Эпоха героев (ЛП) - Нира Страусс

— Ты никогда не узнаешь ответа на этот вопрос, — прорычал Волунд.

— Правда? Ну, посмотрим.

Кинжал Гвен блеснул, когда Оберон повёл им. Он стоял к нам спиной, и мы не видели, что именно делал, но по искажённому отвращением лицу Волунда я догадалась — нечто ужасное. На мостовую упали густые капли крови. Потом целый поток.

Его косы колыхнулись — и что-то рухнуло на землю.

Мне понадобилось несколько мгновений, чтобы понять: этот безобразный бледный лоскут был кожей Оберона. А на ней — татуировка.

Он содрал её с себя.

Я раскрыла рот ровно в тот миг, когда сияние залило всю улицу. Я развернула тьму, чтобы защитить нас, сотворив крепкую стену, но… Свет проходил сквозь неё. И он не был враждебным. Повсюду хлынула магия, пахнущая дубом, омелой и мятой. Она в один миг пресекла бурю песка.

Аланна!, — крикнул Мэддокс в моей голове. Я ощущала лишь его руку в своей и тело Каэли, прижатое к моей спине.

Я в порядке. А ты?

В порядке.

Когда свет отхлынул, на месте Оберона стояло сияющее существо. Чуть выше ростом, явно шире, волосы спадали до бёдер тяжёлыми серебристыми косами.

Но самое поразительное — великолепные рога, выходящие из его головы и висков, бросающие вызов самой гравитации.

Кто-то позади меня ахнул, и сияющий повернул голову.

И это был, чёрт возьми, Оберон.

Рога в точности повторяли мозаичный образ короля Паральды. Длина, толщина, замысловатые узлы, вплетённый вереск… И белоснежный цвет, чистый, без единого изъяна. В тон его волосам, коже и глазам. Всё его существо было больше, чем просто сидхи, — символ. Сияние, от которого щурились глаза, но трепетало сердце.

Я знала, что никогда не скажу ему этого, но, чёрт побери.

Это было величественно.

Оберон лениво моргнул, глядя на меня.

— Осторожно. Если смотреть на меня слишком долго, ребёнок появится у тебя в утробе.

Я была так потрясена, что даже не нашла места для отвращения.

Сияние, исходившее от Оберона, было сродни силе, что вырвалась из Орны, отгоняя демонов. Волны первобытной мощи рассекали воздух, охватывали Волунда и его войско.

Большинство не смогло устоять перед этой магией. Они падали на колени, смиренные и зачарованные, покорённые тем, что было сильнее их самих. Тем, что проникало в сердце и заставляло дрожать. Один за другим они склонялись перед господством Оберона, которому достаточно было лишь стоять и смотреть.

Сыновья Волунда сопротивлялись дольше. Сивад скривился в муке, прежде чем пасть, Ран и Цефир стиснули зубы, пока их фейри-кровь не вынудила признать очевидное.

Что перед ними — настоящий король.

Позади меня фейри из Братства тоже опустились на колено — но уже добровольно. Персиммон, Мидоу, Абердин, Пвил — все отдали ему почтение.

Волунд рухнул с верблюда, избегая повеления. Его трясло, колени подгибались, кожа бледнела, пока чья-то рука не ухватила его за плечо и не потянула.

Это был Ран.

— Отец, хватит. — Пот струился в его тёмные глаза. — Это он.

— Это ублюдок, семья которого покинула Борестель, изменники! — взвыл Волунд. — Его кровь нечиста! Он не достоин трона фейри!

Оберон приблизился к нему медленными шагами.

— Не знаю, достоин ли я трона фейри. Я лишь даю понять, что ты его не займёшь. Борестель, Вармаэт, Эмералд — не принадлежат никому, и это то, чему твоя семья так и не научилась.

— Прежде чем присягнуть мне, ты уверял, что тебе плевать на своё происхождение. Ты не…

— Склонись перед своим королём.

В голосе Оберона прозвучало нечто большее, чем человеческое. Нечто, что не принадлежало этому миру.

И Волунд не смог этому противиться.

Его колени грохнулись о камень, и единственный рог склонился, указывая на Оберона. Тот похлопал его снисходительно.

— Видишь, как это было просто? Столько истерик впустую. Теперь ты и твои сыновья послушно последуете за моими друзьями в подземелья дворца. Там я оставлю вас на время поразмыслить — как вы поступили с народом Анисы. Остальные же, — он возвысил голос к сотням фейри, склонившихся вокруг, — свободны вернуться в свои дома. Инис Файл распущен. Но если вы и вправду считаете, что настоящий враг — тот, что явится в Самайн, оставайтесь. Вы нужны.

И тогда сияние, исходившее от него, начало угасать, и сила, державшая их на коленях, тоже растворилась.

Волунд и его сыновья остались валяться на булыжниках и не возразили, когда несколько членов Братства шагнули вперёд, чтобы препроводить их. Остальные выглядели… потерянными. Персиммон не выглядел довольным, уговаривая своих собратьев подняться и идти.

Оберон взглянул на Мэддокса с косой ухмылкой. Я посмотрела на них обоих. Теперь фейри был столь же крепок, как и дракон, и с рогами даже выше его на несколько сантиметров.

— Пожалуйста, только не кончи мне на ноги.

— Ты, что ли, грёбаный потомок Паральды?

— Как и мой отец. И его мать до него. Думаешь, какой-то там друи смог бы провести тебя с островов сквозь барьер? — Его глаза, теперь более чем серебряные, более чем сияющие, более чем ослепительные, обратились на меня. — Нет. Я же говорил: я не валяюсь в постели с женщинами, что уже были с драконом.

— Клянусь грудью Тараксис, — прошептала моя сестра у меня за плечом, совершенно зачарованная.

Из всех возможных ответов я выбрала лишь один:

— Почему именно сейчас?

— Потому что книжный червь не может оказаться храбрее меня. И потому что… Одна подруга сказала мне открыть глаза и сердце. И я открыл. — В его взгляде промелькнуло что-то очень похожее на раскаяние. — И мне не понравилось то, что я увидел.

Глава 52

Аланна

Я ценю их присутствие и вклад при дворе, но…

кто-нибудь вообще знает, чем занимаются вайдеру?

Они создали корону из извращённой сидхской магии,

присягнули демонам и служат советниками Нессиа со времён войны, но…

живы ли они, хоть сами-то?

— Из тайной переписки двух придворных дам королевы Дектеры, много лет назад

История о том, что в Эйре явился настоящий король фейри и теперь живёт во дворце, разнеслась, словно пожар в стогу сена. Если среди людей ещё оставались сомневающиеся, стоит ли принимать протянутую руку королевы Веледы, то теперь они отпрянули. Что всё это означало? Человеческий Двор объединится с фейри? Сидхи будут править?

Поток писем, который обрушился на Веледу за один день, полностью завалил её письменный стол. Пришлось поставить рядом ещё один, чтобы хоть как-то рассортировать их.

С другой стороны, лабиринт дворцовых живых изгородей заполнили лебеди с посланиями от сидхов со всего королевства: выведывали, правда ли это, не восстановлен ли один из Дворов сидхов, окончилась ли наконец тирания Нессиа.

За завтраком Оберон явился к Веледе с вопросом о вайдеру. Напряжение между ними струилось, словно гроза на грани разряда, хотя они и пытались это скрыть. Получалось плохо.

— Они заперты по моему приказу.

— Я много лет ждал случая сразиться с ними, — заявил он, улыбаясь как безумец. — Никогда не уходили далеко от дворца и его защит, а теперь им некуда скрыться. И мне любопытно, сколько света выдержит их тьма.

Веледа уронила вилку в тарелку.

— Это опасно.

— Когда Теутус явится, у них уже не будет причин повиноваться тебе. Как и у проклятого Старого Ника, о местонахождении которого никто не ведает. Мы должны убрать их до того, как это случится. Прежде они были друи, а теперь прогнили. Они не справятся со мной.

— Почему ты так уверен?

Магия заструилась от Оберона, и каша, молоко и булочки вдруг показались вкуснее, ароматнее, нуралы в канделябрах вспыхнули ярче.

— Это твой ответ? Фокус с магией?

— В худшем случае — они убьют меня, и тебе больше не придётся меня терпеть. В чём проблема, красавица?

Реанн изящно откашлялась.

— Вам следует называть её «ваше величество».