Евгений Кабанов - МИССИОНЕР
– Да чё с Аполлоном связываться. Не интересно. Был бы хоть Зевс какой-нибудь, или Марс. А с Аполлона чё взять?
Ребята захохотали.
Аполлон не привык к такому фамильярному обращению со стороны незнакомых людей, но, что поделаешь, сила на их стороне. Тем не менее, он огрызнулся:
– Да, с вами, пожалуй, всему Пантеону не справиться.
– Ладно, не бери на понт! Закрой поддувало! – Лёша снова схватил Аполлона за грудки. – Будет он ещё языком щёлкать. Иди, пока дядя добрый.
Он так толкнул неудачливого провожатого, что тот, запнувшись о какую-то выбоину пяткой, чуть не упал. Однако, обретя равновесие, он повернулся к Ире.
– До свиданья, Ира, – сказал он, демонстративно пропустив Лёшино замечание мимо ушей.
– До свиданья, Аполлон, – ответила она.
И они зашагали в разные стороны.
– До свиданья, Аполлон! Ой-ой! Ха-ха-ха… Скажи Ирке спасибо, что своими ножками топаешь, – слышал он весёлое улюлюканье за своей спиной.
Глава XXXVI
Утром Аполлон встал в прескверном настроении. Как оказалось, дорогу к гостинице вчера он не очень-то запомнил, увлечённый своими планами овладения Ирочкой, и, как и опасался его новый знакомый Лёша, заблудился. Редчайшие встречные не могли ему сказать с точностью, где находится гостиница "Советская", никаких такси не попадалось, да и денег с собой у него не было. Так что возвратился он очень-очень далеко за полночь, спал очень-очень плохо, и несколько раз посреди ночи просыпался от каких-то непонятных, но очень-очень назойливых и тревожных угрызений совести.
Напротив, Никита Николаевич и Алексей Степанович, вероятно, благодаря изрядным дозам "снотворного" повышенной крепости, с утра были как огурчики. Людмила Николаевна тоже с лёгкостью демонстрировала повышенный уровень женского обаяния, свежести и здоровья. "Вот у кого учиться надо!" – подумалось Аполлону.
Поскольку из Москвы в Дебрянск Алексей Степанович и Людмила Николаевна приехали на поезде, то они любезно согласились на приглашение Никиты Николаевича для поездки на совещание воспользоваться его транспортом.
Усаживаясь в машину на заднее сидение – на настойчивые потуги Никиты Николаевича усадить замминистра на переднее, тот наотрез отказался, предложив занять его даме, – Алексей Степанович замешкался, обнаружив что-то у себя под ногами. Он наклонился и извлёк пред очи – свои и Никиты Николаевича удивлённые, и Аполлона и Людмилы Николаевны растерянные – женские трусы, слегка испачканные его туфлями.
– О! – воскликнул Алексей Степанович, не зная, как выйти из неожиданно созданной им самим пикантной ситуации. И, не найдя ничего лучшего, решил всё обратить в шутку.
– Хороший парашют, – хихикнул он, растягивая трусы и восхищаясь их впечатляющими размерами. – Это на случай аварии?
Никита Николаевич строго посмотрел на Аполлона. Тот пожал плечами.
– Ты что, наверно, машину забыл закрыть, когда за сумкой ходил? – укоризненно спросил директор, тем не менее, со скрытым интересом разглядывая эту интимную часть женского туалета.
– Не помню, – ответил Аполлон, отвернувшись в сторону. Потом вдруг с силой хлопнул дверцей и возмущённо добавил:
– Ну и молодёжь пошла! Совсем обнаглели! Мы в их годы скромней были…
– Это точно, – с добродушным видом поддержал его Алексей Степанович.
– Бросьте эту тряпицу, Алексей Степанович, сзади, пожалуйста. На ветошь пойдёт. Как компенсация за ночную аренду помещения.
Людмила Николаевна сделала вид, что происходящее меньше всего касается именно её.
Высадив всю начальственную компанию у Дворца профсоюзов, и получив указание от шефа прибыть за ними к шести часам, а также прощальное напутствие хорошенько закрывать дверцы машины, Аполлон решил поехать в гостиницу и хорошенько выспаться.
Остановившись на красный свет у светофора, и рассматривая спешащих по тротуару прохожих, он вдруг засёк знакомое лицо. Миновав перекрёсток, он проехал несколько десятков метров и, остановившись у тротуара, выскочил из машины.
Навстречу ему шла… аптекарша из Сенской поликлиники. Заметив широко улыбающегося Аполлона, она тоже приветливо заулыбалась.
– Привет. И что мы делаем в областном центре? – он пошёл рядом с ней. – Получаем товар? Аспирин… резиновые изделия для столетних старичков?..
– Для стопятидесятилетних, – хихикнула она.
– А я как раз тут как тут! А зовут меня Аполлон. А вас, прекрасная труженица медицинского фронта?
– А зачем вам моё имя?
– Хочу пригласить вас в ресторан. У меня сегодня ещё морковной росинки во рту не было. У вас, надеюсь, тоже…
Аптекарша снова хихикнула, с ухмылкой глядя на него.
– У меня тоже не было… Морковной… Приглашайте. Аня меня зовут.
Когда они вышли из ресторана, Аполлон взял Аню под ручку.
– Ну вот и подкрепились, – сказал он. – Ну что, поехали ко мне?
– Нет, подружка уже должна закончить свои дела. Мы с ней договорились встретиться как раз вон в том сквере.
Она кивнула в сторону сквера на другой стороне улицы.
– Ну что ж, я могу перевести вас через улицу. Не возражаете?
– Не возражаю, – сказала Аня.
Как только они сели на скамейку в укромном уголке сквера, Аполлон, обняв Аню за плечи, спустил ладонь ей на грудь. Она отстранилась и влепила ему такую звонкую пощёчину, что с соседнего куста взлетели испуганные воробьи.
Аполлон часто заморгал, изумлённо уставившись на неё.
– Ты чё? – вырвалось у него.
– Хуй через плечо! – ответила она, озабоченно поправляя блузку.
У Аполлона отвисла челюсть.
Тем временем Аня встала и направилась навстречу приближающейся по дорожке… Соне Просюк.
Девушки поцеловались в губы, повернулись в сторону Аполлона. Аня что-то сказала Соне, и обе засмеялись, насмешливо глядя на него.
Глава XXXVII
Неизвестно, о чём там шла речь на этой конференции, только после неё и у замминистра, и у директора, и у технолога настроение было приподнятое. Они ещё обсуждали какие-то выступления, чему-то высказывали своё одобрение, чем-то были не очень довольны, но сквозь все их словеса сквозило: слава богу, всё закончилось, впереди – свободный вечер.
Когда вся высокопоставленная троица вышла из машины у двери гостиницы, Людмила Николаевна забыла – маленькая хитрость старой соблазнительницы – сумочку, и, вернувшись за ней, прошептала Аполлону:
– Аполлоша, сегодня в десять встречаемся у входа.
Аполлон ничего не ответил, но эта новость, столь радостно ему поведанная, совсем его не обрадовала. Чёрт побери! Баба совсем свихнулась. Неужели ей мало было вчерашних приключений, имевших постыдное продолжение сегодня утром? Стыд и срам! Прямо какая-то непробиваемая. И трусы её парашютом обозвали, и лично он сам пустил их на ветошь, а ей хоть бы хны. И, судя по всему, опять собирается на скамейке качели организовывать…
