королевство от краха.

Рэмзи было бы не остановить с армией людей, которые могли двигаться, сражаться и восстанавливаться не хуже Рэнсома.

Возможно, он действительно хотел защититься от крукса.

Или, может быть, как и мой отец, он устал от древних договоров. Границ. Королевств.

Возможно, он хотел забрать Каландру себе.

Что ж, сначала ему придется спасти своих солдат от гибели.

— Он не должен узнать. Никто не должен знать, — сказала Луэлла. — Мы не можем пожертвовать нашими сыновьями.

Боль, прозвучавшая в последнем заявлении, и то, как глаза Луэллы умоляли Рэнсома о прощении, заставили мою грудь сжаться. И у меня все еще оставалось много вопросов.

— Почему он сжигает книги?

Кэтлин скривила губы.

— Потому что они представляют угрозу.

Луэлла придвинула свои книги поближе.

— Когда мы разрабатывали эликсир, мы проводили много времени в библиотеке. Некоторые предпочитали оставлять свои записи в книгах и журналах. Именно там я хранила свои.

Записи и знания, которые другие короли могли бы использовать для своих собственных нужд. Чтобы передать своим алхимикам и целителям в попытке создать собственные версии Стража.

Было ли это тем, чего хотел мой отец в Аллесарии? Он думал, что таким образом сможет остановить крукса? Создав Лиссу для себя и армию Стражей?