Бесстрашная (ЛП) - Робертс Лорен

— Китт!

Он поворачивает голову в мою сторону, видя, как королева мчится к нему. Моя нога выглядывает из разреза на платье, усиливая мой потрепанный вид. Китт даже озабоченно морщит лоб при виде меня.

— Что случилось?

— Я все поняла, — задыхаюсь я. — Калум был Чтецом Разума твоего отца, и я знаю, что его Фаталы были скрыты от тебя, поэтому, когда лидер Сопротивления появился после третьего Испытания Очищения, ты не знал, кто он такой…

— Помедленнее, Пэйдин, — уговаривает Китт, его тело напряжено. — Что ты пытаешься сказать?

Я выдыхаю.

— Калум работал на твоего отца. Все Сопротивление — обман и… — во рту пересыхает от тревоги, — и он мой отец.

Произнести это вслух — подписать себе смертный приговор. Я вижу, как эти слова достигают Китта, как каждая эмоция отражается на его лице. Мы стоим, глупо уставившись друг на друга, пока Китт, наконец, не выдавливает:

— Что?

Я закрываю глаза, чтобы не видеть, как от моих слов рушится его мир.

— Твоя мать, Айрис… у нее был роман с Калумом, но она выдала их ребенка за ребенка твоего отца. Когда я родилась как Обычная, король хотел убить меня, но его Чтец Разума оставил меня у дверей Адама Грэя. Все было скрыто…

— Моя мать умерла больше двадцати лет назад, — возражает Китт.

— Записи были подделаны, — в спешке слова срываются у меня с губ. — Королевство не видело королеву Айрис со дня твоего рождения — король спрятал ее, опасаясь за ее безопасность. Так что, когда она забеременела мной, Илия не знала.

Взгляд Китта становится пустым.

— А потом она умерла.

— Да, — бормочу я. — И король смог скрыть мое существование, сказав королевству, что Айрис умерла, рожая тебя, а не Обычную. В это вы с Илией верили десятилетиями.

— И прислуга…

— Ты сам это сказал, — я качаю головой. — Они хранили тайны десятилетиями.

Нас окутывает удушающая тишина.

— Знаю, звучит безумно, но Калум признался…

— Мы сводные брат и сестра, — вдруг выпаливает Китт.

Я моргаю, глядя на своего мужа, потом на кольцо у себя на пальце. Эта мысль почему-то ни разу не приходила мне в голову до этого момента, и теперь мне кажется, меня стошнит.

— Черт побери, — выдыхаю я, потому что больше сказать нечего. Меньша часа назад мы связали себя узами священного брака, чтобы узнать, что наши жизни были связаны задолго до этого.

Китт внезапно крепко сжимает мои руки. В его взгляде снова мелькает паранойя.

— Он… он что-нибудь говорил обо мне?

— Чт… — качаю головой. — Китт, он управляет тобой. Калум — Двойственный, такой же, как и ты. Все, что он просит, — ты исполняешь.

Китт лишь смотрит на меня, переваривая услышанное.

— Подумай, — убеждаю я. — Ты никогда не хотел жениться на мне, и все же ты это сделал. Этого хотел Калум, и мне страшно узнать почему. Неужели ты не понимаешь? Он использует тебя…

Двери распахиваются с глухим стуком.

Калум сжимает в кулаке мой кинжал, пока медленно спускается по каменным ступеням. Я замираю, чувствуя, как страх пронизывает меня при виде человека, который, как оказалось, мой отец. Голова все еще кружится, грудь пуста после всего, что я узнала. Лишь несколько минут отделяют меня от прежней жизни и той, в которую я попала сейчас. Все, что, как я думала, я знала, оказалось ложью, а все, что было скрыто от меня, еще сильнее ранит.

Китт убирает руки с моих плеч и делает шаг вперед. Гвардейцы бросаются к своему королю, наблюдая за разворачивающейся сценой, но Китт отмахивается от них. Я наблюдаю, как Калум медленно спускается по ступеням, его лицо озаряет спокойная улыбка.

— Китт, давай не будем делать ничего опрометчивого. Пэйдин, очевидно, запуталась.

Во мне вспыхивает гнев.

Китт встречает моего отца у подножия ступеней, и долгое время они просто смотрят друг другу в глаза. На мгновение меня охватывает ужас: вдруг они улыбнутся… вдруг поклонятся. Тут до меня доходит, что я, возможно, неправильно все поняла, однако Калум замирает. Жутко видеть, как с его лица сходят все краски.

— Не делай этого, Китт…

Меч звенит, выскальзывает из ножен.

Рычание Китта эхом разносится по двору:

— Убирайся из моей головы.

Клинок вонзается в грудь моего отца.

Я моргаю, и мир кружится, чтобы потом внезапно резко остановиться. Кровь хлещет из раны в груди Калума, когда его король бесцеремонно выдергивает клинок. Я вижу, как голубые глаза расширяются, глядя на Китта, а потом в них в последний раз отражается жизнь.

Моя рука тянется к отвисшей челюсти. Это не первый раз, когда я теряю отца. Это даже не первый раз, когда я теряю его от меча в грудь или когда на другом конце этого клинка стоит один из Эйзеров.

Но эта смерть другая. Смотреть, как умирает этот человек, — облегчение.

Калум — причина смерти моего настоящего отца, и это возмездие, которого я искала с тех пор, как Адам Грэй умер у меня на руках. Кровь каждого члена Сопротивления на руках этого Фатала, и он заслуживает такой жестокой смерти.

Китт отшатывается, позволяя Калуму повалиться на каменные ступени. Кровь стекает с меча короля так, что он вдруг становится похож на своего Силовика. Я осторожно обхожу скрюченное тело Калума, следя, чтобы растекающаяся по ступеням лужа крови не запятнала мой чистый наряд. Его голубой взгляд медленно опускается на меня, когда я вырываю свой кинжал из его пальцев. Затем наклоняюсь ближе, чтобы позволить его угасающей силе вырвать слова из моих мыслей.

Это не прощание, отец. Это просто хороший способ сказать «прощай» до нашей следующей встречи. Потому что я буду преследовать тебя в каждой жизни. Тень женщины, которую ты любил, запертая в теле Обычной, которую ты ненавидишь.

Я улыбаюсь. Его глаза расширяются, будто пытка уже началась.

До встречи, отец.

Его кровь капает с лезвия моего кинжала, и я вытираю ее о его тунику, прежде чем выпрямиться. Как только я прячу нож в ножны на бедре, Китт разворачивает меня к себе, положив тяжелую руку мне на плечо.

— Пэйдин, он что-то говорил обо мне? О моем отце?

Я открываю рот…

— Что, черт побери, произошло?

Мой взгляд поднимается к вершине каменных ступеней, где Силовик внимательно изучает сцену внизу.

Король. Королева. Труп.

Хватка Китта ослабевает под взглядом своего брата.

— Лучше спросить, где, черт возьми, ты был?

Кай присоединяется к нам у каскада крови. Его ободранные костяшки не остаются незамеченными.

— Извините, что пропустил церемонию. — Его взгляд скользит ко мне. — Поздравляю. А теперь скажите, что, черт возьми, происходит?

Король оборачивается ко мне, подталкивая к быстрому объяснению. Я пересказываю свою беседу с Калумом, все, что я узнала и что он сказал мне. Мрачная тень пробегает по лицу Кая, когда я рассказываю, что сделал прежний король, и я замечаю тень узнавания, когда упоминаю истинную личность Калума.

— Он всегда казался таким знакомым, — бормочет Кай. — Наверное, я видел его в коридорах, когда рос. И тогда, в Чаше, я понял, что узнал его. Я должен был догадаться…

— Это не твоя вина, — успокаивает Китт. — Он манипулировал нами всеми. Пэйдин считает, что он был Двойственным, и это многое объясняет.

Кай переводит взгляд на меня.

— Двойственный?

— Думаю, он был Контроллером и Чтецом Разума. Слушай, — торопливо произношу, — я знаю, это редкость, но все, что он говорил, всегда сбывалось. Китт не собирался на мне жениться, пока Калум не произнес это.

— Она права. — Китт качает головой. — У него всегда было это… притяжение. Как будто я не мог не исполнить его волю. В любом случае, — он вздыхает, — Калум был опасен. Угрозой. Я сделал то, что должен был сделать.

Кай моргает.

— Ты убила его?

Я напрягаюсь.

Он подумал, что это я.

— Я, — просто говорит Китт. — Как я уже сказал, он был опасен.

Кай смотрит на брата, даже когда к нам неуверенно приближается Эйсел. Я почти забыла, что за нами наблюдает изумленная публика.