Бесстрашная (ЛП) - Робертс Лорен

Внезапное движение в толпе заставляет меня сделать шаг вперед, готовясь нанести удар в случае угрозы. Я щурюсь, наблюдая за тем, как эта волна движения прокатывается через сотни тесно прижатых друг к другу тел. Мой взгляд мечется по сторонам улицы, оценивая каждую неровность среди этого моря людей. Даже Ученый замолкает, оставляя Пэйдин и Китта вертеть головами в замешательстве.

— Серебряная Спасительница!

От этого крика мои Гвардейцы начинают стягиваться вокруг платформы, но я поднимаю руку, останавливая их.

Это титул был произнесен с благоговением.

И когда толпа начинает дрожать от напряжения, я вижу, как люди преклоняют колени перед своей королевой. Сотни илийцев встают на колени на той самой мостовой, которую они когда-то делили с Пэйдин Грэй. Я наблюдаю, как жители этих трущоб выражают свою преданность девушке, которой удалось сбежать, и которая теперь вернулась, чтобы их спасти.

Я поднимаю взгляд на Пэйдин и вижу шок, который она старается сдержать. Ее грудь вздымается, когда она принимает знаки уважения, которые они ей оказывают. Будто народ чувствует королевскую кровь в ее венах, и не может не склониться перед той, кому суждено править. Но им ничего не известно о ее происхождении. Они знают лишь то, что она была и всегда будет одной из них. Это дом Пэйдин, и они встречают ее как королеву.

Китт стоит неподвижно рядом с Пэйдин, в то время как она вздергивает подбородок, пронзая воздух короной. Эхо шепота «Серебряная Спасительница» плещется по краям круга церемонии. Там, где когда-то стояла воровка — теперь стоит королева: бесстрашная, благородная и безжалостная. Она торжествует.

Последние слова Ученого прозвучали как запоздалая мысль:

— И ваш король, Китт Эйзер, спаситель Илии. Да принесет их союз процветание нашему королевству и величие нашей истории.

Пэйдин Грэй…

Нет.

Эйзер.

Таким образом, меня внезапно выдергивают из этого замечательного момента и погружают обратно в мою мрачную реальность.

Король и королева сходят с платформы.

Их Силовик следует за ними.

Глава шестьдесят третья

Пэйдин

Мой первый вечер в качестве королевы проходит в наблюдении за тем, как солнце опускается в саду под моим балконом.

Я осторожно дую на свою чашку с дымящимся чаем, уютно поджав под себя ноги в мягком кресле. С тех пор как я впервые увидела свою комнату, я почти не выходила за эти потрясающие стеклянные двери. Теперь, когда мне нечего делать, кроме как погрузиться в свои мысли, я решила, что лучше всего переждать бурю в своем сознании, глядя на умиротворяющий вид вокруг.

Ряды цветов раскинулись подо мной, обрамляя каждую мощеную дорожку, и тянутся к заходящему солнцу. С приближением сумерек птицы начинают тихо щебетать, а тени медленно расползаются по земле. Я делаю глоток чая и прикрываю глаза, чувствуя тепло, разливающееся в животе. Это мог быть самый спокойный момент с тех пор, как меня отправили на Испытания Очищения. Пока блеск моего обручального кольца не напомнил мне о руинах, в которые превратилась моя жизнь.

Даже спустя несколько часов я все еще не могу прийти в себя от всех этих откровений, разрывающих мое прошлое на части. Королевская кровь течет в моих жилах, и все же она покрывала кнуты Гвардейцев и пропитывала меч покойного короля. Откровенная ненависть Эдрика Эйзера ко мне была огнем, который вспыхнул в день, когда я родилась Обычной. И с тех пор я борюсь за выживание.

Я смотрю на свою чашку, по которой бегут волны. В отражении я вижу забытую принцессу, которую бросили ради власти и ненавидят за то, что она выжила вопреки всему.

Я выдыхаю, пока мой разум пытается собрать воедино все кусочки моей разрушенной жизни.

Айрис Мойра жила в этом самом замке, подавляя свою любовь к мужчине, с которым она не могла быть. Они скрывали свои чувства будто это была колючая стена из роз, красивая, но опасная. Сегодня я смотрела, как человек, которого тайно любила моя мать, истекал кровью у меня на глазах. Я не испытывала горя из-за его смерти. Нет, я чувствовала дрожь призрачного сходства между обреченной любовью моей матери и отца. Их ноты, их украденная любовь — это отражение жизни Кая и моей. И если Силовик однажды встретит ту же судьбу, что и Калум…

Я прерываю эту мысль, прежде чем она успевает пустить корни.

Возможно, Айрис любила их обоих — короля и его Чтеца Разума. Возможно, совсем по-разному.

Я думаю о Китте и крови, что нас связывает. Я отчаянно пытаюсь придумать, как разорвать эту связь между нашими душа. Моя грудь сжимается, а чашка в моей руке дребезжит на блюдце.

Как мне найти выход из этого?

Мое внимание привлекает движущаяся тень внизу. Я отставляю чашку в сторону и вглядываюсь в сгущающуюся темноту. Фигура плавно останавливается под моим балконом и выкрикивает:

— Угадай, кто, Маленький Экстрасенс?

Мое сердце замирает, но мне каким-то образом удается сохранить спокойствие в голосе.

— Кто-то, кто уже позабыл мой новый титул?

Кай сухо усмехается, и я встаю, чтобы перегнуться через перила.

— Ваше Величество, у меня для вас много титулов. Не все из них стоит выкрикивать.

Я закатываю глаза. Я не могу воспротивиться отвлечению, которое он предлагает взамен моих навязчивых мыслей.

— Чего ты хочешь, самоуверенный засранец?

— Ты забыла добавить «мой» перед этим милым прозвищем.

— Тебе не стоит быть здесь, — бросаю я с вызовом. — Как моему Силовику.

Его тон повторяет мой.

— Тогда прикажи мне уйти.

— Не искушай меня.

— Это было бы справедливо.

Я смотрю вниз на его скрытую тенью фигуру.

— Ты отвлекаешься.

— Возможно, я тяну время.

Мои глаза сужаются.

— И зачем?

— Назовем это отчаянной попыткой провести с тобой побольше времени.

Я прячу улыбку, опустив голову.

— Ты собираешься стоять под моим балконом всю ночь?

— Нет. — Его серые глаза растворяются в темноте, но я все равно ощущаю на себе их взгляд. — Мы собираемся посетить покои твоей матери.

Глава шестьдесят четвертая

Кай

Гейл ставит между нами тарелку с липкими булочками, такими же теплыми, как и улыбка на ее лице.

— Посмотрите-ка на себя, мальчики, снова на моей кухне и выпрашиваете еду, — говорит она с такой нежностью, что чуть не задыхается от нахлынувших чувств. Она прижимает руку к сердцу. — Как же я скучала по этому.

Китт толкает меня плечом и выглядит при этом счастливее, чем я мог себе представить, учитывая то, как прошел наш день.

— Прямо как в старые добрые времена.

Я вгрызаюсь в медовое тесто зубами, а затем киваю и заглатываю его.

— Было бы еще больше похоже на старые добрые времена, если бы я швырнул тебя через этот стол.

— Ни в коем случае, — предупреждает Гейл. — Вы оба уже слишком большие для этого — моя кухня такого не выдержит. — Мы улыбаемся на ее упрек, прежде чем она добавляет: — А где Пэйдин?

Китт вдыхает. Потом берется за грудь и кашляет.

— Что, наше общество тебе больше не в радость, Гейл?

— Не умничай, Китт. — Она ставит руки на полные бока. — Извини, что поинтересовалась, где твоя жена в вашу брачную ночь.

Я напрягаюсь.

— Просто я не ожидала, что вы проведете вечер на моей кухне. Хотя… — повариха мило улыбается Китту, будто забыв, что он теперь ее король. — Китти, милый, если ты хочешь воспользоваться своей полезной Двойственной способностью, чтобы помыть мои полы, как раньше, я была бы не против.

Я благодарен за резкую смену темы. Похоже, Китт тоже, он усмехается с облегчением в голосе.